Уже много раз я собиралась написать в «ЛГ», но
Обидно. У вас там, в Москве, совсем другая жизнь. Знаете новый анекдот? «Поспорили однажды американец, русский и москвич…» А в Воронежской области население вымирает в два с лишним раза больше, чем рождается. Наверное, тот деятель считает, что вымирают алкаши и бездельники. Но далеко не все, кто в Воронежской области живёт ниже уровня бедности, — пьяницы. У нас здесь только официально бедных — больше трети населения. К ним можно прибавить тех, кто изо всех сил тянется к достойному уровню жизни, но заранее обречён так никогда и не достичь его. В сумме окажется больше 80%!
Но давайте обратимся к тем, кого тот уважаемый деятель пренебрежительно считает маргиналами. Это я — маргиналка. У меня филологическое образование, но жизнь сложилась так, что я все последние годы трудилась на фабрике технических тканей. У меня есть мама-пенсионерка и сын 10 лет. При дележе богатств страны нам с мамой досталось по бутылке водки (цена ваучера). Мы непьющие и некурящие, обе честно трудились всю свою жизнь и по логике того холёного господина давно уже должны бы иметь по иномарке и достойное жильё. Однако вместе с моим мальчиком живём в общежитии ОАО «Промтекстиль».
Сначала про маму. На последнем митинге ветераны в Воронеже утверждали, что богатенькое наше государство просто сживает их со свету. Зачем? А для экономии. Чтоб пенсии не платить и ни с кем не делиться дармовой таблицей Менделеева. Лекарств нет, квартплатой душат, газ вон на 40% сразу подорожал… Даже из общаг бедняков выкидывают! Поминали, конечно, Стабилизационный фонд и золотовалютные резервы. Знакомая учительница — ей совсем худо без инсулина — сказала: как в Древней Спарте, нас сбрасывают со скалы.
На митинге не раз вспоминали вино куршевельское по 28 тысяч евро за бутылку и самолёты с девочками. Девочки — ладно, а вино просто бесило стариков: миллион за поллитру! Вот провести б их, каждого из этих лоснящихся, по нашим убогим жилищам и чтоб больные старики и инвалиды каждому заглянули в глаза.
То, что происходит в Воронеже между мышеловкой медицины, в которой даже сыра бесплатного не осталось, и ветеранами, инвалидами и просто больными, назвать иначе как издевательством невозможно. Бесконечные очереди с ночи, безуспешные походы по аптекам за жизненно необходимыми лекарствами, анализы и обследования, тьма бумаг и справок — это и есть новая жизнь, которая, судя по телевидению, хорошеет с каждым днём? Или просто всех их надо записать в маргиналы да и поставить на них крест?
Мама моя ходит в поликлинику и аптеки как на работу. Но большинство добытых ею рецептов «прокисает». А как быть тем, кому передвигаться трудно? Зато по ТВ часто показывают, как власть заботится о ветеранах, дарит им вермишель к праздникам, грамоты… А инсулина в аптеках нет!
Сосед мой сумел получить инсулин в декабре с запасом на пару месяцев. Зиму переживу, мол, а весной — на кладбище… Уколы ему как инвалиду нужны минимум три раза в день. В феврале он добыл рецепт, но «отоварить» его так и не смог.
Капитализму в России полтора десятка лет, сказала моя знакомая учительница, но он прошёл стороной мимо наших стариков…
А теперь про нас с сыном. ОАО «Промтекстиль» продало три общежития московской фирме «Июль». Вместе с жильцами. Недорого: одна из общаг в девять этажей вместе с участком земли потянула на 600 тысяч рублей. Хотя одна земля там (центр города!) намного больше стоит. По закону общаги приватизировать нельзя, но в суде оспорить продажу не удалось: срок исковой давности истёк.
Можно сказать по вашей логике, господа, что «Июль» с «Промтекстилем» хорошо поработали и заслужили достойную жизнь.
А мы не заслужили?.. Производство на фабрике вредное, и многие жильцы общаг получили астматические профзаболевания. Есть инвалиды, многодетные матери и матери-одиночки. Даже сегодня здесь рождаются детишки, но их не прописывают — владелец не разрешает. Так что дети наши с рождения — бомжи и, по мнению того холёного господинчика, маргиналы. Стало быть, нас надо вычеркнуть из этой жизни?.. «Июль» и вычёркивает: он назначил запредельную плату за найм жилья. До пяти тысяч. При том, что пенсии сегодня — на уровне трёх тысяч. А жильё — как в бараках: на 120 семей всего один душ, и тот в подвале. Крыша течёт, обваливаясь кусками, как и стены, в общем туалете из четырёх унитазов три давно уже приказали долго жить.
В общаги всё чаще приходят приставы: многие уже приговорены к выселению. Например, мать с девятью детьми. Приставы описали их «имущество», самое ценное в котором — компьютер, подарок депутата. На её плач пристав сказал: детей сдавайте в интернат, а сами — хоть на панель, хоть на вокзал побираться. Наше дело — закон исполнять.
Сладко ли вам спится, господа хорошие?
Валентина Н.
