История, которую мы хотим рассказать, абсурдна от начала и до конца. В ней перемешалось все — любовь, смерть, болезнь, ложь, обида. Герои сюжета — будто из параллельного мира. Долгое время жили не тужили по каким-то своим, неведомым законам.
Чем больше мы разбирались в хронике одной семьи, тем дальше запутались.
Поэтому не станем торопиться с выводами. Просто расскажем, как многодетная мать Светлана Петрова решилась на покупку ребенка и почему ее сдали в полицию родные дети.
31 января суд арестовал 39-летнюю многодетную мать Светлану Петрову. Ее обвинили в покупке новорожденного у 29-летней Виктории Мельниченко. Сдали Попову ее собственные дети: Николай, Надежда и Светлана. Поддержал задержанную — супруг Юрий Бокарев, он же певчий в храме.
«МК» вкратце уже рассказывал об этом случае. Первые факты свидетельствовали скорее в пользу Светланы. Дети, написавшие на мать донос, вызывали ужас. А вся история даже напомнила драму Елены Спаховой — женщины, похитившей из подмосковного роддома никому не нужного младенца и воспитавшей его как родного сына.
Но то, что нам удалось выяснить, заставило взглянуть на этот сюжет совсем по-другому. И содрогнуться.
Предыстория: сделка купли-продажи ребенка состоялась 2 года назад. Светлана Петрова в то время таксовала в подмосковном Лыткарине. В один из вечеров она подвозила Викторию Мельниченко. По дороге клиентка пожаловалась на нежелательную беременность. Петрова, несмотря на наличие своих троих детей, предложила Виктории продать ей малыша. По одним данным, стоимость младенца составила 1,5 млн рублей, по другим — около 600 тысяч. Сама покупательница на допросе заявила, что получила ребенка в дар.
Мальчик прожил в семье Петровых 2 года. Пока минувшим летом родные дети Светланы не накатали заявление в полицию, которое долго кочевало из одного ведомства в другое. Видимо, не сразу стражи порядка поверили в случившееся. Уголовное дело возбудили только через полгода.
Участниц сделки заключили под стражу. На воле у Петровой остался муж — Юрий Бокарев. Сейчас он в бегах. Но перед своим исчезновением признался, что дети сдали мать из-за жилищного вопроса — решили выбить женщину из числа наследников.
Так ли это? И зачем на самом деле Петровой понадобился четвертый ребенок? Мы попытались найти ответы на эти вопросы.
«Мать отдала за новорожденного 20 тысяч рублей»
Светлана Петрова — тучная барышня. Знакомые характеризуют ее как «бедовая», «чудачка», «с тараканами», «фантазерка».
Друзей у Светланы не было. Зато женихов — хоть отбавляй.
— Я познакомилась с ней лет 10 назад, она пришла устраиваться на работу в наше агентство по недвижимости, — вспоминает Ирина М. — Сразу заметила, что Света много сочиняет. Она была завсегдатаем сайтов знакомств — там находила себе мужчин. Когда мы расстались, она продолжала одолевать меня звонками. Рассказывала, что продает квартиры на Рублевке, работает в префектуре, а муж у нее — ювелир.
Насчет ювелира Петрова, конечно, погорячилась. Последний ее супруг — бывший певчий в Дивеевском храме. Юрий — мужчина крупной комплекции, внешне похож на женщину. Настолько похож, что знакомые четы до сих пор сомневаются в его гендерной принадлежности. В храме, где служил Юрий, о нем отзываются положительно. «Он 16 лет в церкви пел, с Украины приехал к нам, — рассказывает бывшая коллега Бокарева. — Когда он сошелся со Светланой, то уехал от нас. О рождении первенца он мне с таким вдохновением рассказывал, искренне радовался. Может, не знал, что это не его ребенок?..»
Вот что рассказывал потенциальный работодатель Бокарева, которому довелось пообщаться с семьей.
— Полгода назад со мной связался Юрий — он и его пасынок Николай искали работу, — рассказывает Илья. — Я им предложил физически тяжелую специальность, других не было: требовалось таскать трубы, кирпичи. Они вроде согласились. Я приехал за ними. Вошел в квартиру и прифигел: это была настоящая помойка. Кругом пылища, вонь, валялись вещи, ползали тараканы, тряпки висели на батареях… Пол был настолько грязным, что когда я снял ботинки и в светлых носках прошел на кухню — они вмиг почернели. И по этим нечистотам ползал маленький ребенок. От предложенной вакансии они отказались. Юрий оказался слишком полным для такой работы, а Коля просто не захотел. Они ленивые люди, по таким сразу видно: жить согласны в хлеву, но палец о палец не ударят ради заработка.
Родные дети Петровой уже взрослые. Самой младшей, Светлане, — 19 лет. Надежде — 21. Старшему, Николаю, — 22.
Но теплых чувств они к матери явно не испытывали, о чем говорят их статусы в соцсетях, суть которых сводилась к одному: ей досталось по заслугам.
Светлана Петрова, перед тем как ее арестовали, тоже успела оставить послание детям и покойным родителям на своей страничке в соцсетях. Под фотографиями детей женщина написала: «Мои чувства — презрение, ненависть, сожаление о потраченных силах, денег и времени — 20 лет жизни ушло на мразей, не людей». Карточку покойных родителей подписала так: «Надеюсь, вы горите в аду, я не прощу никогда за то, что оставили с этими проклятыми родственниками». Судя по всему, родственниками Светлана назвала детей.
Мы связались с сыном и дочерью Петровых.
— Уже неактуальна беседа. Дело сделано, — реакция старшего Николая. — Скоро всему конец, карма нашла своих обладателей.
Младшая дочь задержанной Светлана тоже оказалась несловоохотлива: «Есть хорошие слова — как ты, так и к тебе будут — это к Петровой относится».
Дети говорили о матери, будто о чужом человеке. А ведь когда-то старший, Николай, был любимчиком Светланы. На него она возлагала большие надежды, ему доверяла все секреты. В итоге именно этот молодой человек сейчас проходит главным свидетелем по уголовному делу, так как лично присутствовал при купле-продаже младенца.
Мы нашли донос Николая. Процитируем некоторые моменты.
«21.01.2016. Я и моя мать, Петрова Светлана Анатольевна, гуляли по Москве. Вечером ей позвонила подруга Виктория. Мы поехали к ней. Виктория села в машину. Светлана Анатольевна достала из сумки договор, женщина подписала его на коленке. Мать передала 20 тысяч рублей. Потом мы поехали в роддом №4, подруга говорила, что вот-вот родит. Викторию забрали врачи.
Мы с мамой Поповой поехали в «Макдоналдс». Вскоре позвонила Виктория и сказала, что родила, назвала вес и рост ребенка. Попова поздравила меня с рождением брата. Позвонила мужу Юрию Бокареву. Его тоже поздравила.
На следующий день к обеду мы поехали снова в роддом. Забрали ребенка и Викторию. Последнюю довезли до дома. Мальчик остался с нами. Так в нашей семье появился Борис (имя изменено — Авт.)».
Далее Николай подробно изложил, как воспитывали мальчика и каким образом матери удалось обмануть органы опеки.
«Ребенок жил без документов. Когда он заболел, мы вызвали врача. Мать сказала доктору, что документы не успела сделать. Через пару дней к нам пришли из органов опеки, изъяли ребенка по причине отсутствия документов. Но мать быстро нашла людей, которые согласились сделать документы за деньги. Петрова продала «Волгу», и у Бориса появились эти документы. После чего органы опеки вернули ребенка в семью».
«Ребенок до 1,5 года питался коробочным молочным питанием, которое покупал я. Мальчик не знал, что такое прикорм, супчики, домашняя каша. Ребенка часто били. В квартире была антисанитария, грязные памперсы валялись по всему дому. 20 апреля 2017 года Боря разбил голову, и Петрова требовала с нас деньги на частную клинику, боялась, что у нее изымут Бориса.
В органах опеки Петрова с ребенком состояли как неблагополучная семья. В апреле 2017 года к нам пришли с проверкой органы опеки. В доме было грязно. Попова сказала, что будет сейчас убираться. Опека ушла, но сказали, что через неделю пришлют комиссию. Через два дня мать вместе с мужем и ребенком уехали. Когда я убирался в квартире, то нашел печать поликлиники при роддоме №4. Тогда я решил написать заявление в Генеральную прокуратуру».
И в конце приписка крупным шрифтом: «Я против, чтобы в нашей стране продавали и покупали детей. Я законопослушный гражданин».
Разглядываю фотографии детей. Выглядят ребята неважно. На всех — старая поношенная одежда, в целом вид неопрятный. Похоже, друзей у молодых людей немного. Соседи по дому говорят, что они редко выходят на улицу, раньше их видели с бабушкой, но после ее смерти внуки замкнулись в себе.
Мы связались со знакомой семьи, которая держит связь с молодыми людьми.
— Когда Светлана замыслила купить ребенка, она стала всем врать, что забеременела. Светка — полная, ей легко было прикинуться беременной, — рассказывает Елена (имя изменено. — Авт.).
— Зачем дети сдали мать?
— Они полюбили Бориса как родного, переживали за мальчика. Боялись, что с ним что-то случится, поэтому и рассказали правоохранителям всю историю.
— Их отчим сказал, что дети испугались скорее за квартиру, которую пришлось бы поделить с младшим братом?
— Бабушка с дедушкой отписали квартиру трем внукам. Свете не досталось ничего. Она даже оспорить не могла бы завещание. Поэтому Бориса никто даже при желании не прописал бы в эту квартиру. Дети конфликтовали с очередным отчимом Юрием. За ребенком никто не смотрел. Света скидывала новорожденного на детей, сама где-то пропадала. А так называемый папаша сидел в Интернете целыми днями. Борис мог часами плакать от голода. На его питание и лекарство у родителей не было денег. В какой-то момент дети испугались за малыша и решили все рассказать.
— Зачем Светлане вообще нужен был ребенок?
— Ее мотив непонятен. Но есть версия, что они хотели перепродать ребенка подороже, чтобы заработать и выбраться из нищеты.
— Говорят, Светлана, заплатила приличные деньги за мальчика.
— Называлась сумма в миллион рублей. Так вот, это ерунда, у нее никогда не было таких денег. Вроде она помогала биологической матери с продуктами, когда та носила ребенка. Ну и по итогу заплатила не такие большие деньги. Дети Петровой нашли расписки в получении денег. Возможно, миллион — эта та сумма, которую Петровой могла выручить с перепродажи младенца. Но это лишь предположение.
— Ее супруг Юрий знал о том, что ребенок не его?
— Юрий — странный товарищ. Мне казалось, ему вообще все по барабану. В том числе и ребенок.
«Детская игра — кто умрет завтра»
Мы пообщались со многими людьми, которые в тот или иной период времени пересекались с семьей Светланы. Но полностью картина ее жизни не вырисовывалась. Пока с нами не пообщался бывший муж задержанной, Иван.
— Света была моей первой и единственной любовью. Познакомились мы по Интернету, — начал мужчина. — Она показалась мне доброй женщиной: маленькая, полненькая, беззащитная. Мне ее жалко было — она хотела создать настоящую семью, так как сама была сиротой. Я хотел сделать ее жизнь лучше. Вместе мы прожили с ней почти пять лет.
— Она ранее была замужем?
— У нее было много мужчин. Все умерли. Одного придавило строительной плитой, второго, по ее словам, убил гастарбайтер. Последнего ее мужчину залечили в психушке, где он и скончался.
— Вы сказали, что она была сиротой?
— Биологическая мать от нее отказалась в роддоме, когда у девочки диагностировали рак крови. С таким заболеванием ее удочерили посторонние люди, очень порядочные. Приемный отец Светланы в прошлом был успешным инженером, работал на космос, мать была ведущим инженером на заводе оптического стекла. Они и содержали всю семью. Я поверил Светлане, когда она рассказывала, что мечтает о нормальной семье и о собственном ребенке. По поводу детей у нее пунктик был. Постоянно твердила, что своих детей у нее нет.
— Как это нет своих? А трое детей, с которыми она жила, — они чьи?
— Это запутанная история, в которой я долго пытался разобраться. Света твердила, что дети — не ее родные.
— Может, она в сердцах так говорила, когда злилась на них?
— Вообще странно, что женщина с диагнозом «лейкоз», которая периодически проходила химиотерапию, вдруг нарожала одного за другим троих детей.
— Откуда же взялись эти дети?
— Откуда они взялись — она тоже не говорила. Когда я поинтересовался у ее родителей об этом, они ушли от ответа. Я заметил, что на эту тему в семье было наложено жесткое табу. Однажды приемный отец Светланы вроде проговорился, что это дети от какой-то сестры Светы, которая скончалась в 2000 году опять же от лейкоза. Кто знает? Сейчас следствие хочет провести ДНК-экспертизу, чтобы удостовериться в том, чьи на самом деле эти дети.
— Но они все были записаны на Светлану?
— Да, они были записаны на нее. Все пять лет, сколько я жил с ними, пытался разгадать эту тайну, но все тщетно.
— Дети похожи на Светлану. Такие же полненькие.
— Ну да, просто кушают много, двигаются мало.
— Как они к вам относились?
— Они меня приняли. Папой называли.
— Почему вы расстались с женой?
— В 2015 году Света познакомилась по Интернету с Юрием, уехала к нему в Дивеево. Уже оттуда мне звонила и говорила: «Я беременная». А у нас с ней половых отношений к тому времени не было два месяца. Я понял, что от меня она не могла забеременеть. Мы развелись. Вскоре она вернулась в Лыткарино с Юрием. Вот с этого момента в семье и начались конфликты. Дети не приняли нового отчима. Возможно, поэтому и накатали заявление в полицию. Поверьте, сын Светланы ранее никогда не сдал бы мать, он всегда был на ее стороне, верил в ее беременность, обвинял меня, что я бросил ее в интересном положении.
— Когда Светлана якобы забеременела, ее родители уже умерли?
— Мать к тому времени скончалась. Отец еще какое-то время жил вместе с внуками, дочерью и новым зятем в квартире в Лыткарине. В итоге он спился, никому не нужный.
— Как вы узнали о появлении в семье мальчика Бориса?
— Мне позвонили дети и сказали, что мама принесла домой ребенка. Позже сын Светы признался, что мама купила этого мальчика.
— Светлана могла заплатить миллион за ребенка?
— Тысяч 100 от силы она могла заплатить.
— Зачем ей понадобился ребенок?
— Этого никто не может понять. На мой взгляд, у нее поехала крыша. Ведь она принесла младенца в квартиру, где водились клопы, тараканы, где осыпалась штукатурка… Неслучайно ее прессовали органы опеки. Дважды они изымали мальчика из семьи. Но всякий раз возвращали.
— Если дети давно знали, откуда взялся малыш, почему только сейчас написали заявление?
— В последнее время Светлана стала их прилично донимать, не давала им нормально жить. Выпрашивала у них деньги на ребенка.
— У них были деньги?
— Какие-то деньги у них водились. Старшая дочь работает кассиром в магазине. Сын Николай подрабатывает в компьютерной фирме. Часть их зарплаты уходила на то, чтобы прокормить малыша. В какой-то момент Светлана стала избивать младшую дочь, когда та отказывалась присматривать за Борисом.
— Почему Светлана так неадекватно вела себя?
— Думаю, у нее начались психические проблемы на фоне ее заболевания. Когда она была маленькая, то лежала вместе с другими детьми в больнице, где они играли в игру: «Угадай, кто умрет завтра». От этого ведь можно двинуться. Возможно, детские травмы отложили отпечаток на дальнейшую ее жизнь. Я знаю, что два раза в год она проходила химиотерапию. От этого крыша тоже могла поехать. Я сам был свидетелем резкой смены настроений у бывшей жены, она постоянно придумывала какие-то неотложные дела, чтобы сбежать из дома, проворачивала аферы… Она жила одним днем. Все время нарывалась на приключения. Будто все время возвращалась в детство, в больницу, к вопросу: «А будет ли завтра?..» Следователь ей назначил психиатрическую экспертизу, посмотрим, что она выявит.
— Правда, что дети решили посадить мать, чтобы не делить квадратные метры?
— На мой взгляд, Светлана действительно решила отжать у них квартиру с помощью ребенка. Приемные родители Светы по завещанию оставили жилье внукам. Старики боялись, что их дочь продаст квартиру, они ей не доверяли.
— Вы разговаривали со следователем?
— Да, я им все это и рассказал. Светлане, насколько я понял, вменяют не только покупку ребенка, но и подделку документов, махинации разные. У нее нашли много печатей всяких организаций. За нее взялись основательно. Ей придется понести наказание. Вот только в тюрьме или в психушке — покажет экспертиза.
— Дети переживают?
— Я не заметил, чтобы они переживали. Скорее, они ликуют. Думают, что она не вернется из тюрьмы. У нее ведь целый букет болезней: артрит, давление скачет под 200, лейкоз — правда, в состоянии ремиссии, но ее ведь надо поддерживать…
В этой дикой истории практически ничего не известно про ту, которая за копейки продала собственного сына. Родители Виктории Мельниченко после случившегося и вовсе отреклись от дочери.
— Вика уехала с Украины в Россию года 4 назад вместе с дочкой, мужа у нее не было, — рассказывает знакомая девушки. — Я не знаю, чем занималась она в Москве, но квартиру на какие-то деньги снимала, чем-то ей помогали родители. Когда она забеременела, то, вероятно, денег на аборт не нашла. Домой возвращаться испугалась. Второй ребенок ей действительно не был нужен. И тут подвернулась эта Светлана с очень выгодным предложением. Можно было и от ребенка избавиться, и подзаработать на этом деле. Я слышала, что Света оплачивала квартиру Вики, когда та была беременная. Петрова вроде риелтором где-то подрабатывала, ей было просто договориться с хозяевами жилья за бесценок сдать комнату. О беременности Вики никто из ее близких не знал. Ребенка она родила тихо и сразу отдала его. Родительских прав ее лишить не могут, она ведь гражданка Украины. Ее дочку сейчас вывезли из Москвы.
Как сложится судьба Бориса, никого не интересует. Скорее всего, он окажется в детском приюте. И это тот редкий случай, когда можно сказать, что мальчику повезло. Иногда казенный дом действительно лучше родного.
Ирина Боброва
