В российских школах на обучение английскому уходит не менее семи лет. Казалось бы, за это время вполне можно освоить язык до уровня носителя. Почему же после выпускных экзаменов наши дети (как и мы!) едва могут связать пару слов и совершенно теряются, когда иностранец на улице спрашивает: «Could you tell me the way to the Kremlin?»
Как получается, что отличник не может использовать английский на практике, а даже самый отпетый двоечник, отучившись на курсах всего год, начинает спокойно говорить на иностранном языке? Дело вовсе не в том, что в школе учителя плохие, а на курсах — хорошие. Причина в самой школьной программе. Школьный учитель, даже самый талантливый и креативный, обязан ей следовать. Но эта программа, основы которой сформировались еще в 1950-е, за последние 70 лет устарела и больше не соответствует современным реалиям.
Нехватка разговорной практики
Когда разрабатывалась школьная программа английского, юным советским гражданам полагалось знать язык скорее теоретически, чем практически. Будущим строителям коммунизма не было нужды говорить на английском и понимать его на слух, да и сама вероятность диалога с иностранцем стремилась к нулю.
Это и определило всю схему обучения. Традиционная система готовит ученика только к письму и чтению. Разговорной практике в ней отводится очень мало времени: в лучшем случае ученик раз в месяц рассказывает наизусть у доски топик из учебника или произносит пять-шесть фраз в месяц. Многие за годы обучения не принимают участия ни в одном живом диалоге. Еще меньше внимания уделяется аудированию: большинство школьников в рамках урока никогда не слышало речи носителей, не смотрело фильмов и мультфильмов на английском.
Язык перестает быть чем-то отвлеченным и абстрактным, он превращается в способ коммуникации
Это приводит не только к грубым ошибкам в произношении, но и к развитию языкового барьера: ученик знает, что хочет сказать, но боится делать то, чего никогда прежде не делал.
Если школа фокусируется на теории, то на большинстве курсов применяют коммуникативную методику. Русский используется по минимуму — обучение сразу ведется на английском, и ученику приходится говорить на нем как минимум 40-50% всего времени урока. С первого же занятия он учится слушать и высказываться, подбирать и использовать слова, которые до этого лежали в памяти мертвым грузом. Язык перестает быть чем-то отвлеченным и абстрактным, он превращается в способ коммуникации — чем на самом деле и является.
Страх ошибки
Кто из нас не холодел от ужаса, услышав: «Два в дневник, родителей в школу»? Вся школьная система строится на страхе промаха. Конечно, знания нужно как-то оценивать, но когда каждая неточность ведет к снижению оценки, сарказму учителя и насмешкам одноклассников, ученик начинает панически бояться ошибок. А самый простой и надежный способ избежать ошибки — не делать вообще ничего: не высовываться, не поднимать руку, не проявлять инициативу, не пытаться употреблять новые слова.
Это лишь укрепляет языковой барьер, и годы спустя люди придерживаются той же тактики, хотя их больше никто не собирается стыдить и высмеивать за ошибочное употребление Present Perfect.
На курсах оценок не ставят, и это очень быстро освобождает от страхов. В современных школах английского, например в Skyeng Kids, знания оценивают не отметками, а шкалой прогресса: внимание концентрируется на том, что ученик уже умеет, а не на том, в чем он ошибся.
Отсутствие мотивации
Зачем школьнику вообще учить английский? Для родителей ответ очевиден: чтобы поступить в хороший вуз, найти работу в серьезной компании, да и вообще — в жизни пригодится. Но для пятиклассника и университет, и работа — дело такого далекого будущего, что эта «мотивация» просто не может сработать. Детям кажется, что от взрослой жизни с ее заботами их отделяют столетия. Они нацелены на мгновенный и приятный результат: посмотреть мультфильм или ролик популярного блогера, прочитать комикс, пройти игру на компьютере, спеть песню на английском, подружиться с иностранцем.
Преподаватель, работающий с ребенком индивидуально, может составить программу с учетом его интересов
Увы, большинство учителей отметают эти цели как слишком несерьезные. Зачастую они не представляют, что может стать мотивацией для их учеников. Составители учебников этого тоже не знают, да и отразить все новые тренды, которые появляются и исчезают ежемесячно, в учебнике невозможно.
Только преподаватель, который работает с ребенком индивидуально, может составить программу с учетом того, что ученику интересно сегодня: приключения Человека-паука, единороги или изготовление слайма («лизуна») в домашних условиях.
Академический подход к грамматике
Выписывание в столбик слов с переводом, таблички с временами, упор на структуру и правила, колоссальные объемы информации, которую надо просто вызубрить, — эти приемы знакомы всем, кто учил английский в школе. Этот метод был разработан еще в XVIII веке, но создавался он для изучения «мертвых» языков, в первую очередь — латыни и древнегреческого.
Ученикам предлагалось просто вызубрить все правила, чтобы потом читать классические труды. Вести разговор на древнегреческом никто не собирался. Возможно, этот подход и неплох для изучения такого рода языков для научной работы, но он категорически не подходит для освоения английского.
В российской школе все начинается с теории — и ею же, по сути, и заканчивается. В школах тех стран, где почти все население говорит на английском почти как на родном (например, в Финляндии, Голландии и Швеции), начинают с практики — разговоров, игр, просмотра мультфильмов. Теорию в том виде, в каком ее дают в наших школах, изучают только студенты филологических вузов. И какой-нибудь восьмилетний Аксель ни за что не скажет вам, как формируется Future-in-the-past, но, не задумываясь, правильно использует это время.
Устаревшая лексика
Школьный учитель — профессия, может, и уважаемая, но, увы, не очень доходная. Большинство учителей никогда не жили за границей, не покидали пределы России и не общались с носителями современного английского языка. К тому же серьезная внешкольная нагрузка: проверка домашних заданий, составление отчетов — оставляет учителю не так уж много времени на саморазвитие.
Именно поэтому преподаватели зачастую и сами не знают, что происходит в языке сегодня. Они воспринимают английский как некую неизменную структуру, однако язык постоянно меняется. Многие слова из учебников давно устарели и для носителей звучат архаично и смешно.
Например, никто уже давно не использует «shall» в качестве обозначения будущего времени, разве что в вопросительных предложениях. Приветствие «How do you do?» для англичанина звучит так же старомодно и нелепо, как для нас «Мое почтение, сударь!». Вместо «rather» (довольно) уже лет 30 говорят «quite», а слово «refrigerator» (холодильник) можно услышать разве что из уст 80-летней дамы — те, кто помоложе, давно используют «fridge». И таких примеров масса.
Школьников не учат свободно говорить, понимать устную речь, формулировать мысли. Все это можно получить только на курсах и индивидуальных занятиях
Нельзя сказать, что программа совсем не меняется. Однако изменения касаются лишь формы, а содержание остается прежним. Школьников не учат свободно говорить, понимать устную речь, формулировать мысли. Все это можно получить только на внешкольных курсах и индивидуальных занятиях по коммуникационной методике.
Сегодня школьное обучение нацелено на написание контрольных и подготовку к ЕГЭ, а не на использование английского в повседневной жизни. Человек, которого несколько лет натаскивали проходить тесты, может прекрасно сдать экзамен. Но умение ставить галочки напротив правильных ответов никак не поможет ему преодолеть языковой барьер, начать понимать разные акценты и выражать свое мнение на языке BBC.
