Во времена СССР я не чувствовал себя несвободным. Потому что был молод, дерзок, полон сил и радужных ожиданий. Когда миллионы задыхались в удушающей атмосфере социализма – то есть системы как-никак социальной, а не олигархической, как сегодня, – не видели выхода и уходили в запои, эмиграцию и просто сходили с ума в прямом и переносном смысле (как они уверяют или уверяют их историографы), я нормально учился, работал, отдыхал как все, имел вполне реальные перспективы и гарантии допустимого благополучия и вообще грех было бы на что-то жаловаться, чувствуя себя обделенным и вычеркнутым из государственных гражданских реестров.
Наверно, было плохо, была тотальная несвобода, были ограничения, был произвол… Верхушка жировала, благоденствовала, каталась, как сыр в масле, а низы еле сводили концы с концами. И была куча прочей несправедливости и прочих локальных и системных недостатков и изъянов. А нынче их нет? Чего нынче нет такого, что мешало жить вчера? Нет чиновничьего несокрушимого всевластия? Нет реального бесправия при декларированных правах? Нет беззащитности перед законом кривосудия? Нет постулата «тот прав, у кого больше прав»?
Может быть, меня широкой грудью защищают профсоюзы, бесплатные адвокаты, избранные народом депутаты? Может быть, меня исправно лечат умелые и не мздоимные врачи? Может быть, мне дают путевки в санатории, профилактории и на лучшие курорты страны? Может быть, меня не обманывают в магазине, в газете и по телевизору?
А на деле вот что. Четыре года назад моя мать заболела. Онкология. Ее отправили в другой город. Ехали мы своим ходом несколько часов в тесной «газели». Там нас отругали и отправили назад. Не оказалось какой-то бумажки. Тут помялись и решили оперировать на месте. Прооперировали. А вернее, вскрыли и зашили. Сказали: поздно. Жить дали полгода максимум. Оформили инвалидность (я ездил с бумагами в областной центр). И худо-бедно, пробуя разные способы поддержания жизни (по газетам и советам), мы с мамой продержались почти два года. Может быть, все же не поздно было оперировать как следует и где следует? Если б иметь большие деньги, связи, квоты и что там еще. Но ведь у нас теперь не социализм, и каждый сам за себя. То есть отодвинуть чужую проблему подальше и забыть о ней. Наши главные люди в городе, в подавляющем большинстве, состоят в партии «Единая Россия».
Я чувствую это их единение и свою невозможность ступить ногой в эту их Россию. А между тем от них зависят моя жизнь, мое здоровье, мои конституционные права. Я знаю, что городская казна пуста. Оттого мощения тротуаров даже в центре города нет и в отдаленных планах. У нас даже глины с камнями в округе не осталось для засыпки дорог по городским окраинам. Там об асфальте уже давно не мечтают. В городе невозможно найти работу. Если где-то меняют дорожное покрытие, то по решению прокуратуры. И аборигены падают и целуют новый путь, как индейцы – сапоги Колумба. Это для них сродни чуду! А по сути город дышит на ладан. Все что было – позакрывалось и разворовалось. Никто ни разу не сел.
Все градоначальники, оставив кресло, неплохо устроились в жизни. В городе есть номенклатурные заповедники. Например, стоит в городе дворец налоговой инспекции, а в другом конце муниципального образования стоит его уменьшенная копия в качестве частного домостроения. Такое вот забавное совпадение архитектурных стилей. Нынешние воры не прячутся, они кичатся своим сомнительным богатством. И вот ведь парадокс: приложить себя в городке негде, а пробки автомобильные так же достали, как в большой Самаре, что рядом.
Довольно часто к нам приезжает губернатор и по-своему журит нерадивых градоначальников. И если что-то происходит позитивное – день города, присвоение ему звания «города трудовой славы», открытие нового здания драмтеатра (уникального в своем роде для провинции), запуск производства (например, сыроваренного завода) – это все с широкого барского плеча господина губернатора. Спасибо ему искреннее. Но это называется ручным управлением, а как же система? Она, выходит, не работает. Прежний губернатор даже не знал, где находится наш Бугуруслан. Нынешний носит нимб Спасителя. Привозит артистов. Надежду Бабкину привозил, Ольгу Остроумову, обещал Дениса Мацуева… Несмотря на стесненность в средствах, культура в городе на достойном уровне. То Корнелюк споет, то Полина Гагарина. Помираем с музыкой.
Вот закрылась наша телекомпания. Сказать точнее – накрылась. И все пошли становиться на учет в Центр занятости населения. А почему такое название? По сути, это Центр незанятости населения. И ничто опытным, ответственным, влюбленным в свое дело журналистам в нашем городе по профессии не светит. Но весь городской истеблишмент дружно уверяет, что телевидение городу нужно позарез. А сделать ничего не смогли, чтоб не дать нам загнуться от чиновничьих штрафов и отсутствия умелого руководства. Даже не почесались.
Нашего энтузиазма хватило на год, пока не отключили эфир. Не вникая в наши трудности и проблемы. И долги по зарплате нам не выплатили, зато на днях пришло уведомление от приставов, что возбудили очередное дело по привлечению должника к ответственности. Практика показывает, что этим все и закончится. Заурядная формальность: дела идут – контора пишет.
Летом я повредил плечо. Пошел в поликлинику к травматологу. Мне выписали таблеток и уколов на три тысячи. Стоимость укола делится надвое: половина – лекарство, половина – что доктор сам сделает инъекцию. А плечо болит до сих пор, на правом боку спать невозможно. Наша центральная поликлиника просто разваливается, настолько ветхая. Толковых специалистов нет. Это говорят сами врачи. Умные люди с серьезными нарушениями здоровья едут в Самару, Уфу, Казань и далее. Платно, но хотя бы с надеждой на результат. Какая свобода выбора!
Ныне я безработный. Могу петь: я свободен, я ничей! Как Кипелов. Этот стон у нас песней зовется? Здоровье у меня тоже давно не железное, чтоб искать счастье в мегаполисах. Но и прозябать на милой родине обидно. И стыдно. Стыд страшнее всего. Когда никто не виноват, вроде как виноват ты сам. Что не там и не тогда родился, не там живешь и не то призвание выбрал. Или оно – тебя. Журналист в моем лице тут ноль без палочки. Вспоминать работу в «Вечерней Москве» и «Известиях» даже не с кем. Компании нет.
По старой памяти идти в повара или дворники – обидно за диплом МГУ. Это я мог бы и без него. Вот грешен – стихи еще пишу. В свое время, когда и писал-то еще так себе, засветился во Всесоюзном (!) поэтическом конкурсе «Глагол». Но на мое горе Союз как раз вовсю трещал, а вскоре и вовсе исчез с политической карты мира. Нас, победителей, учредители конкурса (просто руководствуясь своей порядочностью) находили уже на диких просторах Перестройки спустя годы, чтоб хотя бы объявить, что мы удостоены чести. На гроши издали сборник коллективный и раздали авторам. Это я к тому, что уж теперь-то я давно мог бы издать не одну книгу, творений у меня достаточно. А пожалуйста! Ведь полная и неограниченная свобода. Заплати энную сумму (примерно стоимость автомобиля) – и тебя издадут в любом приятном тебе виде. И все на этом заработают, кроме тебя самого. Ты тут типа работодатель. Продукт твой, а в наваре исключительно посредники, ты же – в сплошном убытке. Это тоже система. Интересная, забавная, парадоксальная и вроде как справедливая. И мне это могут убедительно доказать.
Как там говорил Евгений Евстигнеев в «Берегись автомобиля» про народные театры: скоро профессиональных не будет, а будут исключительно самодеятельные! Ведь насколько бы лучше актриса играла вечером в спектакле, если б она днем работала у шлифовального станка! Насколько бы писатель был близок к жизни, если б он делал это по ночам и издавал за свой счет, а днем зарабатывал деньги на свою славу в карьере или на водокачке. Ведь издательствам так нужны средства для существования… Человека же украшает скромность, автору достаточно выставить свои книжки в ряд и жутко собой гордиться. Но только не жить этим своим трудом. Пушкин жил, а все равно умер в долгах. А кто из нас Пушкин? В лучшем случае Булгарины. Вот Дарья Донцова – молодец: и рак победила, и писательницей стала настоящей, то есть ее издают БЕСПЛАТНО. И даже платят. А что другие пахари? Про таланты их я уж не говорю, чтоб не обвинили в амбициях графомана или непризнанного гения.
Вывод напрашивается горький: либо я неудачник такой, сказать хуже – лузер, либо что-то не так вообще. Как поэт я предоставлен сам себе сколько себя помню, как журналист я пролетел, как гражданин я вообще ничего не понимаю, а как человек отвожу вот душу этими строчками. И самое смешное, что это тоже никому не нужно. Потому что базар и вольно разбазаривать силы и средства как хочешь, не имея возможности заняться чем-то более полезным для себя, общества и государства. Поэт – как птица, и базар – птичий. Ну, и немного человечий.
Аминь.
2015
