15 декабря театр «Современник» простился со своим легендарным артистом — Валентином Гафтом. Всего год назад через эти белоснежные колонны проносили гроб с телом бывшего художественного руководителя Галины Волчек. Тогда говорили — дом осиротел. Ведь он лишился матери. Теперь «современниковцы» проводили в последний путь еще одного члена театральной семьи, друга, наставника, небесную величину, к которой каждый боялся подступиться и на которую все равнялись.
Гражданская панихида по актеру должна начаться в 10 утра. Улица заранее оцеплена нарядом правоохранительных органов, движение по Чистопрудному бульвару регулируется полицейскими. Журналистов просят заходить через служебный вход. В то время как центральный оставляют для гостей траурной церемонии. Перед началом процессии людей почти нет. Может, человек 20–30 снаружи.
Под белыми сводами театра, в холле перед центральным входом меняются черно-белые портреты Валентина Гафта — его гениальные образы в театре, запоминающиеся роли в кино, семейная хроника. В главном фойе тоже стоит портрет Валентина Иосифовича. Только уже цветной и большой. Он рядом с другой ключевой фигурой театра — Галиной Борисовной Волчек, которая скончалась ровно год назад, в декабре 2019-го.
Зал фойе разделен на зоны прохода, прессе выделен отдельный сектор для съемок, по периметру стоит охрана, служба администрации. Ровно в 10 утра стеклянные двери открывают для посетителей. Люди проходят через рамки металлоискателя, надевают приготовленные для них маски, снимают с цветов бумажные обертки. Одним из первых из коллег-актеров появляется Сергей Гармаш с охапкой метровых багровых роз.
Накануне вечером Валентина Гафта отпевали в храме на Софийской набережной. Год назад этот обряд проводили и для Галины Волчек. Людей, как ни странно, было немного. Пришедших удивило, что из «Современника» присутствовало артистов пять-шесть, не более.
Тем временем в зал стекаются люди. Прессе отведено место на балконе, а гости церемонии могут возложить цветы к сцене, которая еще до начала процессии была заставлена траурными венками. Гафт лежит в открытом гробу. Смиренный, но будто лукаво улыбающийся. Как на большинстве фотографий, которые транслируются на огромном экране позади тела. По обеим сторонам от гроба предусмотрены места для семьи и близких артиста. С самого начала церемонии, еще до появления людей, там находится вдова Гафта Ольга Остроумова. Иногда она встает, чтобы поправить розы в ногах мужа или погладить его по щеке.
По залу разносится печальная музыка, которая прерывается стихами Валентина Гафта. Их читает сам автор. Его низкий голос с хрипотцой раскатывается по сцене. Все знают, что Гафт — мастер эпиграмм, но мало кто слышал его откровенную и точную лирику. Сегодня слишком грустный повод, чтобы познакомиться с его стихами. И в этом есть своеобразная ирония.
Сергей Гармаш поднимается на сцену, кладет цветы и, спускаясь, коротко говорит журналистам: «Он был парадоксален. Безумно жаль, что такая могучая кучка великих артистов русского психологического театра уходит». Его мысль продолжает руководитель Департамента культуры Москвы Александр Кибовский: «Люди, которые удостаивались чести быть упомянутыми Гафтом в своих произведениях, гордились этим. Сегодня мы прощаемся с большим художником, творческой личностью. Он был талантлив во всем: в творческой карьере, в судьбе, в поэзии. Эхо его судьбы будет еще долго с нами».
В это время на сцене проверяют микрофоны и готовятся открыть официальную часть прощания. Она продлится всего час. Людей просят не толпиться в проходе и побыстрее выходить из зала. Но они остаются на зрительских местах, хотя инстинктивно садятся через одно кресло. Актер Владислав Ветров зачитывает телеграммы от Владимира Путина и Михаила Мишустина и просит коллег подходить к микрофону.
Первым слово берет Авангард Леонтьев. Он говорит очень долго. Минут 10. Вспоминает первую встречу с Гафтом, его помощь, замечания, похвалу, вспоминает об актерских и литературных талантах. «Как он потрясающе рассказывал Табакову, как будет играть Сатина в пьесе «На дне». Он понимал, что значит прыгнуть туда. Быть камертоном трудно, но невероятное счастье для всех. Он сказал мне на съемке: «Ты медленно играешь». Так и было. Валя был прав всегда!» — вспоминает Леонтьев.
Делятся воспоминаниями, произносят слова соболезнования Игорь Золотовицкий, Александр Розенбаум, Леонид Роберман, Евгений Герасимов. В это время к гробу подходит Лия Ахеджакова. Она долго смотрит на тело, оперевшись руками на бортики гроба. Вытирает руками слезы, машет головой.
«В 23 года я работала в ТЮЗе. Платили мало. И тут меня позвали что-то озвучивать. Там я встретила высокого красивого мальчика. Оказалось, что он артист. И тогда я узнала, что такое перфекционизм. Мы так мучились с ним. С тех пор он стал огромной составляющей моей жизни… Неоднозначный человек, не всегда приятный. Иногда по году с ним не разговаривали», — вспоминает актриса. Ахеджакова рассказывает, как во время репетиции спектакля «Трудные люди» Гафт был возмущен, что «я неправильно репетировала. Он требовал, чтобы меня заменили. Мы все время обижались друг на друга. Зачем? Что же я за дура такая? Надо было сразу прощать».
Нового худрука «Современника» Виктора Рыжакова на прощании не видно. Прийти не смог — сослался на болезнь. Последней к микрофону подходит Ольга Остроумова. «Мне выпала честь и счастье прожить с этим человеком рядом довольно много лет. Я постаралась быть его защитницей, товарищем, другом», — глотая слезы, говорит она. Тут же из глубины зала вырывается крик: «Спасибо, что вы заботились о нем!»
На этом церемония заканчивается. Гроб накрывают крышкой и под крики «браво!» выносят из театра. Эхом отражаются пронзительные строки из стихотворения Гафта «Облако»:
Вот облако, похоже на рояль,
Кусочек влаги надо мной несется,
Сейчас оно, как сердце, разорвется,
И не сыграть на нем, а жаль.
Иветта Невинная, Александр Трегубов
