В Эдинбурге завершается традиционный международный театральный фестиваль, которому в этом году исполняется 70 лет. По случаю юбилея его программа раздвинула привычные для завсегдатаев фестиваля жанровые рамки. Из Эдинбурга — Эсфирь Штейнбок.
Программа юбилейного Эдинбургского фестиваля, как обычно, состоит из нескольких разделов — концерты, оперы, в том числе и в концертном исполнении, гастроли именитых танцевальных коллективов (в нынешней афише — прославленный нидерландский NDT и «Дождь» компании «Розас» в постановке гранд-дамы европейского современного танца, фламандки Анны Терезы де Керсмакер), а также драматические спектакли, при выборе которых непременно учитывается задача показать миру достижения театров Шотландии. Впрочем, новая версия «Орестеи» Эсхила, которую театр «Ситизенс» из Глазго назвал «Беспокойный дом», больше огорчила, чем впечатлила — сделано добротно, с размахом, деконструкция классики произведена по всем правилам, но ощущение, что смотришь лишь провинциальный немецкий спектакль 90-х годов, не прогнать.
Но все-таки выбор афиши, на которой стоит почтенная цифра «70», отличается от обычного. Например, впервые в основную фестивальную программу приглашена компания «Форсд энтертейнмент» — знаменитая на весь мир, но по духу своему более соответствующая скорее уж неформальному, демократичному «Фринджу», на котором она не раз и выступала. Можно сказать, что главный фестиваль сделал благородный жест — как будто в дом состоятельных аристократов пригласили небогатый соседей. Те, впрочем, не смешались: сыграли отличный спектакль «Настоящая магия», способный, конечно, озадачить поклонников драматического театра. Три актера, двое мужчин и одна женщина, в течение почти полутора часов проигрывают одну и ту же неизменную ситуацию — игру в угадайку: одному из участников завязывают глаза, второй выносит картонки с написанными на них словами, и под присмотром третьего участника, арбитра, «слепой» должен слово угадать.
Загаданных слов всего три: «алгебра», «сосиска» и «караван». Но и отгадок почему-то всего три — «дыра», «электричество» и «деньги». Десятки раз актеры меняются местами, каждый из них любую из ролей в этой игре и все слова знает наизусть, но тот, кто должен отгадать, неизменно дает один из трех неверных ответов. Вот уже и черная повязка давно отброшена, уже выключен записанный, как в телевизионных ситкомах, смех публики, уже много раз надеты и сняты смешные ярко-желтые комбинезоны цыплят, уже перепробованы все жанры, в которых можно разыграть несложную ситуацию — и как эстрадную репризу, и как абсурдистскую драму, и как клоунскую интермедию, и как психологическую дуэль, и как лирический этюд, да мало ли еще как. Уже измождены и зрители, и, кажется, сами актеры, вечер явно затянулся, и загадыватель сам подсказывает сопернику — «со-сис-ка», но тот обреченно, хотя и с надеждой, выговаривает: «Может быть, электричество». В общем, все как в жизни — есть же очевидные вещи, и мы их очевидность понимаем, но не в состоянии назвать все своими именами, всегда что-то мешает, страхи или привычки.
В спектаклях, создание которых Эдинбургский фестиваль специально заказал, тоже обнаружилось расширение эстетических предпочтений. И едва ли не самой удачной из состоявшихся на юбилейном фестивале премьер стал «Полет» — спектакль без актеров, сделанный в жанре «театра объектов». Зрителей заводят в темный зал по одному, вручают наушники, усаживают на кресло и придвигают лицом к темной стене. Через пару секунд ты понимаешь, что стена медленно двигается слева направо, в наушниках начинается музыка, потом неторопливый рассказ, а в медленно плывущей стене один за другим зажигаются пятнышки света — вмонтированные в черноту «комнатки» разного размера, каждая из которых фиксирует эпизод.
Уже потом становится понятно, что на самом деле это не стена, а круглая «сцена»-барабан, что за время спектакля он делает два полных оборота и что двадцать пять зрителей сидят вокруг этого барабана в ограниченных черными ширмами отсеках. Спектакль компании Vox Motus поставлен по роману Каролин Бразерс «Глубинка» — истории двух братьев-афганцев, подростка и юноши, беженцев, пытающих добраться до родственников, живущих в Англии, из Кабула через Иран, Грецию, Италию и Францию. Постановка режиссеров Джейми Хэррисона и Кандис Эдмундс сделана как оживший трехмерный комикс, изготовленный с применением новейших технологий — объекты были напечатаны на 3D-принтере. Но в то же время она выглядит как обаятельное, в чем-то несовершенное рукоделие и даже как несколько архаичное развлечение, чем-то напоминающее «чудеса» на старинных площадных ярмарках — когда из простых компонентов вдруг сложена кажущаяся хитроумно устроенной диковинка.
Еще «Полет» похож на фильм, разложенный на кадры: то мы видим «общий план» — городскую улицу или пейзаж с маленькими фигурками, то крупно глаза одного из героев, то вид из окна, то ночное шоссе, то взмах морской волны. Меняются размеры «кадров», их глубина и внутренняя динамика картинок. Перед носом зрителя проплывают драматические ситуации, наглядно иллюстрирующие проблемы мирового миграционного кризиса. Да и кончается история трагически — один из братьев замерзает среди мясных туш, в рефрижераторе, перевозящем нелегальных беженцев через Ла-Манш. Его мечтой было превратиться в птицу и пролететь весь путь без преград, но последний «кадр» спектакля — отлетающая душа-птица — выглядит чем угодно, но только не сентиментальной подачкой.
