Сразу в нескольких особняках Льва Кекушева, знаменитого архитектора эпохи модерна, завершилась реставрация. «Огонек» заглянул в самые заметные постройки одного из ведущих архитекторов рубежа XIX–XX веков.
Когда на дворе стоял Серебряный век, архитектурную моду в Москве задавали купцы и меценаты. Сегодня большинство их особняков с причудливыми формами и прихотливыми украшениями занимают дипломатические и другие иностранные представительства, постоянно находящиеся на территории России. Обычно доступ в них для широкой публики открыт только по случаю Дней исторического и культурного наследия в апреле и в мае, да и то далеко не во все — многие красивые двери остаются закрытыми. По приглашению ГлавУпДК при МИД России, в чьем ведении находятся особняки, нам удалось посетить особняки Льва Кекушева, «короля московского модерна», как его называли современники, и взглянуть на самые модные интерьеры Москвы конца XIX — начала XX века.
До русских границ едва дошло увлечение модерном, а на Пятницкой улице прохожие уже замедляли шаг, завидев дом почетного гражданина и видного предпринимателя Трифона Коробкова. Особняк и по сей день выделяется из типичной для Замоскворечья линейки домов фасадом лавандового оттенка, ослепительно белой и крайне сложной лепниной и фигурными воротами.
Так, в интерьере двухэтажного купеческого дома появилась сложная лепнина с масками и музыкальными инструментами, позолота, которую реставраторы открыли далеко не сразу, штукатурка, виртуозно расписанная под дерево по моде тех лет, роскошная лестница и украшение дома — витраж. Он был задуман так, чтобы лучи закатного солнца, заливавшие будуар хозяйки Коробковой, падали на выложенный разноцветным стеклом рисунок дикой гвоздики и цветными пятнами освещали лестницу. Неудивительно, что в 1894 году журнал «Строитель» назвал особняк «лучшим произведением архитектора в Москве».
Чтобы вернуть изначальный вид этому сокровищу модерна, понадобилось два года кропотливой работы. Впрочем, особняк хорошо сохранился, поскольку в послевоенные годы его занимал Институт истории искусств И.Э. Грабаря.
— Нужно было заменить текущую кровлю, укрепить фундамент, который более века подвергался воздействию грунтовых вод и вод с дороги,— рассказал «Огоньку» архитектор Алексей Очнев.— Нам удалось отреставрировать огромное количество лепных украшений — все сохранили. Дверям вернули их первоначальный цвет, сохранили огромные исторические окна конца XIX века.
Если изящный особняк Коробковой стал едва ли не первой постройкой в стиле модерн для Москвы, то особняк на Остоженке с готической башенкой и охраняющим ее львом на крыше Кекушев строил уже для себя и своей семьи. Просторные комнаты смотрят на шумную Остоженку огромными окнами и как бы перетекают друг в друга, отделенные лишь стеклянными перегородками или примыкающие друг к другу. Центр композиции дома — лестница, украшенная металлическими цветами: подсолнечник и лунник нарисовал лично Кекушев, отдавая дань символике модерна.
— Они символизируют день и ночь,— пояснил Алексей Очнев.— По замыслу Кекушева, эти цветы должны были встречать и провожать гостей.
Тщетно реставраторы пытались отыскать здесь позолоту или росписи на потолках или стенах — этот дом Кекушев строил для семейного уюта, без купеческой роскоши. Но отказать себе в удовольствии украсить фасад семейного гнезда деталями собственного изобретения Кекушев не смог. В конце концов, дом архитектора — это его визитная карточка для будущих заказчиков и манифест неповторимого стиля, известного на всю Москву. Поэтому на особняке можно разглядеть лепнину в виде любимых Кекушевым каштанов, а на крыше — льва, будто только что вскочившего на все четыре лапы. «Лев — хороший сторож,— говорил архитектор,— к тому же я сам — Лев».
В доме на Остоженке архитектор прожил около трех лет, затем его продали, в 1920-е годы с его крыши пропал лев, потом в течение нескольких десятилетий его занимало Бюро военного атташе Арабской Республики Египет. В 2017 году ГлавУпДК при МИД России приступило к капитальному ремонту с элементами реставрации. Пришлось обновить все коммуникации, собрать заново лестницу, восстановить гидроизоляцию фундамента, особого труда потребовала очистка украшений.
— За век на лепных украшениях накопилось очень много грязи, рисунок затерся, потерял форму,— рассказал Алексей Очнев.— Опытные реставраторы снимали слой за слоем загрязнения и красочные слои с помощью скальпеля и химических реагентов. Работа кропотливая, ведь Кекушев очень любил детали, ко всему подходил с большой внимательностью. Лев тоже вернулся на крышу, только теперь он из бронзы. Наверняка мы никогда не узнаем, из какого материала была оригинальная статуя, воссоздали ее по архивным сведениям. В конце концов, реставрация заканчивается там, где начинается гипотеза.
Анна Сабова
Фото: Юрий Мартьянов
