В то время, когда вся планета борется с коронавирусом, из заурядной заразы выросшим до какого-то глобального монстра, для меня это не стало особым событием.
Ещё с сентября в меня вселилось (или вызрело изнутри) странное недомогание: я стал сухо кашлять, и кашель становился удушливым. Он был эпизодический, но перманентный, и чаще всего по ночам. Он меня будил, ломая сон…
Я и так-то спал неважно, а тут усилился хронический недосып. И я стал походить на соль из солонки, определяя своё состояние кратко: не высыпаюсь.
Досыпал я на работе после обеда – сытое брюхо погружало в неодолимую и сладкую дрёму прямо за компьютером. Бороться с ней было бесполезно.
Каждый день превращался в борьбу, пока я не сдался, отдавая Морфею законный час. После этого всё налаживалось, я становился бодр и работоспособен.
Последствиями недосыпов являлись слезоточивость, песок в глазах и притупление остроты зрения. Глаза я всё время тёр костяшками указательных пальцев.
Второй аспект этого недомогания – слабость.
Температура у меня была нормальная. Она у меня вообще редко поднимается выше 37-ми. Только когда я подхватил инфекционную пневмонию, ещё во времена студенчества в Москве, температура поднялась до 40 градусов, и с нею я ходил месяц или более.
Лечиться было просто некогда – по моему сценарию на киностудии им. Горького снимали фильм. Кинопроцесс не допускает больничных.
К тому же в этой короткометражке о последствиях аварии на Чернобыльской АЭС снимались дети. Это «уходящая натура» – дети имеют свойство быстро расти.
Ребёнок Чернобыля
Дело было жарким летом, на улице тоже стояло под сорок, и когда я всё-таки отправился в поликлинику МГУ, меня там чуть не убили.
«Ты ещё живой?» – сказала изумлённо врач и немедленно оформила мою госпитализацию.
Самое смешное, что, определив мне больничное койко-место, меня никто не торопился не то что бы лечить, хотя бы досконально обследовать. Всё же оказалось, что у меня правосторонняя нижнедолевая пневмония.
А так как мною никто не занимался, а валяться просто так было глупо, я попросил меня выписать. И меня с лёгкостью выписали, взяв расписку о добровольном отказе от лечения.
Я дураком не был и не побежал сразу на киностудию, а завернул к частному лечебно-оздоровительному диспансеру, что располагался впритык к дому №8 на Остоженке, где я жил, занимая положенную дворнику временную комнату.
Молодая заведующая диспансером по фамилии Рау (Ирина) с таким энтузиазмом взялась за моё восстановление, что я диву дался. Клиника частная, а тут лечат невесть кого БЕСПЛАТНО.
Полтора месяца я проходил всякие процедуры, о которых прежде не знал даже понаслышке. Массаж, горчичники, банки, горный воздух, лечебная физкультуры и прочее, прочее, прочее…
Почувствовав себя гораздо лучше, я прекратил визиты в диспансер, хотя походить надо было месяца два. Так мне советовали.
Но это было не лечение, а праздник, к тому же под боком – обул дома тапочки, перешёл из подъезда в подъезд – и ты уже у врача. Я думал, что так не бывает.
Проблема не в том, что я не долечился, отчего у меня на пострадавшем лёгком остались спайки.
Проблема в том, что я, уйдя в дела, так толком и не поблагодарил врача Ирину Рау, которая показала себя не как функцию, а как нормального, сострадающего человека, несмотря на молодость и разгар перехода страны на рыночные отношения.
Видимо, для неё клятва Гиппократа не перестала быть отжившим рудиментом профессии, её атавизмом.
Или же дело в том, что человека, если он таковой, ничто не испортит.
Это как в медицинской шутке:
Если больной очень хочет жить,
то медицина бессильна!
Кстати, фильм досняли без меня, а снимали его в Ботаническом саду МГУ, который выступал в роли притчевого библейского Эдема (детишки играли маленьких Адама и Еву), и после уже я нашёл эту картину в интернете – «Облако над садом», но своего имени в титрах я не обнаружил. Авторами сценария «были» режиссёр Ц. и продюсер С. (под псевдонимом А.). Гонорара мне тоже не выплатили.
Я сделал четыре варианта сценария, фильм снимали по заказу немцев, т.к. своё кинопроизводство уже дышало на ладан или вовсе приказало долго жить (теперь не помню). Это были смутные времена перестройки. Ну, теперь уже чего, теперь уже облако над садом улетело безвозвратно…
Читать Часть 2
Сергей Парамонов
