Французские фильмы каннской программы всегда были и остаются результатом компромисса между различными лобби — от министерства культуры страны через различные профессиональные объединения кинематографистов к всесильным экспортерам, большинство из которых остаются во Франции (по крайней мере одной ногой).
В главном зале — большой аудитории Люмьеров — и зале Дебюсси, где показывается программа «Особый взгляд», можно было увидеть совершенно разные картины. Это и политический фильм почти советского образца «Дочери солнца» Евы Юссон о боях курдских девушек против террора Ирака и «Исламского государства»*. И традиционная комедия со звездами «Большое купание» (вне конкурса), и тяжеловесная драма Кристофа Оноре «Нравиться, любить и быстро бежать» (в конкурсе), и лента о подростковых дилеммах и экспериментах «На колени, парни» Антуана Дерозьера (в «Особом взгляде»), и соцреалистическая драма Стефана Бризе «На войне». Также в программе — подборки «Двухнедельника режиссеров», Недели критики и программы ACID, составляемой Ассоциацией независимого кино.
На этом мозаичном фоне безусловно выделяются две картины: «Книга из картинок» — новая работа главного героя фестиваля Жан-Люка Годара (в конкурсе) и опус возмутителя спокойствия Гаспара Ноэ «Климакс» в «Двухнедельнике режиссеров» (видимо, ленту сочли для официальной программы слишком экстремистской).
Если одна из предыдущих картин Годара была посвящена языку и речевой деятельности, то эта представляет собой размышления по поводу изображения и звука. Главным аттракционом фестиваля стала пресс-конференция мэтра — он отвечал на вопросы с экрана сотового телефона, но из-за синхронного перевода понять что-либо было трудно, поэтому конференцию журналисты сразу окрестили сюрреалистической.
Когда же я прослушал оригинальный текст выложенной в интернет записи, всё сразу встало на свои места. Комментарии режиссера можно было рассматривать как самостоятельное произведение. Его ключевая мысль: то, что не показывается, может быть важнее того, что показывается. Эта максима особо касалась части, посвященной арабскому миру, который, по мнению Годара, самодостаточен, и Западу нечего там делать. Отзвуком такого подхода стал и ответ на вопрос Антона Долина: «Если Россия станет частью Европы или Азии, она перестанет быть Россией?»
«Книга» Годара, сплошь состоящая из обработанных фрагментов других фильмов, кино- и телехроники, стала своеобразным гимном рукотворной визуальности, которую нельзя объяснить словами — это надо видеть. Афоризм автора: найдя ключ к происходящему, не забудьте о замке.
«Климакс» Гаспара Ноэ тоже надо видеть, хотя это порой невыносимо. Фильм начинается с серии интервью танцоров и танцовщиц, где основные вопросы: «Чем для них является танец?» (ответ большинства — «самой жизнью») и «На что они готовы, ради успеха?» (ответ — «на всё»). Тем самым режиссер задает основные параметры дальнейших событий. Первая часть фильма — блестяще поставленный и исполненный танцевальный спектакль в большом ангаре. За этим под аплодисменты следуют титры, после чего начинается деконструкция реальности: праздник, алкоголь, наркотики, психоделические видения вплоть до всеобщего распада, а для кого-то и смертельного исхода — расплаты за совершенство.
Как обычно, Ноэ не жалеет своего зрителя, который недоумевает: что это — новый спектакль или хроника реальных событий? Одно переплетается с другим вплоть до финального открытия дверей и появления охраны — свидетелей конца света. Здесь фильм неожиданно соприкасается с «Пианисткой» Эльфриды Елинек и Михаэля Ханеке: там тоже стремление к художественному совершенству оборачивается патологическими страстями и смертью.
*Организация запрещена в России.
Кирилл Разлогов
