Однажды мы с одним лютым фанатом Летова чуть не перегрызли друг другу глотки от переполнявшей нас ненависти. Но в нужный момент всплыла духовная скрепа: мы оба не читали «Трёх мушкетёров» Дюма. Но он об этом не сожалел, потому что в его жизни было братство, скрепленное сотней попоек, а я жалел — потому что от меня утёк такой важный в жизни идеал дружбы. Мне стало понятно, почему я каждую неделю думаю о том, чтобы уйти в чёрные монахи.
Когда мы прощались, я вспомнил слова учёного Вернадского о значении в жизни мистического настроения. Так создатель учения о ноосфере называл вдохновение. Тогда-то, уже расставаясь с поклонником Летова на светофоре, как раз начинался дождь, и должен был воплотиться идеальный вечер этого сукиного сына — промокнуть как бродячий пёс, а потом прильнуть дома к своей раздолбанной гитаре, — как раз в этот момент я вспомнил о фильме под названием «Мистическая пицца». В нём три подруги работают в пиццерии под названием «Кусочек рая» и переживают три разные любви.
Кадр из фильма «Мистическая пицца» (1988)
Я схватил поклонника Летова за рукав и рассказал ему сюжет. Одна из них нимфоманка, вторая учится на астронома, а третья — Джулия Робертс. Ему пришлось выслушать меня. Я не дал вставить ему ни одного слова из песен «Гражданской обороны», так что пересказ вышел цельным.
Вот он: три подруги в маленьком городке видят падающую звезду, и это приводит их к разговору об их таких разных судьбах. Разговор происходит в бухте, ночью, и эти три девушки держатся за руки. И всё-таки, хоть я и не читал «Трёх мушкетёров», конечно, я знаю о фразе «друзья не разлей вода». Но они не только «не разлей вода», но и «не разбей звезда», хотя Джулия Робертс и вносит раскол, сравнив звезду со сперматозоидом. В одной из следующих сцен парень нимфоманки, во время рабочего дня плывя вниз по реке (он вылавливает рыбу на траулере), вывешивает на крышу траулера баннер «Нимфоманка». Из-за этого между ними происходит перепалка, и нимфоманка чуть не падает в воду, но подруги её удерживают. Позже этот же парень говорит: «Нам надо повенчаться. Представь, каково мне. Я ведь люблю тебя. А ты любишь мой ч..ен».
Вы, наверное, увидите в моих словах иронию, но я только что описал образцовую сцену из фильма плаща и шпаги.
Я хочу извиниться перед шестидесятниками за то, что оскорбляю память великого романа Александра Дюма (ходят слухи, что это переодетый Пушкин, если так — мой поклон Александру Сергеевичу, он задаст пушкиноведам работы ещё на несколько веков). Впрочем, наверное, ваши сердца радостно всколыхнутся, когда я скажу, что этот роман — через фильм «Мистическая пицца» — примирил меня с фанатом Летова. А что, как не это, может быть важнее незначительных нюансов, из-за которых мы лишаемся мистического настроения.
Глеб Буланников
