Мы познакомились на кинки-пати. Я приехал по работе, она — тоже.
Когда хозяйка лофта расплачивалась со мной, наши взгляды встретились. Я сразу отвёл глаза — не потому что всё понял, а потому что отвлёкся от пересчёта купюр. Это был мой первый рабочий день в юридической конторе моего деда.
Он всю жизнь проработал шофёром в спецслужбах, а выйдя в отставку, насыщенный услышанными в коридорах отделений, в кузовах автозаков и на лестничных клетках судов сплетнями, сполна усвоил азы юриспруденции, в связи с чем задумал воплотить свою детскую мечту о том, чтобы задать этому миру Шерлока Холмса.
Но бизнес не шёл, клиенты не приходили, и мой дед стал приторговывать бездымными системами. Их ещё называют «айкос». Именно такую я привёз на Беговую. Это была ничем не примечательная девятиэтажка. Первый этаж, первая квартира слева после входа в подъезд.
Мне было неловко заново, после хозяйки, пересчитывать купюры. Мне не нравилась мысль, что я корыстный и недоверчивый. Хозяйка подвесила за ремень хлыст и поправила пальчиком, усыпанном блёстками, очки в роговой оправе. Только после этого я обратил внимание на то, что её грудь обнажена как барабанные перепонки мёртвого музыканта, не рассчитавшего мощность купленного по скидке комбо-усилителя.
После этого наши взгляды снова встретились, и я увидел, что её стопы повернулись в мою сторону. И тут же развернулись в обратную сторону. Я вышел за порог, собрался с силами и обернулся, чтобы попросить на чай, но обнажённая жрица артхауса уже заперла дверь, и я услышал, как за ней заиграла песня Веры Брежневой.
В конторе у деда, которую он снимал на Кунцевском кладбище рядом с могилой какого-то историка, мы стали обсуждать дело теннисиста Беккера и девушки Анжелы Ермаковой. В некоем уголке ресторана у них случился оральный секс, после чего девушка забеременела. Она просила, чтобы суд удовлетворил её просьбу об алиментах.
Пока мой дед рассказывал мне, как бы он подошёл к этому делу, а именно: призвал бы присяжных перед вынесением приговора ответить на вопрос, случался ли в их жизни оральный секс.... Пока он это рассказывал, я думал сбежать, потому что после таких бесед я чувствовал, что расту вперёд собственных способностей.
Прямо как мой друг Медников, у которого врождённый синдром Марфана, из-за чего его рост пошёл сильно вверх с первых месяцев жизни, в итоге в 12 лет он уже имел в себе метр семьдесят, в 18 — метр девяносто, а теперь, в 25, два метра десять сантиметров.
Вспомнив об этом обо всём, я к Медникову и пошёл, чтобы просто побыть с ним. Он был очень хороший, надёжный человек. Обыкновенно мы смотрели вместе какую-нибудь дичь. Например, КВН. Медников любил КВН.
Ему не было ни смешно, ни грустно. Он просто любил всех этих людей в их наивности и жертвенности.
Медников предложил мне чай. Когда я уже пил его, у меня зазвонил мобильник. Звонил дед. К нам в контору пришла какая-то девушка. Она просила меня.
Я примчался. Это была она. С кинки-пати.
Запрос у неё был странный.
— Я хочу замуж.
Я сразу согласился, потому что она не заставляла меня перед этим смотреть с ней документальный фильм про Колыму и слушать песню Цоя из фильма «Асса». Но я всё же спросил:
— А зачем?
— Хочу сшить себе свадебное платье. Нужна мотивация. Хочу быть как Вера Вонг.
После этого мы и женились.
Глеб Буланников
