Выпуск N 2 от 29 марта 2004
09.02.2004
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Суббота. Школа. Вечерний утренник. Я снова маленькая, стесняюсь. Смотрим запись третьего класса, когда мы выбирали профессию. Я назвала вовсе не журналистику, но, тем не менее, готова подписаться под каждым сказанным почти десять лет назад словом. Метель, деревня. Двухэтажный дом. Музыка. Громко. Пиво. Сигаретный дым. Я рада их видеть, но я скучаю. Слишком все предсказуемо.
21.02.2004
Очень даже запросто
Для меня неделя началась в воскресенье с фильма "72 метра". Домой не поехала - слишком далеко. Осталась ночевать у родственников. В понедельник поучилась, осталась на тренировку по гимнастике (соревнования 31 марта), заехала к врачу, который родинку удалял, на осмотр, домой приехала вечером, часов в девять.
Во вторник в университет не поехала, потому что брала интервью у космонавта, чтобы опубликовать его в газете, которую мы должны были делать в среду (и делали). Интервью с первого раза не удалось. Когда мы с Залетиным встретились в Звездном, его вызвал командир. Но в обед Сергей Викторович сам приехал на Чкаловскую, и мы поговорили. Вечером мы с Аленой поехали во МХАТ им. Чехова на "Чайку". Приехали поздно-препоздно.
Среда - самый дурацкий день. После учебы опять тренировка, на встречу с Шахиджаняном опоздала, и он ушел. Кусать локти не было времени: начался выпуск газеты. Начался, это громко сказано, потому что толком ничего сделано не было, так ковырялись чего-то там. Материалы еще не готовы, я макет делать не могу, потому что для этого нужны материалы (кстати, я ответственным секретарем была). Замкнутый круг. Бардак. В среду у меня пропал аппетит, просто смотреть на еду не могла. Из университета уехала в начале девятого, дома села обрабатывать интервью и закончила в начале второго.
Четверг. День выпуска газеты "Журналист". Есть все еще не могу. Мы выпускали, выпускали, выпускали ее и, наконец, выпустили, но впечатления не самые приятные. Вечером добралась до дома. Есть не могу и не хочу. Выясняется, что я отравилась. Быстренько подскакивает температура. Вот так, держалась-держалась и рухнула. Смотрю серию "Идиота", записанную ранее на кассету. Об университете не может быть и речи, поэтому я увижу окончательный номер "Журналиста" только во вторник. Судя по пробным черно-белым экземплярам и виду на экране, он получился хорошим.
Пятница. Проснулась как ни в чем не бывало, даже могла бы поехать в университет, если бы не опоздала. Но кушать все-таки опасаюсь. Одногруппники пишут, что номер отличный. Что ж, очень даже запросто. Начала читать "Парфюмера" на компьютере и прочитала половину. Во вторник будем делать новости на радио.
24.02.2004
Так ли прост аккордеон?
Как приятно иной раз пройтись по переходу! Казалось бы, ничего особенного. Не тут-то было! Одна деталь круто меняет все вокруг. Слышу только звуки, источник не видно. И это звуки "Прощания Славянки". Это те самые звуки, которые мне сейчас хочется слышать больше всего на свете. И старичок в ушанке с аккордеоном и рыжим щеночком в коробке подарил мне счастье слышать их. Лопаюсь от непонятного чувства восторга и восхищения, смешанного с умилением и, время от времени подпрыгивая, выхожу из перехода. Сейчас мне вспомнился случай, когда однажды в Амстердаме я шла по арочному переходу какого-то центрального не то собора, не то замка. Среди темных и гулких готических сводов зазвучала музыка. Музыка органная, невероятно объемная, плотная. Я шла, а музыка, многократно отражаясь от стен, заполняла все вокруг. Сейчас я уже не вспомню, какие чувства, кроме удивления, овладели мной, когда я увидела, наконец, что не орган, а аккордеон, простой аккордеон создавал все это богатство звука. Неудивительно, что Кончаловский в своем "Доме дураков" дал Жанне именно аккордеон. Она играла, а мир вокруг преображался. Нет, скорее, мир внутри нее преображался. Пожалуй, аккордеон - самый загадочный музыкальный инструмент.
Так вот она какая, вода... Так вот как это, выпускать новости на радио. Честно говоря, процесс выпуска новостей на радио понравился мне значительно больше, чем выпуск газеты. Может, дело в том, что на мне лежало меньше ответственности. В перерыве, не теряя времени, прочитала дневник Льва Толстого за годы 1847-1850.
25.02.2004
Неважненько
Да, читаю я неважненько. Неважненько по сравнению с мэтром Шахиджаняном. Остается один выход - совершенствоваться. Для этого я каждый день буду выполнять упражнение: читать свой дневник или любой другой текст вслух. Нужно сделать интонации более убедительными, задушевными что ли. Пока буду делать это упражнение неделю, а там посмотрю, будет ли результат и решу, что делать дальше.
26.02.2004
Газета есть - будет и гонорар
Появилась капелька свободного времени, и мне пришла в голову идея порассуждать на такую тему: а нельзя ли назвать мой дневник газетой? Периодическим изданием уж точно можно назвать. Пусть первое время я писала нерегулярно, но ведь и петровские "Ведомости" тоже выходили "через пень колоду". И прошло почти столетие, прежде чем выпуск газеты стал действительно периодическим. Зато какой у меня прогресс по сравнению с ХVIII веком: издание обрело регулярность всего через месяц после появления!
Следующие аспекты - актуальность и оперативность. Безусловно, в моей "газете" будет и "нетленка". Но большая часть информации все же свежачок: то, что случилось за день бегущей строкой или репортажи, комментарии к этим событиям, еще лучше, мнения экспертов, возможно, анонсы предстоящих событий - все как в настоящей периодике.
Третья важная характеристика - универсальность. Да, моя газета будет универсальной, потому что жизнь любого - ящик с сюрпризами. Уникальный ящик. В голове всплыли обрывки цитаты к этой теме. Решила найти дословно. Перерыла цитаты к "Войне и миру", которые набирала летом перед экзаменом (о, я тогда еще не прошла "Соло" - печальные воспоминания). Не найдя ничего, перелопатила оба тома Толстого - тоже тщетно. И внезапно поняла, что не там искала, ведь высказывание принадлежит Лермонтову. "История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа..." Дальше оказалось тоже интересно: "...особенно когда она - следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление." Эти слова можно смело считать девизом дневника. Теперь, я думаю, не возникнет сомнений в том, что мое издание будет универсальным продуктом.
И последнее качество настоящей газеты - общедоступность. Пока мои дневники доступны слушателям семинаров Шахиджаняна и самому Владимиру Владимировичу (как идейному вдохновителю проекта), но если дела пойдут хорошо... то они появятся и на сайте, а это уже целое интернет-издание получается. И тираж вырастет, и, соответственно, гонорары (в данном случае под гонораром я понимаю журналистский опыт).
То, что я написала выше, прекрасно подойдет для первого выпуска "Моей газеты", я имею в виду рубрику "От редакции". Итак, дебют состоялся.
27.02.2004
Сказка в прямом эфире
У меня был первый телеэфир. До этого я никогда не сталкивалась и изнанкой телевидения. Разве что однажды наблюдала, как Олеся Александровна снимает сюжет с участием Григория Владимировича Прутцкова. Вот и весь опыт. Получается, что я начала с нуля, не имея ни малейшего представления о сценарии. Я была ведущей первого из трех выпусков. К тому же работать надо было в прямом эфире.
Час до эфира. Пишу сценарий.
Сорок минут до эфира. Робота над техникой речи.
Двадцать минут до эфира. Готовлюсь.
Пять минут до эфира. Я на месте.
Минута до эфира. Обратный отсчет.
В студии стоит телевизор, где пойдет программа без звука. Смотреть туда не нужно, оператор махнет рукой начало. Не машет. Чувствую, что какая-то заминка. Гипнотизирую объектив. Тихо. Ни одного звука. Только в сердце: тум-тудум... Но это не от волнения, ведь нет никакого волнения. Рефлекс какой-нибудь, наверное. Сердце отстучало нужное количество ударов, и программа началась. Себя я видеть не могла, но говорят, что я рассказывала новости, как сказку.
Дома тренировалась в чтении. Читала маме. Пытаясь объяснить ей, как это нужно делать, я, кажется, уловила, чего от нас хочет добиться Владимир Владимирович. Главное, читать естественно, чтобы, если слушатель закрыл глаза, то не почувствовал, что есть какая-то бумажка.
28.02.2004
Когда просыпается душа лебедя
Музыка слышна уже в фойе. За дверью зрительный зал, частично заполненный родителями и укутанный тьмой, и в глубине зала сцена, наряженная светом. Такие генеральные репетиции очень приятны, хотя мне по душе и обычные репетиции в этом же, только почти пустом, зале. А сейчас я зашла и немного испугалась; вкралось сомнение: не концерт ли это. Бывает, что мне снятся неприятные сны: я на сцене, музыка идет, а движений я не знаю. Показалось.
В костюмерной под желтым куском ткани (видимо, раньше бывшем шторой) лежит он, притаившийся, уснувший, сложивший белые крылья. Душу он обретет позже, на концерте. Его душа - я. Душа лебедя. Как долго я шла к этому номеру, созданному Михаилом Фокиным для Анны Павловой в самом начале ХХ века. Снова и снова под переливчатые звуки я иду по шершавой, неровной сцене. Главное, плыть, не останавливаясь, не прекращая движения, до того момента, когда последний раз попытаешься взлететь и, обмякнув, не спрячешь голову под сломанное крыло. И тогда на треть секунды перед аплодисментами наступит тишина.
А за кулисами шебуршание. Белокурая крошечка, задрав голову, спрашивает: "А когда вы будете танцевать?" Я присела на корточки, и она оказалась всего на пару сантиметров выше меня. "Скоро буду". Это Лиза, самая маленькая ученица студии "Грация", пока еще цыпленок.
Ваша М.А. Миронова
