На XXIII Российском кинофестивале «Литература и кино» фильм молодого таджикского режиссёра Руми Шоазимова «Сон обезьяны» получил два приза – за музыку и лучшую мужскую роль.
– Руми, чем объяснить, что дебютный фильм вы сняли едва ли не в жанре хоррора?
– Скорее, мистической притчи, с элементами фильма ужасов. Если честно, не думал, но мне очень понравился рассказ английского писателя Уильяма Джейкобса «Обезьянья лапка», мне показалось, что, экранизируя его, смогу сказать о том, что волнует меня. Литература даёт почву для размышлений и толчок фонтанированию идей. Фильм я назвал «Сон обезьяны», потому что хотел рассказать о мире бессознательного, который характеризует алчных людей, всё время жаждущих что-то ухватить от жизни. Главу семейства, за роль которого получил приз Баходур Миралибеков, не смущает даже тот факт, что в качестве амулета, исполняющего три желания, ему дарят отрезанную обезьянью лапку. Сам по себе мерзкий факт, что хорошего может принести такой амулет? Умный человек такой подарок не примет, как и поступил сосед героя, а он сам потребовал от лапки денег.
Почему всё-таки «Сон обезьяны»? Потому что во сне обезьянка мстит тем алчным людям, которые её обидели. Я хотел снять фильм, где реальность перемешивалась бы со сновидениями, и важно было установить тонкую грань между сном и реальностью. Поэтому персонажи порой существуют в вымышленном мире, где зритель видит приметы разных эпох, например, сталинскую машину, современный джип, керосиновую лампу, факелы, светильники. Мы на самом деле живём в мире, где присутствуют разные временные измерения – кто-то хочет жить в деревне в условиях Средневековья, и такие поселения найдёте вблизи таджикских городов. Отъедете подальше, увидите совсем другую, современную жизнь. Я именно так ощущаю наше время, и в фильме попытался воссоздать это. Снимал картину мой друг, оператор Султан Сукиев, с которым мы вместе учились во ВГИКе.
– Вы делите своих героев на положительных и отрицательных?
– Не хотелось бы, у всех свои слабости. Но к главному герою, конечно, есть претензии – он завидует соседу, выигравшему в лотерею, и просит у лапки денег. И – что происходит? У него погибает сын, а участники аварии предлагают ему ту самую сумму денег. Увы, за всё нужно платить в этом мире. Многое недоговариваю в картине, собственно, так и в жизни: мы видим, что происходят события, но что за ними стоит, можем только догадываться. Внимательный зритель, посмотрев картину, сможет ответить на все вопросы.
– Каких эмоций вы хотели добиться от зрителя – страха, иронии, необходимости задуматься?
– Мне хотелось, чтобы люди задумались о том, что мы сами выбираем себе судьбу. В какой-то момент делаем решающий шаг, а дальше наступает расплата. И уже ничего нельзя будет изменить. Также важно помнить: чтобы что-то получить, нужно обязательно что-то отдать взамен.
– Вы учились во ВГИКе у Владимира Меньшова…
– …и горжусь этим. Владимир Валентинович продолжает школу Михаила Ромма, у которого учились такие легендарные режиссёры, как Григорий Чухрай, Тенгиз Абуладзе, Андрей Тарковский, Василий Шукшин, Сергей Соловьёв. Если определять манеру обучения Владимира Меньшова, он бьёт наотмашь: выстоишь – молодец, нет – не иди в режиссуру. Мастер научил меня обращать внимание на две важные вещи – оценивать сценарий, с которым работаешь, и не ошибаться в выборе актёров. Научил доводить начатое дело до конца: «Если что-то обещаешь, выполни!» Научил держать удар, никогда не сдаваться. Учиться на ошибках и идти вперёд.
Поначалу у меня не всё получалось, даже об отчислении шла речь, но потом мастер жёстко потребовал, чтобы я прекратил снимать авторские фантазии и обратился к классической литературе. Посоветовал экранизировать рассказ Чехова «Хористка». И с этого момента всё изменилось. Когда учитель умеет направлять, всё складывается великолепно. Благодаря Владимиру Валентиновичу я закалил характер и теперь мне не страшны никакие трудности.
– Ваш новый проект вновь связан с литературой?
– Собираюсь снимать кино по «Золотому попугаю в метели» Тимура Зульфикарова – это четыре киноновеллы о великой трагической любви. Зульфикаров пишет высокую поэзию, и, на мой взгляд, в том, что описывает, уже есть мощное киноизображение. В том, как рассказывает, присутствует атмосфера. Читаешь его поэмы и – чувствуешь это. Поэтическое кино универсально, в центре его – таджикский герой, но это универсальный герой, притчевый. Где бы люди ни посмотрели такую картину, она будет актуальна.
Катаева Нина
