Мосгорсуд оставил в силе меру пресечения (домашний арест) для режиссера Кирилла Серебренникова еще двум другим фигурантам дела «Седьмой студии» – Юрию Итину и Алексею Малобродскому. В суде Кирилл Серебренников рассказал, что его отпустили на кремацию матери, которая скончалась в Ростове-на-Дону — прощание прошло в понедельник, 19 февраля.
В среду в Мосгорсуде традиционно собралась большая группа поддержки Серебренникова, Итина и Малобродского в лице Лии Ахеджаковой, Павла Каплевича, Александра Филиппенко. В который раз пришла и Собчак. Минут семь судья зачитывала список аккредитованных СМИ — интерес зашкаливающий.
Судья первым делом спросила у актрисы:
— Паспорт можно?
Паспорт передали.
— Лия Меджидовна, какое у вас образование?
— Высшее.
— Какое именно?
— ГИТИС.
— Есть ли юридическое?
— Увы.
Судья обращается ко всем:
— Обсуждается вопрос о допуске в качестве общественного защитника в лице Лии Ахеджаковой.
Прокурор:
— Я возражаю. Лицо не имеет юридического образования, не обладает специальными знаниями.
Судья:
— Просьба отклонена.
Далее выступили обвиняемые и адвокаты.
Речь Малобродского (находится в СИЗО, выступал посредством видеотрансляции) раз тридцать прерывал истошный вопль чахоточным голосом какого-то заключенного: «Начальник! Начальни-и-ик!». И жуткий стук в стену... Все сразу почувствовали колорит пребывания в тюряге.
Малобродский говорил по делу, но с читаемой между строк издевкой:
— То, что я здесь нахожусь, это, наверное, какая-то ошибка, но вот беда — ошибка эта повторялась уже раз семь. Восемь месяцев я уже под стражей. И очень хотел бы надеяться, что апелляционный суд эту череду ошибок прервет.
Малобродский не раз позволил себе красочные сравнения в адрес следователей, сказав, что «полковник буквально за ночь испек обвинительные документы», «как Золушка, за ночь вырастил благоухающие розы». На то, чтобы черкнуть несколько строк по поводу его просьбы позвонить жене и дочери, ушло два с половиной месяца...
— Все это, — огорчается Малобродский, — полное, причем демонстративное, отсутствие какой-либо логики. Ведь то обвинение, по которому меня взяли под стражу, — якобы спектакль «Сон в летнюю ночь» не был поставлен, — впоследствии вообще исчезло из дела! Значит, нет оснований меня здесь держать. Никто так и не мог точно сказать: в чем заключается мое преступление?
Кроме того, Малобродский заметил, что израильский консул очень долго добивался встречи со следователем, дабы дать гарантии того, что ему ни при каких обстоятельствах не удастся скрыться в Израиле (гражданство которого имеется), но следователь в этой встрече отказал.
— Говорят, — продолжил Малобродский,
— что следствие закончено. Но прошло уже 40 дней, и я так и не ознакомился ни с одним документом.
Его адвокат заметила, что мама обвиняемого пережила холокост, настрадалась от фашистов, а теперь страдает от российского суда...
— Я призываю к акту милосердия, к попытке разорвать этот порочный круг! — решается адвокат на последний довод.
В ходе заседания не раз поднимался тезис, что прокуратура в ходе процесса не является стороной обвинения и должна следить за чистотой закона, однако ее действия один в один совпадают с доводами обвинения. Адвокат Серебренникова прямо говорит, что за всю историю процесса не поменялись ни аргументы, ни позиция следствия:
— У меня нет сомнений, что там нет никаких доказательств!
...И кроме прочего присутствующих удивили странные формулировки следователей: «осознавая тяжесть содеянного» — как выяснилось из заседания, никто из обвиняемых никакую тяжесть не осознает, называя все ложью от начала до конца.
Наконец выступает Кирилл Серебрен-ников:
— Восемь месяцев расследовали уголовное дело. В январе расследование закончились. Полгода я не имею возможности заниматься профессиональной деятельностью. Несколько дней назад мама умерла, вчера был на кремации, сегодня ночью вернулся. А тут мне говорят, что я в «Седьмой студии» не театром занимался, а украл деньги. То есть, следуя их логике, украл 133 млн рублей — а это 70 процентов из того, что выделило государство. То есть мы сделали всего на 30 процентов! Это абсолютная ложь!
...Кирилл перечислил множество проектов, отметив, что выполнили не только все то, что было запланировано вместе с Минкультуры, но и сверх того — прошли спектакли, концерты, мастер-классы.
— Так что все обвинения про украденные 70 процентов — это ложь, абсурд и бред. И это все легко проверяется. Хочу заметить, что государство нам выделило 216 миллионов на три года и три месяца. А на эти деньги мы провели более сотни мероприятий.
...И он тут же сравнил масштаб этих трат и полученного результата с форумом болельщиков в Сочи, на который было выделено 264 миллиона.
— Кроме того, — продолжил Кирилл, — мне непонятна реакция «потерпевшей стороны» в лице Минкультуры. Они так и не удосужились ответить, какой же урон мы ему нанесли. Минкульт и не пытался понять, а был ли вред вообще. Что такого мы не сделали, что завысили, что Россия недополучила?!
...Завершил выступление Кирилл следующими словами:
— Родители меня учили не то что не брать чужую копейку, а близко не подходить к чужим деньгам. И я прошу суд сейчас оставить меня под арестом, но выпустить из тюрьмы Малобродского!
...Ну а далее все пошло по уже накатанным рельсам: прокуратура и следователи попросили оставить приговор в силе, судья берет паузу, возвращается — все оставлено без изменений.
Автор: Ян Смирницкий
