Вурдалаки, зомби, монстры — всё это игрушки, в которые играют сегодня дошкольники, но бороться пытаются не с этим опасным ширпотребом, а с героями любимых и добрых мультфильмов
Загробный мир шагнул в детские комнаты с экранов. Выход современных мультфильмов непременно сопровождается мерчендайзингом — продажей атрибутики: персонажи превращаются в игрушки. Закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», вступивший в силу 1 сентября, никак их от этой продукции не защищает. Почему? Об этом «Новой газете» рассказывают доктор психологических наук, профессор, специалист в области детской психологии и психологии развития, руководитель Московского городского центра психолого-педагогической экспертизы игр и игрушек МГППУ Елена Смирнова и методист этого центра, кандидат психологических наук Мария Соколова.
— Этого закона ждали, на него надеялись. А когда он вступил в силу, начался просто смех.
Елена Смирнова: Да, его ждали, потому что действительно с экранов на детей льется поток грязи, агрессии, пошлости. Взрослый человек может как-то абстрагироваться, воспринимать все это с юмором, а дети не защищены, у них еще не сформированы защитные механизмы. В ребенка закладывается определенный эталон: так могут вести себя люди… Поэтому закон, который бы детей ограждал от потока страшных, циничных и развращающих сцен, безусловно нужен. Но нельзя сводить этические и эстетические категории к однозначным критериям, а именно это и произошло. Нашумевшая история с волком из «Ну, погоди!», которого чуть было не запретили потому, что он курит, — это как раз и есть примитивный и формальный подход. Что кроме добрых чувств вызывает у нас сказка о Колобке? А ведь можно заострить внимание на страшных сценах: показать его глаза, полные ужаса, торчащие потроха, снять сцену, как жадная лиса его поглощает…
— А возможно ли вообще сформулировать неоднозначные критерии в законе?
Е.С.: С моей точки зрения, прежде всего закон должен предполагать психолого-эстетическую экспертизу той продукции, которая предназначена детям. А в законе, который действует у нас с 1 сентября, мы обнаружили противоречия. Здесь говорится, что экспертизу может проводить телеканал без привлечения специалистов, буквально сказано: «Квалификация информационного продукта осуществляется ее производителем». А чуть дальше, здесь же: «Производитель не может быть экспертом»…
— Когда по ТВ шел фильм «Война и мир», там стоял значок 16+. И в передаче «Дом-2» — тоже 16+. И вот я думаю, могут ли развратить детей, не достигших 16 лет, переживания Наташи Ростовой? И так же ли это происходит, когда подросток слышит крик: «Построй свою любовь немедленно, а иначе вылетишь с проекта!»?
Е.С.: Не знаю, кто определяет здесь возрастной адресат… 14—15-летние изучают в школе «Войну и мир», а фильм им смотреть нельзя — абсурд… Ваши примеры — как раз следствие отсутствия экспертизы, этот вопрос не проработан абсолютно. Мы много лет занимаемся детской психологией и детской субкультурой, но к нам никто не обращался за экспертной оценкой.
Мария СОКОЛОВА: Четкие правила в тончайших материях невозможны, так можно подвести под порнографию всю мировую классику, закрыть музеи и библиотеки. Притом что проблема открыта: очень многие телепередачи, которые идут у нас в «детское время», совершенно аморальны, они разрушают все этические и эстетические ценности, расшатывают их.
Допустим, там стоит значок 16+, но у нас сегодня 4-летние дети спокойно включают в интернете мультики. В моде — мультипликационные сериалы типа «Монстр Хай», «Феи Винкс» и так далее. Самая большая к ним претензия — это возрастная адресация. Они рассчитаны на детей старшего школьного возраста, но персонажи, выпущенные в виде игрушек — фигурок, кукол или мягких зверей, автоматически попадают в руки детей дошкольного возраста, т.е. «опускаются» по возрастной лестнице. Дальше следует цепная реакция: получив игрушку, ребенок требует показать ему мультфильм. И здесь дошкольники оказываются в сложной ситуации: они имеют «крутой» мультик, но не понимают его смысла. У них есть модная игрушка, но они не знают, что с ней делать, как с ней играть. Но не иметь хотя бы одной куколки феи Винкс — это сегодня для девочек просто непереносимое огорчение. Основная же история, которая разворачивается в мультсериале про Винкс, — это борьба с монстрами. Феи проявляют все мыслимые и немыслимые волшебные и неволшебные способности в борьбе со злом.
— А что в этом плохого?
М.С.: Мы проводили исследование в детских садах, просили детей поиграть в эти игрушки. В одной ситуации нам пришлось разнимать малышей: началась драка между мальчиками и девочками. Мальчики 4—5 лет, играя с фигурками спайдерменов (которые, по сути своей, должны всех спасать), жестоко расправились с феями Винкс (оторвали крылья). Но и феи воевали так, будто они настроены просто на какое-то тотальное уничтожение всех. Понимаете, плохо то, что потребность детей в героизме под влиянием агрессивных мультфильмов трансформировалась в действия с сомнительным содержанием. Дело в том, что основные ценностные нормы и границы оказались размыты или скрыты от ребенка за внешними масками образа героя, спецэффектами и обилием серий. Агрессия по отношению к игрушкам, партнерам по игре, возможность в любой момент ударить другого, выразить агрессию вербально (угрозами, ругательствами) — к сожалению, обыденное явление в играх детей. Мы фиксируем снижение эмоциональной чувствительности к переживаниям другого человека.
С другой стороны, тем же детям, в той же выборке мы предлагали посмотреть другой мультфильм — «Финдус и Петсон». Герои — говорящий котенок и старик. У них нет врагов, но есть множество по-вседневных трудностей и часто забавных неурядиц, которые они преодолевают благодаря взаимовыручке и смекалке. Возраст котенка не указан, однако по его поведению можно установить, что ему примерно от трех до шести лет (в разных сериях). Игра после просмотра этого мультфильма была миролюбивой, дети играли с большой фантазией. Потому что здесь эмоциональный посыл добрый.
Е.С.: К сожалению, мультфильмов с гуманным эмоциональным посылом сегодня мало. Месяцами у нас по ТВ идет отечественный мультсериал «Маша и Медведь», и его смотрят практически дети всей страны. Главная героиня, девочка Маша, с какой-то неимоверной жестокостью издевается над Медведем, который воплощает образ взрослого. Она бесконечно причиняет ему физическую и психологическую боль, обманывает, какие-то шпильки в лапы вставляет — в буквальном смысле. Взрослые, просматривая эти серии, понимают тот юмор, который вложен в эти персонажи. А дети просто копируют Машу, подражают ей, ведут себя по отношению к родителям так же, как она — к Медведю.
М.С.: Мы показывали современным дошкольникам старые советские мультфильмы, где события развиваются медленно. Они не высиживают и двух минут, говорят: скучно. Всё должно мелькать, крутиться… Потому что порог восприятия уже сильно повышен, и, чтобы заинтересовать, нужно что-то сильное, резкое, быстрое. Нужны спецэффекты. Нормальное содержание, глубокие смыслы зачастую дети уже воспринимать не могут. Это опасная вещь, потому что убивается способность к эстетическому восприятию, сопереживанию, осмыслению.
— Разве производители мультфильмов не используют как раз знание психологии восприятия?
М.С.: Они на нем спекулируют. Самое неприятное это то, что они используют мощные глубинные мотивы, на которые живо откликается человек в любом возрасте. Темы смерти, секса, ярости… В погоне за прибылью они этим пользуются в создании продукции для детей. Например, популярный сериал «Монстр Хай» — сплошное паразитирование на теме смерти.
Е.С.: И дети с этим играют. Вот смотрите, у нас здесь, в Центре игрушки, есть экспонаты: труп для невесты, гробы, вампиры. Популярность темы смерти в детских играх пришла с экрана.
— Как это отражается на детях?
Е.С.: Если старшие школьники могут отнестись к этому с юмором, то малыши это впитывают как естественный мир. Есть дети очень ранимые, для которых это, возможно, будет очень большой травмой, которую они еще много лет будут пытаться преодолеть. Или, наоборот, появится душевная тупость, эмоциональная дефективность.
— Что делать родителям?
Е.С.: Мы пытаемся собирать списки хороших мультфильмов, отсматриваем их, анализируем и рекомендуем их как детские психологи. На сайте нашего центра скоро появятся такие списки, потому что есть колоссальный запрос родителей. Есть огромная разница даже между тем, что можно и нужно посмотреть в пятилетнем возрасте, а в три года — рано.
М.С.: Мы всегда рекомендуем сначала почитать книгу, а потом уже посмотреть фильм по ее мотивам. Тогда включается своя фантазия, создается свой образ героев… И еще важна продолжительность фильмов, маленьким нужны короткие, максимум 20-минутные мультики. Только с 8 лет, по рекомендации ВОЗ, можно проводить у экранов больше часа.
