«История одного шефа», или «’Тараканище’ на современный лад»

Корней Чуковский был гениальным поэтом. Его детские сказки в стихах никогда не потеряют актуальности. На «Бармалее», «Мухе-Цокотухе» росла я, и растёт мой ребёнок. Но, говорят, что, кроме замечательного простого и запоминающегося сказочного содержания в этих стихах скрывается и другой смысл.

Уже более 80 лет исследуется политический и социальный подтекст произведений Чуковского. А я расскажу вам о социальной идее сказки «Тараканище». Она нашла отражение в моей собственной жизни…

На одном из прошлых мест работы был у меня шеф. Впрочем, был он не сразу. И до него наш коллективчик существовал в практически идиллических условиях. Мальчик-начальник, который и сейчас мой коллега и близкий друг, управлял нами мирно и успешно, подобрав в качестве персонала ребят, которые могли бы эффективно сработаться.

После его ухода пришёл ОН… Когда я увидела низенького обрюзгшего мужичонку с красным лицом, лысиной и вороватыми бесцветными глазками, я сразу сказала: «Чуваки, а он задаст нам шороху!». Мужичонка (назовём его Дмитрием Кузюкиным), прошаркал на своё рабочее место и засел там царапать на бумажке какие-то стратегические планы. От Кузюкина веяло неприятной энергетикой. Он вызывал необъяснимую неприязнь и мандраж у всех, с кем заговаривал, как будто разносил чуму.

Вот так он и был презентован нам…

И хотелось распылить баллончик ядовитого «Раптора», чтобы Тараканище не подошёл ближе… Мы начали игнорировать Кузюкина. Кузюкин был глупым. Откровенно глупым. Курсы секретарей и телефонисток плакали бы, наверное, по начальнику отдела, который что-то невнятно мямлит по телефону. Когда он висел на трубке, кто-то в офисе не выдерживал и говорил вслух «Господи, заткните его, заткните, а не то я его убью». А его письма… Его письма мы переводили всем миром! Сложилось стойкое ощущение, что Кузюкин — с другой планеты, а красная физиономия — особый опознавательный признак марсианского жителя.

Хотя перед верховным начальством наш марсианин вспоминал земной язык и мог выслужиться наилучшим образом. На всех совещаниях оказывалось, что не работают редакторы, ленятся менеджеры, халтурит отдел кадров, а системная интеграция вообще онанизмом занимается на рабочем месте. По словам Кузюкина, не работает никто, кроме него! Только он, великий и ответственный Кузюкин в поте лица творит управление нерадивым стадом овец!..

На самом же деле он — не просто непрофессионал, но ещё и крайне подлый непрофессионал. Он врун. Он выдаёт чужие слова за свои; перевирает то, что ему говорят другие, чтобы очернить подчинённых перед верхним руководством и выставить себя в лучшем виде. Как он талантливо умел прикрыть свою задницу, это что-то!..

Но мы смеялись, мы глумились, мы сделали этого дебилоидного человечка героем офисных анекдотов. И досмеялись. Далее последовало показательное увольнение выпускающего редактора. И тогда…

У отдела начались чёрные времена. Скачок производственной нормы, объяснительные записки, ссоры, переговоры, угрожающие письма и совещания, на которых не было понятно ни слова из того, что бормотал наш красномордый Тараканище.

Ко всему прочему он оказался женоненавистником. Я, конечно, понимаю, что твой первый сексуальный опыт заключается в том, что ты всё совещание напролёт не вылезаешь глазами из декольте сотрудницы Светы. Но это не даёт права заявлять: «Евгения Валерьевна, будь ты другого пола, я бы сказал всё, что о тебе думаю».

Тем не менее, меня он боялся. Трусливо отмазываясь от личных переговоров, он писал мне смехотворно устрашающие реплики в ICQ. А я не боялась его, но, не скрою, парилась за свою шкуру и место в компании, ибо, как я поняла, власть над верховным руководством у Кузюкина немалая!

А остальные ребята? В основном, они молчали. Я понимаю их. Мы перестали бороться за то, чтобы отдел наконец стал нормально управляться и нам наконец объяснили, что от нас хотят. Мы поняли, что спорить с Кузюкиным — это всё-равно что пытаться объяснить дождевому червяку основные положения квантовой теории! В итоге и я замолчала. Потому что вывод мы сделали простой: Если вякнешь, «пара ласковых» в твой адрес от безмозглого Кузюкина перед директорами компании, и тебе хана.

В общем,

Мы притихли. Наш офисный Тараканище подавил нас, убил своей непробиваемой групостью и властью.

Теперь понятно, что мы не могли пойти против, но, друзья, зададите вы мне закономерный вопрос: «Почему вы там работали?», на что я дам логичный ответ: «А с какой стати нам уходить? Порадовать Тараканище тем, что он выжил всех ’неугодных’ и может смело набирать себе подчинённых по своему образу и подобию? Ну не-е-ет!». А набирать коллектив «под себя» Кузюкин начал очень активно. Сколько оптимистов приходило «вершить революцию» в нашей стремительно увядающей конторе! Сколько их уходило, сбегало от этого загнивания, управляемого нашим лилипутским царьком.

Всё подчинилось Кузюкину, прогнулось под ним. Он напивался до свиноподобного состояния на корпоративных вечеринах, декламировал патриотические лозунги о нашей восхитительно перспективной работе в нашем замечательном отделе, где, без конца балоболя и куря каждые 25 минут, он так и навёл ни малейшего порядка.

Господа, скажите, ЗАЧЕМ? Зачем работать в коллективе, где от тебя шарахаются, где тебя ненавидят, где выбрасывают одолженную тобой зажигалку после того, как ты прикоснулся к ней своими нечистыми лапами? Нужно уметь наладить с подчинёнными контакт, уметь настроить их на свою волну, чтобы работа шла успешно и в радость. Или теперь у нас в моде правители-полубоги, с кнутом в руке и короной вместо мозгов?

Время шло. Прошло 5,5 месяцев. Пришло время что-то менять.

Я приняла решение уволиться. Я легко согласилась на предложенную мне работу в другой фирме, и наличие Кузюкина сыграло не последнюю роль в моём решении. Он был настолько омерзителен мне как шеф и как человек, я настолько презирала его, что не видеть его стало для меня особым удовольствием.

Будет ли удивительно, если я скажу, что, как и подобает подлому и трусливому существу, он не преминул нанести мне ответный удар из-подтишка. Ударить и отбежать — как это предсказуемо для такого Тараканища, как он.

В предпоследний день работы мне позвонили из отдела кадров со словами: «Кузюкин хочет оштрафовать тебя на 9 долларов». Шозанах? Какие нахер 9 баксов?! И тут вижу от той же девочки-кадровика сообщение в аське: «На самом деле нам всем очень понравился текст про 2 члена у игуаны»… Ах вот оно что!..

Расскажу подробнее! Я пропустила в публикацию в рубрику «Популярная наука» не проверенный никем текст про то, как игуане ампутировали пенис, но потом с интересом обнаружили, что у этой ящерицы есть и второй точно такой же половой орган. Весь офис дружно поржал над сей потрясающей новостью, сочтя её отличной свежей жилкой для Популярнонаучной рубрики. Все! Кроме Кузюкина, багровое лицо которого стало просто пунцовым, а на губах заиграла улыбка: «Наконец Женечка накосячила, и я на ней отыграюсь».

Я попыталась вызвать его на базар плана: «Зачем переть показывать мой текст всему отделу кадров? Почему не мог подойти ко мне и обсудить ситуацию тет-а-тет, пока ещё была возможность отозвать текст из публикации?». На попытку вызвать на личную беседу я получила: «Мне некогда». После этого трусливого выпада я поняла, что ловить здесь больше нечего, и ушла из компании через день с праздником и тортиками. Мой «дембельский аккорд» в виде репортажа про ящерицу с 2-я членами вспоминают до сих пор. И я тоже. С радостью. Надо же… Оштрафовали на 9 баксов за 2 пениса! Получается, по 4,5 бакса за каждую письку :)

Недавно я встречалась с подружкой, которая по-прежнему работает под руководством Кузюкина. Говорит, что к Кузюкинским зае... все привыкли и просто перестали его замечать. Но мне кажется, что ничего хорошего у него не получится. Потому что уважение людей — это половина твоей успешной карьеры. Работать грязно — это плохо, и рано или поздно это выходит боком.

Может быть, уже совсем скоро.

Вот такая история! :)

А мне теперь хорошо!

Ваша Евгения Валерьевна