Совсем недавно известная флейтистка Софья Пинаева перенесла сложную операцию на мозге. Причем, во время этой операции она была в сознании и играла на флейте Баха, Моцарта и Прокофьева. Невероятно, но факт: только так врачи могли контролировать сохранность мелкой моторики рук, да и зрение, что жизненно важно для музыканта. Тот случай, когда флейта помогла своей хозяйке выжить. Вот об этом — о необычном влиянии флейты на человека — мы решили поговорить с не менее знаковой исполнительницей Ириной Стачинской.
— Ирина, вот игра на флейте, отталкиваясь от этого феноменального случая во время операции, — это напряжение или наслаждение от процесса?
— Тут можно говорить о феномене парадоксальной двойственности в музыке и других видах искусства. Полностью контролируя процесс игры, ты одновременно можешь испытывать и чувство полета. Все это как раз на уровне искусства, где есть очень тонкая грань между контролем и погружением в эмоции. Касаемо физической составляющей игры, получается так, что определенные мышцы мы расслабляем, а определенные, наоборот, зажимаем. Пользуемся теми же резонаторами, что и певцы, иначе невозможно достигнуть своеобразного «пения» на флейте. Но, все-таки, нельзя не сказать о чувстве расслабления после концерта, когда твои руки и позвоночник уже не находятся в таком сильнейшем напряжении.
— Казалось бы, флейта — древний инструмент, но можно ли говорить о каких-то новшествах во флейтовом музицировании?
— Думаю, что да. Ведь самое главное в нашем исполнительстве — звук. И красота звука, разная тембральность тоже могут быть в какой-то момент революционными. Почему нет? Но это не обязательно касается спецэффектов, но такого тембра, который до этого еще не встречался. Например, на флейте можно играть так, что она будет звучать, как кларнет и еще масса других инструментов. Я считаю, что флейта намного более способна быть хамелеоном в мире музыки.
— И настоящему солисту чуть ли не буквально надо покорять Эверест, чтобы постигнуть этот инструмент...
— Разумеется. Вот я 10 лет проработала в Московской филармонии, но ушла, решилась на этот серьезный шаг. И вот уже год, так сказать, в свободном полете: выступаю с сольными концертами в Европе, Америке, Японии, но все же мне очень интересно развивать этот инструмент именно в нашей стране. Даю мастер-классы в каждом городе, куда приезжаю, ведь так много прекрасных ребят с огромной любовью к флейте. И каждый из них стремится к открытиям.
— И вы не отвергаете современных композиторов?
— Упаси бог. Я исполняю музыку Кузьмы Бодрова, у него есть прекрасный дуэт для флейты и скрипки. Совсем недавно исполняла музыку замечательного петербургского композитора Юрия Корнакова. Вот они наши современники, хотя их музыку и нельзя назвать авангардной. А вообще я очень открыта для каких-то новых сочинений и техник. Вообще я за то, чтобы искусство было доступно народу, а его, народ, не стоит принижать — что, мол, ему нужен только Штраус или Моцарт. Просто необходимо объяснить некоторые важные вещи, чтобы люди могли лучше понимать новый материал.
Скажем, в этом сезоне у меня был большой тур по Сибири и Уралу, около 6 концертов по филармониям Красноярска, Новосибирска, Магнитогорска. Плюс еще сольный тур с пианисткой Мариной Костериной. И уникальность совместной программы в том, что ее продолжительность более двух часов, а это много для такого концерта. И мне очень импонировало, что каждый раз после первого отделения, я видела столько же людей в зале и во втором. И это несмотря на то, что музыка была очень сложная, даже авангардная.
— То есть востребованность солирующей флейты и в стране, и в мире высокая?
— Конечно, хотя все зависит от исполнителя. Но интерес к флейтовым фестивалям в мире только растет. Например, я скоро приступаю к репетициям на старейшем фестивале камерной музыки в Кухмо, где мы разделим сцену со многими известными музыкантами — нашими соотечественниками и звездами европейской сцены. Потом по плану — пара флейтовых фестивалей в Португалии и Италии. Так что флейта ведет за собой вперед!
