13 мая на сайте Госфильмофонда появился рейтинг наиболее значимых завершенных и полностью утраченных отечественных фильмов, произведенных с 1914 по 1937 год. Шедевры Мейерхольда, Эйзенштейна, Ромма, Довженко… 102 картины о любви, предательстве, дружбе, переменах, достижениях — и это только первая партия. Всего составители списка не досчитались более 500 режиссерских работ, которые невозможно увидеть на экране. Пока невозможно. О том, можно ли найти утраченные картины и как восстанавливают фильмы — читайте в материале «Известий».
Потери из наследия российского кино колоссальные. Дореволюционных немых фильмов сохранилось всего-ничего — меньше 15%. Картин 1920–1930-х годов чуть больше, но всё равно мало. Каких шедевров не хватает, взялись подсчитать 32 киноведа из России, Украины, США, Великобритании. Так, от немого фильма «Портрет Дориана Грея» (1915 г.) театрального режиссера Всеволода Мейерхольда, многострадального «Бежина луга» (1935 г., производство картины было остановлено) Сергея Эйзенштейна остались только несмонтированные срезки кадров, фотографии, статьи в газетах, мемуары.
— Картины исчезли по разным причинам, в основном это исторические катаклизмы — как у нас война, — говорит «Известиям» киновед, принимавший участие в составлении рейтинга, Евгений Марголит. — Так исчезло 80% фильмов, сделанных в Ленинграде в 1920-е – первой половине 1930-х годов. Они хранились в Пушкине в здании бывшей церкви, в которую во время войны попал снаряд. И это почти детективная история. Очевидцы-пушкинцы рассказывали, что не было тяжелого, густого, удушливого дыма, как это обычно бывало при попадании снаряда. Вполне возможно, что немцы, будучи весьма хозяйственными, вывезли кинофонд, но следы его потерялись.
— При эвакуации одна часть фонда была отправлена по железной дороге, другая — морским транспортом, который был подбит и затонул. Вот почему никто не видел легендарной первой короткометражки Козинцева и Трауберга «Похождения Октябрины» (1924 г.), «Мишки против Юденича» (1925 г.). Никто не знает, как выглядел дебют Александра Довженко «Вася-реформатор» (1926 г.), легендарная первая картина Ивана Кавалеридзе «Ливень» (1929 г.). Как выразился сам режиссер, это была попытка сочетать кино со скульптурой.
В эпоху «великого перелома» (конец 1920-х – начало 1930-х гг.) кинопленки не хватало, поэтому перешерстили весь действующий кинофонд и уничтожили незначительные по темам, по мнению руководства, картины, смыли с пленок серебро (важнейший компонент пленки на горючей основе).
— Никто не задумывался, насколько эти картины ценны. Так пропала снятая после «Третьей Мещанской» картина Абрама Роома «Ухабы» (1927 г.). В этот период многие фильмы не вышли на экран, но сохранились. Мы до сих пор не можем понять до конца логику, по которой что-то исчезало, а что-то сохранялось, — теряется в догадках Евгений Марголит.
Русский «Сын» из Буэнос-Айреса
На первое место в рейтинге самых значимых потерь киноведы поставили кинопоэму режиссера Евгения Червякова «Девушка с далекой реки» (1927 г.) — духоподъемная история о провинциальной телеграфистке Чижок из тайги. Девушка привыкла узнавать о главных событиях по точкам и тире бумажных лент, а тут выпал шанс съездить в столицу — город, где вершатся судьбы и задается главный ритм жизни советского человека. Вернувшись из Москвы, Чижок заметила, что и в родном захолустье закипела жизнь, началась большая стройка. Интересно, что роль деда героини сыграл автор первой в России короткометражки «Стенька Разин» («Понизовая вольность», 1908 г.) Владимир Ромашков.
— Евгений Червяков считался одним из общепризнанных лидеров ленинградского киноавангарда 1920-х годов. Уже с «Девушкой с далекой реки» вышел на международный уровень известности. Он упрочил позиции следующими картинами — «Мой сын» (1928 г.), дальше был «Золотой клюв» (1929 г.), о котором была очень яростная полемика в нашей прессе. Ни одна из этих картин, принесших ему известность, полностью не сохранилась, — говорит Евгений Марголит.
Но, даже составив список из утраченных картин, в Госфильмофонде не теряют надежду что-то найти, и ведь действительно находят! Даже появилась рубрика «Архивные находки». Много немых картин, часто проходных, но встречаются жемчужины, за которые скажут спасибо соседние государства. Так, был найден первый эстонский фильм «Жена напрокат».
— Мы тем самым увеличили историю эстонского кино на один год, потому что об этой картине эстонцы сами не знали, думали, что всё началось с 1914 года, а мы нашли фильм 1913 года, — говорит историк кино, автор проекта «102 утраченных фильма» Петр Багров.
Или фильм «Айна», который специалисты уже лет 30 находят по частям. Либретто к нему написал писатель Андрей Платонов, он же участвовал в создании картины. Иногда находятся неизвестные версии фильмов, кинопробы. Лет пять назад посчастливилось отыскать пробы к «Золушке» с Яниной Жеймо. Кроме гениальной Раневской мачеху могли сыграть актриса Надежда Нурм и оперная певица Софья Големба, а трогательную Янину Жеймо — балерина Мария Мазун. Роль феи предлагали и Любови Орловой.
Или еще пример: в конце 2000-х годов в Буэнос-Айресе обнаружили копию снятого на 16-миллиметровую пленку фильма с испанским названием «El Hijo del otro» («Сын другого»).
— Зная о том, что в Европе с великим успехом прошел фильм «Мой сын» Евгения Червякова, решили посмотреть, а не червяковский ли это шедевр? Да, всё правильно. К сожалению, фильм без одной части, без одного очень важного, многократно описанного эпизода, но сохранился. Это, пожалуй, одна из самых главных находок после найденной в том же Буэнос-Айресе самой полной копии «Метрополиса» (1927 г.) Фрица Ланга (научно-фантастическая немая антиутопия 1927 года, которую, говорят, любил Адольф Гитлер. — «Известия»), — говорит Евгений Марголит. — Что-то из увезенного немцами во время оккупации осело в немецких киноархивах. Так нашли лет 10–12 назад снятую в Одессе картину «Одесса» французского режиссера Жана Лодса с дикторским текстом Бабеля.
По словам Евгения Марголита, находку «Моего сына» можно сравнить с появлением второй серии «Ивана Грозного», запрещенного Сталиным.
— Подавляющее большинство кинематографистов было уверено, что картина, вызвавшая такой гнев лучшего друга кинематографистов, уничтожена (Сталин посчитал, что Ивана Грозного режиссер превратил в этакого Гамлета, неврастеника, а бравых опричников показал как ку-клукс-клан. — «Известия»). Никто не знал до середины 1950-х о том, что копия фильма хранилась в отделе «Мосфильма». Уничтожены были материалы, не вошедшие в первые две серии (Эйзенштейн в конечном итоге планировал трехсерийную картину), но вторая серия осталась.
Цветное дыхание и киноляпы
Иногда на поиски частей и восстановление картины уходят годы — весь процесс можно сравнить с археологическими раскопками. Так, в марте на фестивале архивного кино «Белые столбы» представили копию немого фильма «Обломок империи» (1929 г.) Фридриха Эрмлера, которую готовили к показу больше семи лет: специалисты пересмотрели с десяток копий, девять разных вариантов, нашли пропущенные кусочки. Например, в швейцарской синематеке Петр Багров обнаружил сцену из фильма с распятым Христом в противогазе.
Чтобы не пополнять список утраченных шедевров, киноконцерн «Мосфильм» уже не первый год занимается реставрацией своего фонда. Сейчас в работе «Июльский дождь» (1966 г.) Марлена Хуциева, «Взрослые дети (1961) Виллена Азарова.
— Мы уже сделали около 100 картин. С одной стороны, это не так много, а с другой, много картин сложных по своему техническому состоянию, — объясняет «Известиям» главный инженер «Мосфильма» Виктор Тамазин.
Главный инженер вспоминает: одной из самых сложных работ оказалась «Война и мир» Сергея Бондарчука. Сейчас восстановленная киноэпопея идет в прокате в США, на очереди Великобритания, Австралия и Новая Зеландия.
— Серьезной проблемой оказался фликер, или «цветовое дыхание» — пульсирующее изменение цвета. Не хочу никого обидеть, но пленка в советское время была не самого лучшего качества. На одном плане полоса краснит, на другом зеленит, на третьем синит, – объясняет Виктор Тамазин. – Много было царапин, рваных кадров.
Сначала пленку отдают в лабораторию, где ее очищают от мусора: обычно самыми грязными оказываются начало и конец фильма, часто присутствует грибок, зеленая плесень. Пленку сканируют, делается первичная коррекция — без нее кадр кажется будто спрятанным за тонированным стеклом. Далее с дефектами борются с помощью автоматической чистки в специальной программе и вручную. Склейки скотчем, полупрозрачные царапины, которые могут «плясать» из кадра в кадр, грибок, плесень, размытые зеленые пятна, точно тень Шрека, — головная боль кинореставраторов.
— «Женитьба Бальзаминова» была вся в грибке, мусоре, — говорит «Известиям» реставратор Тимур Гузаиров, который работал над восстановлением фильма «Летят журавли», «Женитьба Бальзаминова», «Я — Куба», «Дети Дон Кихота». Нередко за кропотливой работой он подмечает киноляпы. — В «Бальзаминове» можно заметить человека, который всё время закрывал калитку, людей, подглядывающих за съемкой. В «Детях Дон Кихота», если смотреть по кадрам, заметно, как смотрят прохожие, а на дорожке стоит милиционер и машет рукой — отгоняет зевак.
Кстати, раньше копии фильма, которую впервые показывали в кинотеатре, присуждали первую, высшую категорию качества из трех (пленка была гладкой, новенькой), а билет на сеанс условно стоил рубль. Через 5–6 показов, когда на пленке появлялись пятна и потертости, категорию понижали до второй, а билет дешевел. В итоге, если премьерный киносеанс обходился в рубль, то посмотреть кино третьей (низшей) категории стоило уже около 30 копеек.
Птичку жалко
Реставраторы работают с картинами по частям. Каждая часть длится 10 минут и включает в себя около 15 тыс. кадров. В одном фильме таких частей от восьми. Сами понимаете, обрабатывать вручную 120 тыс. кадров — долго и тяжело (на восстановление 10 минут фильма уходит 2–3 недели), арсенал из нескольких компьютерных программ выручает. И тут главное не проморгать, за программой нужен глаз да глаз, иначе затрет полоски декоративных панелей интерьера или пальцы на руке, приняв за царапины.
— Очень любит стирать птиц с неба. Фильм «Женитьба Бальзаминова» был снят на природе, в небе летали птицы. Сильный автоматический фильтр некоторых птиц совсем «убил», а других превратил в игольчатые ушки — птицы быстро летели по небу, и программа посчитала, что это мусор. Мы всё вернули», — говорит Тимур Гузаиров.
Некоторые утраченные фрагменты приходится клонировать из соседних кадров, а с какими-то дефектами мириться.
— Как-то убрал муху. В конце концов, это же не лошадь, не благородное животное. Но руководство сказало: была муха в оригинале, давай муху обратно.
Коллекция «Мосфильма» — это более 2 тыс. картин, из которых надеются восстановить 200–300 фильмов. Ведь многие из них, как и зарубежные картины, тот же «Метрополис» Фрица Ланга, изучают студенты. Вот и ответ, зачем искать утраченные шедевры и восстанавливать те, что есть, — чтобы в будущем делать хорошие фильмы. В зоне ожидания реставрации знаменитый «Октябрь» (1927 г.) Сергея Эйзенштейна, из которого кадры штурма Зимнего дворца часто выдают за хронику. Пока реставраторы только думают, как подступиться: где-то заметен расфокус, много мусора, скачущих белых пятен, которые превращают картинку в кружево, в некоторых сценах лишние кадры — в 1970-х фильм перевели из 18 кадров в секунду в 24.
— В этих картинах мастерство режиссера, оператора, — объясняет Виктор Тамазин. — Есть чему поучиться и специалистам, и ценителям, да и современный зритель с его возросшими требованиями к качеству тоже хочет видеть достойную работу
Елена Мотренко
