Российских любителей шахмат ждет приятный сюрприз: сильнейшие спортсмены приедут в Санкт-Петербург, чтобы выступить на ЧМ по рапиду и блицу. У мужчин стартовый лист возглавляют действующий чемпион мира Магнус Карлсен (Норвегия), а также выдающиеся гроссмейстеры Александр Грищук, Ян Непомнящий, Сергей Карякин (все — Россия), Шахрияр Мамедьяров (Азербайджан), Аниш Гири (Нидерланды), Вишванатан Ананд (Индия), Левон Аронян (Армения), Хикару Накамура (США) и другие мастера быстрой игры.
У женщин за призы в рапиде и блице поборются чемпионка мира Цзюй Вэньцзюнь (Китай), Екатерина Лагно, Александра Костенюк, Александра Горячкина, Валентина Гунина (все — Россия), Анна и Мария Музычук (Украина), Хампи Конеру (Индия), Нана Дзагнидзе (Грузия) и многие другие. Общий призовой фонд составит $1,15 млн.
Незадолго до старта мирового первенства «Известия» пообщались с вице-президентом Международной федерации шахмат (ФИДЕ) вице-чемпионом мира Найджелом Шортом. 53-летний функционер рассказал о сложностях организации ЧМ в Северной столице, развитии шахмат в России, лидерских качествах нового руководителя ФИДЕ Аркадия Дворковича и уязвимости Магнуса Карлсена.
— Поделитесь вашими ожиданиями от предстоящего ЧМ по рапиду и блицу в Санкт-Петербурге?
— Самое главное — этот чемпионат все-таки состоится!
— Были сомнения?
— Проблема была в другом. Турнир проходит под патронажем короля Саудовской Аравии Салмана, и он не хотел приглашать игроков из Израиля, Ирана и еще нескольких стран. Приблизительно в таком ключе чемпионат прошел в прошлом году, потому что прежнее руководство ФИДЕ интересовали только деньги. Хорошо, что у ФИДЕ есть свой статут. В нем четко прописано, что мы не можем подвергать дискриминации шахматистов по национальному, религиозному или какому-то другому признаку.
Новое руководство ФИДЕ во главе с Аркадием Дворковичем это понимает. Считаю, что Аркадий проявил выдающиеся дипломатические способности и урегулировал этот вопрос с Салманом. В итоге в Россию приедут все желающие.
— Кто фаворит мужского турнира?
— Сложно выделить одного гроссмейстера, ведь в Петербург приедут все сильнейшие шахматисты мира за исключением Фабиано Каруаны, Максима Вашье-Лаграва и Уэсли Со.
— Какими вы видите главные задачи нового руководства ФИДЕ?
— За очень короткий промежуток времени нам уже удалось сделать пару важных вещей. Во-первых, был ограничен срок непрерывного нахождения президента у руля организации. Напомню, что в Батуми было предложено ограничить полномочия руководителя ФИДЕ двумя сроками (восемь лет). Ситуация, при которой человек мог полжизни быть в статусе главы ФИДЕ, ушла в прошлое. Во-вторых, годовой бюджет ФИДЕ увеличился с €2,3 млн до €5,5 млн. В-третьих, Дворкович выполнил обещание сократить взносы с местных федераций. При предыдущем руководстве бюджет ФИДЕ на 92% наполнялся за счет взносов, штрафов, всевозможных платежей федераций, организаций, игроков, тренеров, арбитров. Задача любой спортивной международной федерации не в том, чтобы собирать деньги со всех членов или участников, а в том, чтобы привлекать спонсоров, а потом уже распределять доходы. Также мы поставили перед собой задачу восстановить репутацию, провести деловой ребрендинг и шахмат в целом, и федерации в частности.
— Что вы имеете в виду?
— Кирсан Илюмжинов многое сделал для развития шахмат, но в ноябре 2015 года он попал в санкционные списки. Это накладывало тяжелейший отпечаток на всю финансовую деятельность организации. С того времени начались невероятные сложности. В апреле 2018 года у нас были катастрофические проблемы, когда UBS (Union Bank of Switzerland. — «Известия») закрыл все наши счета. Распоряжаться финансовыми средствами было очень трудно. На предыдущей встрече с Дворковичем мы приняли решение открыть доступный для наблюдения и проверки легальный аккаунт, которым будет пользоваться федерация.
— В какой момент вы поняли, что надо поддерживать Аркадия Дворковича на выборах президента ФИДЕ, и в чем причины такого решения?
— Это был непростой и не моментальный выбор. Я понимал, что Кирсан больше не может быть президентом ФИДЕ. Так же как и Георгиос Макропулос, который совершал одну ошибку за другой и играл в свои «темные» игры. Поэтому я решил выдвинуть свою кандидатуру. Если вспомнить предыдущие выборы, тогда Гарри Каспаров набрал чуть более 60 голосов, а Илюмжинов — 110. Я думал, что смогу получить себе голоса Каспарова, а голоса Кирсана будут разделены.
Когда я узнал, что свою кандидатуру выдвинет Аркадий Дворкович, мы связались и договорились встретиться, чтобы обсудить сложившиеся обстоятельства и возможное взаимодействие. По различным причинам долгое время наша встреча откладывалась, но я читал его предвыборные интервью и мне нравились те идеи и взгляды, которые он озвучивал. Мы увиделись в Лондоне незадолго до выборов, поговорили в дружеском русле, но не обсуждали никаких деталей.
— То есть по рукам вы не ударили?
— Нет. Следующая наша встреча в Хельсинки носила более детальный характер. После нее, взвесив все «за» и «против» со своей командой, я решил, что в любом случае надо идти на выборы и поддержать Дворковича.
Мое самое большое опасение было в следующем. Если бы я набрал 30 голосов, то у Аркадия было бы 73, а у Макропулоса — 78. Мои голоса в теории во втором туре должны были перейти к Дворковичу, и это привело бы к его победе. Но психология людей совсем иная. Никто не мог предсказать их поведение после первого раунда. В итоге я снялся в пользу Дворковича в первом раунде, и это стало правильным решением.
— Какие сильные стороны у Дворковича-руководителя?
— Он очень интеллигентный, очень организованный и способный. У него нет привычки тратить время зря, он всё делает очень-очень быстро. Плюс к этому у него большое количество связей и знакомств по всему миру.
— В чем заключается ваша зона ответственности в ФИДЕ?
— Я слежу за всеми финансами организации, что очень непросто. Кроме этого, я способен помочь ФИДЕ и в других областях. Например, у нас достаточно слабый институт арбитров. Считаю, что общий уровень их квалификации недостаточно соответствует квалификации ведущих гроссмейстеров. Объяснение этому простое: ранее ФИДЕ руководствовалась только макрофинансовыми показателями и не задумывалась о ситуации на местах.
Так же дела обстоят и с тренерами. Команде Дворковича придется задать новые стандарты в шахматном мире.
Ну и то, что мне кажется очевидным, — моя роль в качестве посла шахмат. Я побывал более чем в 120 странах, меня прекрасно знают в шахматном мире, у меня обширные связи в этой области. Думаю, что это основные направления моей дальнейшей работы, о которых мы говорили с Аркадием.
— У вас было много учеников в шахматах — Сергей Карякин, Паримаджан Неги, Пентала Харикришна, Дэвид Хауэлл. Кем вы гордитесь больше всего?
— Наверное, я все-таки тренер-любитель. Эта работа не является моей постоянной, я не могу уделить ей столько времени, сколько требуется. Считаю, что нельзя сделать или переделать шахматистов, которые уже являются сильными игроками.
— То есть мы не можем сказать, что Сергей Карякин — ваш ученик?
— Нет, ну разве что на 1% (смеется).
— Как вы оцениваете развитие шахмат в России?
— Мне кажется, что ситуация с шахматами в России возвращается к одному из своих этапов… Наверное, к первым годам после развала СССР. Возьмем, к примеру, прошедший турнир «Щелкунчик» (рождественский матч-турнир между знаменитыми гроссмейстерами и молодыми шахматистами. — «Известия»). Глядя на одаренных детей, я могу отметить, что в столь юном возрасте они играют в очень взрослые шахматы. Да, они делают ошибки, серьезные ошибки, но это нормально. Особенно я впечатлен Володаром Мурзином (чемпион мира и Европы до 12 лет). У него может быть очень большое будущее.
— Мы всё про будущее. Давайте вернемся к реальности. Магнус Карлсен — лицо современных шахмат?
— Да, однозначно.
— Как долго он еще будет чемпионом мира?
— Вот это вопрос! Думаю, что он не был уверен в своей победе над Фабиано Каруаной. В классические шахматы он не выиграл ни одной игры, поэтому всё не так однозначно. Американец был очень близок к победе в этом матче, ближе, чем Карякин в предыдущем. Думаю, что кто-то все-таки обыграет Карлсена в ближайшие годы.
— Норвежца можно назвать гением шахмат?
— Я не люблю использовать это слово. Он бриллиант. Слово «гений», по моему мнению, слишком часто используется по делу и без.
— Хорошо, тогда кого можно назвать гением в истории шахмат?
— Если говорить о гениальности, то надо в первую очередь говорить об оригинальности. Я считаю, что таким был украинец Василий Иванчук. Вспоминаю слова Гарри Каспарова, который говорил, что этот игрок был самым удивительным. Иванчук мог играть любые дебюты, ставя в тупик соперников с их домашними заготовками. В чистом шахматном аспекте он был невероятным, но не хватало психологической устойчивости, что не давало ему стать лучшим в мире. Для того чтобы стать чемпионом мира, недостаточно только знаний и умений.
Магнус Карлсен напоминает мне Анатолия Карпова в его лучшие годы. При этом норвежец более разносторонний, чем Анатолий Евгеньевич. Хотя я глубоко восхищаюсь Карповым и его достижениями в шахматах.
— А какое место тогда у 11-го чемпиона мира по шахматам Роберта Фишера?
— Здесь следует сказать, что Бобби светил ярче и бесстрашнее, чем любой другой игрок в истории шахмат. На его пике разница с ближайшим соперником была просто колоссальной. Проблема в том, что он фактически закончил играть в 29 лет, поэтому мы не можем окончательно судить о его гениальности
Тимур Ганеев
Александр Невзгода
