На горемычной киностудии снова скандал. Только-только угасший флагман советской мультипликации очнулся от долгой спячки, его снова сотрясают сомнительные кадровые перестановки.
Напомним кратко. После открытого письма именитых мастеров Владимиру Путину о плачевном состоянии «Союзмультфильма» были выделены средства. Студия под руководством Николая Маковского начала реорганизацию, отдавала долги. Вернули «золотую коллекцию». Весной 2013 года художественным руководителем студии был назначен режиссер Михаил Алдашин. Создали худсовет. Обнародовали стратегию: развитие традиций хороших детских историй и создание площадки для авторских и дебютных работ фестивального уровня.
И лед тронулся. За 2014—2016 годы произведено более 30 короткометражных фильмов. Работы «нового «Союзмультфильма» участвовали в конкурсных программах 111 фестивалей, получили более 40 наград. Не скажу, что студия производила исключительно шедевры. Но это свежее, разнообразное, интересное кино, созданное ведущими мастерами, которому аплодируют зрители разных стран, о котором спорят.
Однако, как у нас водится, началась очередная чехарда со сменой директоров. Маковского сменил Бакаев, Бакаева — Добрунов, теперь и.о. — Давыдов. Результат? Художественный руководитель Алдашин уволен; видимо, будет распущен и худсовет. За ненадобностью.
— Тебя позвали худруком на студию по согласованию с мастерами?
— С мастерами и с департаментом кинематографии Минкульта. Мы договорились, что я занимаюсь отбором проектов, призывом новой гвардии, организацией курсов, культурной жизнью студии. Когда кому-то показалось, что я «слишком много на себя взял», мы создали худсовет из людей, которым можно доверять: Назаров, Норштейн, Петров, Носырев, Соколов, Жук, Малюкова. Объявляли открытый конкурс, нам прислали огромное число заявок. Недавно ушедший Эдуард Назаров с первого дня был председателем совета. Редактировал сценарии, участвовал в обсуждениях, помогал режиссерам. Он предупреждал меня: «Как только свяжут руки — беги». Я держался до последнего. Понимаешь, ведь не просто «поменялась администрация». Изменилось видение того, чем должен быть «Союзмультфильм», поменялось отношение к людям. К примеру, без всякого конкурса возник господин Бакаев, который, сразу дробным скоком помчался в бухгалтерию, блокировал счета производства и начал рассылать письменные указания. Прямо Органчик какой-то! Он назначил странных помощников, нам же запретил приказом общаться с прессой. После многочисленных жалоб Минкульт назначил Добрунова. Но он хотя бы имел отношение к анимации.
— Добрунова отстранили в связи с серьезными финансовыми нарушениями.
— Я финансами не занимался. Но именно тогда были запущены интересные проекты, мы создали концепцию музея на ВДНХ. А теперь все хорошее, что было сделано при Добрунове, тоже исчезло. Все пошло так криво, что я и мои единомышленники засобирались со студии.
— Мастера говорили о необходимости создания курсов.
— Мы начали работу. Я позвал серьезных профессионалов преподавать. Второй год курсы работают как экспериментальное молодежное объединение. Учим режиссеров и аниматоров. Первый год — лекции, просмотры и производство одноминутных фильмов, которые собираются в альманах «Велосипед». На КРОКе «Апорт» и «Козлы» были отмечены, притом что из тысячи фильмов, присланных на фестиваль со всего мира, в конкурс попало 140. Так что для первого набора — более чем удовлетворительный результат. Даже когда мне запретили называться худруком, я продолжал это дело.
— Кто запретил?
— У нас ничего понять нельзя, все в туманных оборотах. А мы уже начали производство фильмов за счет собственных средств. Ведь коллекцию вернули студии, чтобы она работала на производство новых фильмов. После ухода Добрунова и.о. директора назначили Глеба Давыдова. До этого он три года числился замом, что делал — не знаю. С каждым днем становилось тяжелее. Я начал сворачивать работу по подготовке новых проектов: не понимал, что будет дальше, не мог обнадеживать режиссеров! Думал, дай бог закончить то, что мы начали. Но и не мог бросить работу над уже запущенными фильмами, бросить людей, которых привел.
— Разрушения театров, студий, школ происходит не только из-за внешней экспансии, но и по внутренним причинам, из-за конфликтов. Хроническая беда СМФ — отсутствие единства. Поэтому авторов обманывали, грабили, студию гробили. Чем были вызваны войны последнего времени?
— Тем, что худсовет позволил себе беспристрастность по отношению к качеству проектов, которые подавались. Тем, что принцип «своячества» не работал. Некоторым ветеранам это крайне не нравилось. У них были свои проекты, во многом архаичные. У нас уже привыкли к кино относиться как к способу заработать, а не стремлению к художественному результату. И даже то, что мы зазвучали наконец на фестивалях, не нравилось. Снова много обиженных. Но что тут обидного? Приносите яркий сценарий, приведите способного режиссера, за него будут голосовать обеими руками.
— Что произошло?
— Я раздражал чиновничье начальство. Сначала меня вывели за штат, сказали «временно», обещали договор. Но нынешний и.о. директора без пояснений отказался его подписывать.
— Но ведь сократили не одного Алдашина, многих сотрудников.
— Прежде всего стали исчезать те, кого привел я. Одним настойчиво предложили уволиться. Кто-то ушел сам, не вынеся атмосферы.
— А прежняя редактура?
— По-прежнему сидит в своей комнате. Вероятно, все должно вернуться на круги своя. Я уже и сам не хочу возвращаться. С этой дирекцией работать и разговаривать невозможно. Жаль тратить жизнь на сутяжную возню.
— Но как же можно бросить тех, кого запустил снимать, учиться?
— Назаров же официально не работал на студиях. Но к нему все время шли студенты и режиссеры за помощью, советом. Я с середины августа — как выяснилось — в свободном полете… Но работаем.
— Нет ощущения, что очередные пертурбации со студией связаны с новым помещением, которое можно разнообразно осваивать. С большими деньгами на модернизацию. Как только возникают денежные потоки… сразу начинаются недетские конфликты.
— Несомненно, потому что появляется предмет интереса. И не для наивных творцов, а людей серьезных. Добавь к перечисленному «золотую коллекцию», которую передали студии. И насколько я понимаю, Глеб Давыдов не по собственной инициативе действует, а с ведома руководства Министерства культуры. Как мы все видели на фестивале в Суздале, он и ходил, и сидел одесную от министра культуры, «это жжж неспроста», как говаривал Винни-Пух.
— Ты думаешь, цели и задачи студии изменились?
— Судя по всему, руководство хочет «СМФ» превратить в фабрику по производству сериалов. Хотя государством были выделены средства и новое здание на новую жизнь студии художественной анимации.
Вот сейчас, внезапно и внеурочно, собрали экспертную комиссию Минкульта. И срочно одобрили срочно сгенерированный сериал про «богатырят». Говорили про сокращения, вызванные экономической необходимостью. Но пришли новые замы, невнятные люди, — с идеей зарабатывать деньги.
— Чем же это плохо для студии?
— Тем, что они со своими «коммерческими проектами» подсядут на те же государственные средства, которые должны были бы идти на авторскую анимацию из министерства, в названии которого есть слово «культура».
— Но вроде бы администрация студии занимает кресла до декабря, когда должны состояться выборы. Или нет?
— До декабря можно такую гору наворотить: уволить одних, принять других, закрыть проекты, назаключать нерасторжимых договоров… Все это было уже не раз в истории студии. Да и конкурс проводится не студией, а Минкультом: кого захотят — тот и победит.
— В письме Норштейна в правительство, в коллективных письмах мастеров неоднократно говорилось, что сила «Союзмультфильма» именно в авторских фильмах.
— Студия и сегодня живет в основном за счет коллекции — качественного короткометражного кино. Нам хотелось в развитие этой традиции сформировать корпус новой коллекции. За эти 3 года мы могли бы сделать намного больше короткометражек. Могли снять 20 «Веселых каруселей», а успели всего 5. Мне говорят: «Вы так много сделали!» Да мизерный результат! Наша беда в том, что всю энергию, время, способности тратим не на дело, а на пробивание, улаживание, поиск компромиссов. На творчество уже нет ни сил, ни времени.
— И тут возникает вопрос. Все — и зрители, и мастера, и пресса — заметили: «Союзмультфильм» очнулся от летаргического сна. Почему, как только начинается где-то движение вперед, развитие — бац! — кто-то сразу хочет нагреть на этом руки. Другие — просто накрыть «начинание» медным тазом и быстро избавиться от «начинателей». Дело же не только в «Союзмультфильме».
— Мне кажется, помимо меркантилизма, это еще и глупость. Некомпетентные люди управляют и манипулируют профессионалами. На студии и в Минкульте анимацией ведают люди, не имеющие к ней отношения. Зато разбирающиеся в денежных потоках, обустройстве своей карьеры. Какое-то время тот самый Бакаев курировал в Минкульте «Союзмультфильм». Но он же телевизионный продюсер. Почему они решили, что всё могут-умеют и им позволено всё? Ну и конечно, «возможность сесть на бабки». Результат никого не интересует. Когда у нас наказывали за дурной результат? За него дают повышение.
— В скором времени «Союзмультфильм» переедет в новое здание на Академика Королева. Какова судьба студии в логике происходящего?
— Переезд студии должен быть ознаменован приездом «первого лица». Значит, все должно выглядеть нарядно. Это и есть основная задача. Но мне казалось, даже следуя этой логике, неплохо показать «первому лицу» хорошие фильмы. Или нет? Нет. Его привезут перерезать ленточку. Будет праздничная выставка со знакомыми персонажами. Но там не будет тех, кто по-настоящему умеет делать достойное кино.
— Доживем до следующего юбилея?
— То, ради чего бились мастера, ходили на поклон в Кремль, — все развеяно. Студия не становится ни культурным центром, ни профессиональной Меккой, ни местом притяжения талантливой молодежи. Культура не любит ходить маршем под барабанную дробь. Столько времени и труда ушло на то, чтобы собрать талантливых… Убедить их, что на студии можно работать. А выходит — нельзя. Я, наверное, слишком мечтатель. Понадеялся, что все возможно. Но ведь говорят, что каждый народ имеет правительство, которое заслуживает. Могу сказать, что и страна имеет «Союзмультфильм», который заслуживает…
Лариса Малюкова
