Куда глаза глядят

В Петербурге нашли 9-летнего мальчика, бывшего несколько дней в бегах. Он вырос в обеспеченной семье, не состоял на учете в милиции, был на хорошем счету в школе. Казалось бы, с чего бежать, но психологов и сотрудников милиции это не удивило. 70% маленьких беглецов — из благополучных семей. Они уходят в поисках приключений, протестуя против чрезмерной опеки родителей или, наоборот, пытаясь привлечь их внимание. Причиной побега могут быть и психологические стрессы из-за ненормальной домашней обстановки: как ни странно, в таких семьях иной раз те же самые проблемы, что и в неблагополучных: папа-бизнесмен может быть алкоголиком, а причин для ссор у богатых родителей даже больше, чем у бедных. Но главная причина побегов — стремление обрести свободу.

По разным оценкам, в России из дома ежегодно сбегают от 30 до 90 тыс. детей. Точной цифры никто не знает, однако установлено: две трети беглецов — из внешне благополучных семей. «Дети из дома бежали во все времена, — рассказал „НИ“ научный руководитель Центра социальных исследований и инноваций Института экономики РАН Евгений Гонтмахер. — Но по сравнению с советским периодом из обеспеченных семей сейчас стали уходить чаще. У родителей появилось больше механизмов давления на ребенка. Они хотят, чтобы он занимался музыкой, спортом, изучал иностранные языки. А в советское время дети были загружены примерно одинаково: ходили в школу и еще в какой-нибудь кружок».

Получается, чем обеспеченнее семья, тем чаще ребенок страдает от перегрузок. А если он вдруг получит тройку в школе или плохо разучит сонату, последует незамедлительное наказание. «В неблагополучных семьях дети предоставлены самим себе, так что в какой-то степени они даже более свободны, — считает г-н Гонтмахер. — А обеспеченные родители своей чрезмерной заботой отталкивают ребенка от себя. Такая „дрессировка“ ни к чему хорошему не приводит».

Постоянные запреты и наставления не лучшим образом влияют на хрупкую психику подростка. «В этом возрасте школьники хотят доказать, что они уже взрослые, — пояснила «НИ» нейропсихолог центра «Образование в развитии» Татьяна Муха. — Когда им постоянно указывают, что одеть, как себя вести, чем заниматься, это их раздражает. Побег в их сознании — наглядный способ доказать самостоятельность. Это крик: «Я вырос из пеленок!».

Несколько лет назад в Димитровграде, втором по величине городе Ульяновской области, три подростка из вполне нормальных семей совершили побег, передает собственный корреспондент «НИ» в регионе Михаил БЕЛЫЙ. Один из мальчиков унес из дома деньги. Подросткам удалось доехать до Ульяновска. Следующим городом в их программе значилась Москва. В областном центре их остановили милиционеры, но подростки обманули их, назвавшись курсантами Суворовского училища. Правда, добраться до столицы им так и не удалось. Пойманные на полпути подростки признались, что намеревались начать в столице самостоятельную жизнь.

Охотники за вниманием

Правда, в обеспеченных семьях дети сталкиваются и с прямо противоположной проблемой — нехваткой внимания со стороны родителей. Воспитанием ребенка занимается няня, а мама с папой возвращаются домой, когда он уже спит.

«Эти дети убегают с единственной целью — привлечь наконец к себе внимание, — рассказала „НИ“ Татьяна Муха. — Они вовсе не хотят жить на улице, но вернуться хотят уже на других условиях. Для них бегство — вынужденный шаг. Уйдя из дома, дети как бы говорят: „Я существую, удержите меня“. Это сигнал, к которому нужно прислушаться». В таких случаях дети обычно уходят в хорошо знакомое родителям место, чтобы его быстрее нашли. Похоже, именно таким беглецом оказался пропадавший несколько дней 9-летний Толя Назаров из Петербурга, найденный 14 февраля во дворе рядом со школой. Как сообщает собкор «НИ» в северной столице Наталья ШЕРГИНА, у Толи родился младший брат, на которого было переключено все внимание. Мальчик оставил на столе записку: «Не могу так больше жить».

В прошлом году в Саратовской области в розыск было объявлено 436 детей, передает собственный корреспондент «НИ» в регионе Константин ФОМИЧЕВ. «Поиск усложняется тем, что в каждом третьем случае родители заявляют о пропавшем ребенке несвоевременно, — рассказала „НИ“ начальник отдела по делам несовершеннолетних ГУВД по Саратовской области Алла Лычагина. — Объясняют они это тем, что и раньше сын или дочь уходили на пару дней, поэтому не беспокоились». Г-жа Лычагина добавила, что в минувшем году она столкнулась с вопиющим случаем, когда родители заявили о пропаже сына спустя 50 суток после его побега. Все это время он жил у приятеля.

Искатели приключений

Есть еще одна категория беглецов — искатели приключений. История 11-летнего Саши Бурова из Самары напоминает популярную некогда песенку про мальчика-бродягу, передает собкор «НИ» в регионе Сергей ИШКОВ. Родители Саши во всех отношениях люди положительные, и регулярные побеги сорванца из дома стали для них настоящей трагедией. Саша жил в подвалах, на чердаках, прибивался к бродягам и бомжам. Однажды ему даже удалось найти себе временную семью. В самарский Отдел по предупреждению правонарушений несовершеннолетних (ОППН) обратилась женщина, рассказавшая, что уже неделю у нее живет ребенок. Ее сын шел по улице и пожалел одного симпатичного мальчика. Саша поведал ему слезливую историю о том, как его обижают и мучают дома. Парень, недолго думая, приютил лгунишку. «Побег для таких детей — праздник души, — рассказала „НИ“ начальник самарского ОППН Ирина Киняева. — Сначала я думала, что мама Саши равнодушно относится к сыну, не занимается его воспитанием. Был под подозрением и отчим. Но впоследствии выяснилось, что Сашу никто не бьет и даже не ругает».

В сентябре прошлого года Краснодар потрясла история исчезновения двух подростков — пятнадцатилетнего Жени и одиннадцатилетнего Алеши, передает собственный корреспондент «НИ» Сергей ПЕРОВ. Как выяснилось позже, они отправились на море, добираясь на перекладных. Родители писали заявления в милицию, печатали листовки, размещали объявления в газетах и на телевидении, обращались к ясновидящим до тех пор, пока ребята не позвонили сами, сообщив, что хорошо отдохнули и теперь возвращаются домой. В прошлом году сотрудники Азово-Черноморского УВД на транспорте сняли с подножек поездов и обнаружили в вагонах электричек и на вокзалах 329 детей, которые ушли из дома. Значительная часть из них дромоманы — ребята, увлеченные поиском приключений.

Что есть благополучие?

Психологи в один голос утверждают: часто ребенок бежит из, казалось бы, благополучной семьи по тем же причинам, по каким другие сбегают из неблагополучных. «Критерии благополучности — это культурный миф, — говорит Татьяна Муха. — Если семья не состоит на учете в милиции, а ребенок дорого одет — это еще не значит, что дома все в порядке. Ребенок не убежит, если у него доверительные, теплые отношения с родителями. Наоборот, своими проблемами он будет делиться в первую очередь с папой и мамой».

По словам генерального директора психологического консультационно-обучающего центра «Линкс-психолоджи» Мариэтты Моклозян, дети — это зеркало семьи, по их поведению можно судить о ситуации дома. «Я сталкивалась с ситуациями, когда родители занимали высокие посты и зарабатывали много денег, но, к примеру, страдали алкоголизмом, — рассказала г-жа Моклозян. — В обеспеченных семьях родители тоже могут часто ссориться, и перед ребенком стоит нелегкая задача принять чью-то сторону».

Выясняя личные отношения, взрослые забывают, что обычный побег из дома в мегаполисе может обернуться настоящей трагедией. Дети бегут не только от невнимательных родителей, они ищут новых понимающих друзей. И находят. «Проблема в том, что в мегаполисе уход из дома часто приводит к тому, что ребенок становится асоциален, — пояснила „НИ“ Мариэтта Моклозян. — Он попадает в плохую компанию, где его могут приучить к вину и наркотикам. Попробовав такой жизни, подростку уже не хочется возвращаться».

Вот и получается: дети из неблагополучных семей бегут от родителей-алкоголиков, а ребята из обеспеченных сами стремятся окунуться в запретную неблагополучную среду. Правда, иногда такой путь может очень быстро закончиться. Среди пациентов г-жи Моклозян была мама девочки-подростка, которая покончила жизнь самоубийством. Из-за невнимания родителей она убежала из дома и стала встречаться с парнем намного старше. Он приучил ее к наркотикам, а потом бросил.

И поговорить-то не с кем

Психологи признают: часто дети решаются на побег, когда не видят другого способа решить семейные проблемы. Порой ребенку просто некуда обратиться за помощью. «У нас нет служб по работе с семьей, нет семейных психологов в детских садах и школах, — рассказал „НИ“ исполнительный директор Общественной организации „Право ребенка“ Борис Альтшулер. — Необходима единая социальная служба, куда и взрослые, и дети могли бы обратиться, когда у них возникают проблемы. Тогда бы число побегов резко сократилось. У нас огромное количество социальных центров, только много ли там квалифицированных специалистов? Обычно обращают внимание на семью только в том случае, если родители избивают ребенка до синяков. А ведь в конвенции ООН по правам ребенка четко сказано, что насилие бывает не только физическим, но и психологическим. Насилие — это пренебрежение к ребенку».

В России ребенок остается фактически наедине со своими психологическими проблемами. «На Западе дети тоже бегут из дома, но там у ребенка есть возможность решить проблемы другими способами, — пояснил „НИ“ уполномоченный по правам ребенка в Москве Алексей Головань. — Например, широко рекламируется телефон службы доверия. Более того, там уже сформировалась культура обращения за психологической помощью. Семейные проблемы ребенку проще обсудить с незнакомым человеком. Зачастую школьник просто не знает, как поступить в той или иной ситуации, вот и бежит куда глаза глядят. А психолог по телефону доверия может подсказать правильное решение. У нас тоже есть похожая служба психологической помощи 051, но о ее существовании мало кто знает».

Государство разводит руками

Большинство родителей беглецов не обращаются за помощью, считая, что лучше не выносить сор из избы. «Я часто сталкивалась с ситуацией, когда родители приходили в милицию с просьбой найти их ребенка, а его потом ставили на учет, — рассказала „НИ“ Татьяна Муха. — Мамы надеялись, что ребенок испугается, но получался обратный эффект. В школу присылали бумагу о том, что теперь он состоит на учете, к нему начинали придираться и учителя, и ученики. Отношение кардинально менялось, и он больше не хотел посещать школу».

Таким контролем государства проблема не решается, а только усугубляется. Ребенок становится озлобленным, у него появляются новые мотивы для побега. К тому же, если ребенка поставили на учет в милиции, это может обернуться против родителей. «Были случаи, когда им на работу приходила бумага из органов, и все коллеги узнавали о семейных проблемах, — отметила г-жа Муха. — Получается, что нет никаких гарантий конфиденциальности. В результате родители убежавшего ребенка стараются найти его сами, а к помощи милиции обращаются лишь в крайнем случае. Да и инспекторы по делам несовершеннолетних в этой ситуации часто больше вредят, чем помогают».

Более того, побег из дома может закончиться для ребенка за решеткой, даже если он не нарушил закон. «Ежегодно в Центр содержания несовершеннолетних правонарушителей при ГУВД попадает 2 тысячи детей, 20% из которых — беглецы, не совершившие никакого преступления, — сообщил „НИ“ Алексей Головань. — Отловив на улице, их помещают фактически в тюрьму на 30 суток. Формально дети попадают туда по определению суда. Выясняется, что у ребенка нет регистрации, и это служит поводом для помещения в Центр. Но у сбежавшего ребенка, как правило, не бывает с собой документов. Поэтому его нужно отправлять не за решетку, а в приют, где с ним должны работать психологи, чтобы выяснить причину бегства, а задача милиции — искать родителей».

НИНА ВАЖДАЕВА