Замечательная пословица «В гостях хорошо, а дома – лучше» с детства не даёт мне покоя.
Например, у друга в гостях я постоянно играл в видеоигры, а дома за компьютер надолго не пускали.
Например, у друзей родителей на столе всегда был вкуснейший салат, который мы дома никогда не готовили.
Например, в гостях всегда были соки, газировки или другие прелести, а дома предпочитали пить компот.
В общем, пословица казалась довольно спорной. В гостях было приятно, спокойно, расслабляюще:
сразу хотелось жить.
Но с возрастом положение дел, видимо, меняется: родной дом воспринимается как уютнейшее на земле место, где, скорчившись эмбрионом под одеялом, хочется пережить всё на свете.
Мой дом – моя крепость.
Хоть по уши плыть, да дома быть.
И стены в доме помогают.
...и прочие известные русские мудрости, которые не всегда так мудры.
Так вот: единственной причиной, почему люди в Москве так носятся, я считаю их желание побыстрее оказаться дома. Больше причин быть не может. Утром, хотя, в час-пик, многие летят по ёжистым ступенькам эскалаторов, но это от горя: на бегу слёзы от ужасного раннего пробуждения почти не заметны.
Вечернее столпотворение и под землёй, и на земле Белокаменной объясняется просто: пора домой, как пел Юрий Клинских.
Вечером на нас находит грусть порой, порой.
Сердце ноет, сердце просится – домой, домой.
Я давлю деревянную двухметровую дверь на Театральной, попутно второй рукой помогая женщине с сумками в обеих руках. Она еле-еле улыбается, неохотно кивает и что-то шепчет: дай бог, что доброе. На эскалаторе кто-то задевает меня сумкой, бегом спускаясь вниз.
Прибывший поезд открывает двери, поток выходящих сталкивается с потоком входящих. Невысокая бабуля в синем пуховом пальто, крепко держась правой рукой за тележку, левой смело двигает нерасторопного для неё двухметрового господина: подвинься, мол, люди торопятся.
Голуби взворкуют радостно и запахнет воздух сладостно –
Домой, домой, пора домой.
Я ковыляю по ступенечкам в трамвай около «Павелецкой», стараясь не задеть удивительно похожую бабушку с такой же перетянутой железной рамкой тележкой. Дама стремительно ставит её вперёд, а затем поднимается сама: сынок, говорит, дай пройти. Проходите, пожалуйста: осторожно, двери закрываются.
Люди уселись на подогретые сиденья, люди зацепились за холодные поручни. Наблюдая за дверьми, которые несмело мутируют в гармошки, можно заметить: пассажиры имеют страсть подвигаться к выходу задолго до собственной остановки. Они активно трогают пальцами плечи впереди стоящих, выведывая любые непристойности вроде «выходите ли?», и пытаются выбежать вон. Двери открыты – они вывалились. Ура.
Солнышко пригреет лучиком, ивушка помашет прутиком –
Домой, домой, пора домой!
И зачем все так бегут, летят, несутся? Боятся не успеть, наверное.
«Мы успели. В гости к Богу не бывает опозданий», – сказал поэт.
А домой, значит, опоздать можно.
Борис Поженин
