Наверное, редко кому так везёт, чтобы ещё при жизни стать персонажем народного творчества.
Если верить слухам, то в советское время ходил такой: якобы существует спецотдел КГБ, где придумывают анекдоты.
У Александра Розенбаума на сей счёт существует своя гипотеза: анекдоты – бесспорное подтверждение нашего неземного происхождения. По меньшей мере, неземного происхождения самих анекдотов. Уж слишком быстро они появляются повсеместно на Земле и столь же быстро аккумулируют очередную злобу дня.
Земной физике это не под силу, противоречит её законам. Тут явно что-то квантовое, как в компьютере, притом, что анекдоты много старше всяких ЭВМ. Стало быть, тут прочитывается влияние вселенной, как минимум, Сириуса, Веги и других точек небесной сферы, с которыми издревле, по мнению специалистов, связаны наши палеоконтакты, которые старше египетских пирамид.
Аккумуляторами всяких знаний и энергий также можно считать деньги и игральные (они же гадальные) карты. Якобы в эти носители наши кураторы извне вложили сакральную информацию, полагая, что всего долговечнее (и надёжнее как средство) в человеческой среде то, что овеществляет порок. К коему относятся азартные игры и коммерция (жажда наживы). Но я увлёкся.
А дело в том, что стать героями анекдотов из реально существовавших людей у нас удостоились В. И. Чапаев и его близкое окружение (ординарец Пётр Исаев, Анка-пулемётчица и комиссар Фурманов), актёр В. Тихонов (Штирлиц), все основные руководители советского государства (и других тоже), как и деятели высшего звена: Ленин и Крупская, Сталин и Берия, Хрущёв, Жуков, Брежнев, Горбачёв…
тут цепочка то ли обрывается, то ли я не в курсе анекдотов новейшего времени.
Зато кино, кроме штандартенфюрера Макса Отто фон Штирлица, он же Максим Максимович Исаев (привет Петьке и Василь Иванычу!), подарило придумщикам анекдотов Наташу Ростову и поручика Ржевского, а равно знаменитую гайдаевскую троицу – Труса, Балбеса и Бывалого. Но это в комедиях они по прозвищам, не характеры, а маски, что обеспечило их бессмертие, а в анекдотах выступают по фамилиям их исполнителей – Вицин, Никулин, Моргунов. Причём, порядок для удобства изменён и начинается с Никулина. Такое вот предисловие к теме «Мой Никулин».
Я уже писал в газету статью к юбилею В. Высоцкого с аналогичным названием – «Мой Высоцкий». Откопал даже тот факт, что в эвакуации маленький Володя проживал в Бузулукском районе, соседнем с нашим. Вот название деревни той не помню. Но это в 100 с чем-то км от Бугуруслана на территории той же Оренбургской области.
И у меня хранится театральная программка с автографом Нины Максимовны, матери В. Высоцкого, «Спасибо за память о Володе!», в студенческую пору я побывал на ежегодном спектакле памяти артиста, причем нагло – со служебного входа, с главного попасть было невозможно, у ст.метро «Таганская» было обычное столпотворение! А Нина Максимовна была очень худая и уже старенькая, но бодрая, у всех расписалась, кто попросил.
Мой Никулин – это громкое заявление.
В представлении через телеэкран и киноэкран – да, в личном плане – по сусекам поскрести да по амбарам помести… Хотя если верить теории девяти рукопожатий (есть американский фильм «Девять степеней отчуждения», по-другой версии перевода «Девять степеней разлуки», несмотря на антоним – на ту же тему), моё знакомство с Ю. В. Никулиным состоялось через одно рукопожатие ещё до личного.
С Никулиным дружил мой учитель, в соавторстве они написали книгу воспоминаний артиста «Почти серьёзно» (вроде бы, название придумал сам Вольф Мессинг), при мне мой учитель регулярно разговаривал с Никулиным по телефону, благодаря всему этому я стал вхож в Цирк на Цветном бульваре со служебного входа, познакомился с секретарём Юрия Владимировича – Надеждой Николаевной Аревой и её сыном Женей, сиживал в гримуборной старейшего шпрехшталмейстера цирка Завена Григорьевича Мартиросяна за водочкой под домашнюю закуску, писал текст для буклета о гастролях цирка в г. Иваново, заходил в клетку с тигром (он был белый и ему было несколько месяцев от роду – тигрёнок ещё), номер с белыми тиграми – уникальный в своём роде, ставил Сарват (Слава) Бегбуди, приёмный сын Дуровых, затем я писал статью о семейной династии Корниловых-Дементьевых, дрессировщиков слонов, которую иллюстрировал своими фотографиями Валерий Плотников…
Цирк на Цветном на какое-то время стал моим вторым домом. Но долгое время я слышал лишь приветственный голос Ю. В. Никулина, он звучал перед каждым представлением в вестибюле. Первый раз я увидел живого Никулина из его приёмной (я по обычаю болтал с Надеждой Николаевной), когда ему из буфета принесли обед.
Юрий Владимирович подмигнул мне из кабинетных дверей и сказал по-свойски: «Поесть тоже надо».
Я не знаю, как для кого, но для меня настоящий Никулин не на манеже – с легендарным бревном ли, сидя на тряпочной лошади или за неудачным распитием бутафорской водки с постоянным партнёром Михаилом Шуйдиным, не в кино – у Леонида Гайдая, Андрея Тарковского или Алексея Германа, а в телевизионном клубе «Белый попугай».
Эта птица породы какаду на плече артиста и сейчас слева от меня – на плакате, подписанном мне Юрием Владимировичем «…на счастье», потому что рассказчиком анекдотов и баек Юрий Владимирович, как известно, был непревзойдённым. Рассказывал он всегда с непроницаемо серьёзным видом, только в своей манере, и это производило убойный эффект.
Есть фото из редких, где после рассказанного анекдота мэр Москвы Ю. М. Лужков при своей плотности и низкорослости так от смеха загнулся назад, что едва не сделал «мостик», а рассказчик смотрит на градоначальника с наклоном вперёд, несколько нависнув, и даже с недоумением: а чего, мол, смешного я тут сказал? Это фото с пылу-жару показал тот, кто его сделал – фотокор «Московского комсомольца» Сергей Шахиджанян.
Лужков любил Никулина. Рыжков любил Никулина. Все любили и любят Никулина.
Сколько ВИП-персон было на его последнем 75-летнем юбилее в 1996 году в цирке – уму непостижимо. Отличный репортаж об этом сняло не только ТВ, но и написал талантливый Александр Терехов. Из-за обилия звёзд культуры и политики на входе поставили турникеты (всё же были «лихие девяностые»), а соведущей вечера была уже заграничная Наталья Андрейченко – жена австрийского аристократа Максимилиана Шелла. Режиссировал представление Валентин Гнеушев. Поздравляли юбиляра Виктор Черномырдин, Галина Волчек, Ролан Быков, Иосиф Кобзон, Юрий Лужков со сломанной на репетиции ногой в гипсе и другие знаковые фигуры страны.
Правда, посадили престарелого Никулина высоковато – над форгангом, по крутому подъёму не набегаешься. И не лучшим образом подействовали на Юрия Владимировича выехавшие на арену кареты «скорой помощи» со своими пронзительными сиренами и мигалками (на станции скорой помощи служила мать Никулина) и передравшиеся на манеже овчарки из школы служебного собаководства, как реминисценция фильма «Ко мне, Мухтар!», одного из любимых, где снялся артист (в его кабинете на центральном месте – портрет маслом с собакой в этой роли).
Если любовь Юрия Лужкова олицетворяет сломанная на подготовке в юбилею нога, то любовь премьера Николая Рыжкова – новое здание цирка на Цветном. Говорят, Николай Иванович всё не принимал решение, пока не сказал:
Чёрт с ним, не построим две колбасных фабрики, зато будет новый цирк!
Мне в это трудно поверить, но в минувшем 2021 году Цирк Никулина (так он теперь называется) отпраздновал столетие со дня рождения Юрия Владимировича. А ведь ещё недавно я был на его 75-летии, стоя (сесть было некуда) на галёрке за одной из колонн, периодически заслонявшей мне обзор.
Сложно сказать, кого в Никулине для меня больше (при всей его одинаковости – скажу: узнаваемости): циркового клоуна, то есть «ковёрного», комедийного артиста (на первом месте для меня «Бриллиантовая рука»), драматического актёра (тут и «Андрей Рублёв», и «Сто дней без войны», но сначала «Когда деревья были большими»), непревзойдённого рассказчика или исполнителя песен, что делал он равно талантливо и искренне, безо всякой фальши?
В директорском кабинете Деда (так называли Ю. В. Никулина его цирковые «внуки»), наверно, и по сей день находится символическая бутылка шампанского с воздухом старого цирка. Вторую такую я видел дома у другого клоуна – Семёна Маргуляна. В профессиональном рейтинге – лучшего отечественного клоуна 70-90 годов прошлого столетия.
Долгое время Семён Александрович выступал по контракту в Италии, дабы заработать денег для перевоза сестры из Самары в Москву. Но банк с его вложениями в те смутные времена лопнул – и старому клоуну пришлось снова выйти на манеж. В гриме возраст не виден, но когда я привёл свою мать после выступления за кулисы, чтобы познакомить с Маргуляном, она опешила, увидев пожилого, с седой грудью, артиста, который только что носился по манежу и выкрикивал задорным голосом свои реплики.
При знакомстве у С. А. Маргуляна и меня оказалось много общего. Во-первых, его не удивило место моего рождения – Бугуруслан. В молодости он неоднократно приезжал к нам на гастроли, будучи тогда воздушным мотоциклистом (я помню эти серебристые шары, где с рёвом внутри сферы носились выступавшие артисты), кроме того Самара рядом, а там были его родственники, а в-третьих, по его признанию, в Бугуруслане похоронена его мать. Вот это уж совсем меня поразило. Моё захолустье как-то поменяло статус.
Мне кажется, что все, кто видел директорский кабинет Ю. В. Никулина, находятся под впечатлением от его уютного по-домашнему вида. Более комфортного рабочего места я не встречал. Там и длинные низкие столы, и мягкие кожаные диваны, и главное – грандиозная коллекция клоунских скульптурок, которые Юрий Владимирович скопил за жизнь.
Вроде бы стараниями преемника – сына Максима Владимировича на этом посту – кабинет ныне приобрёл мемориальный облик. И там всё так же, как при моей последней встрече с Ю. В. Никулиным, когда он и подписал мне свой постер с белым какаду на плече. Подпись он сделал синим маркером на своих сложенных руках, под боцманской трубкой во рту, и выглядит она как татуировка. И всех моих гостей этот факт поражает.
Плакат покатался со мной и по Москве, и по стране, побывал на Кубани, вернулся в Оренбуржье, но не помялся и не выцвел. А ему уже, страшно сказать, двадцать пять лет! На нём дата стоит – 1997 год. У постера четвертьвековой юбилей.
И выходит, что это – мой Никулин. Слева от него на стене фото Булата Окуджавы в рамочке – работа того же Валерия Плотникова из его серии фотопортретов наших известных деятелей культуры, справа – обложка коллекции фильмов Василия Шукшина (корнями Макарыч тоже из-под нашего Бузулука, как выяснила его дочь Маша в телепрограмме о родословных известных лиц страны (куда-то эта программа пропала). Там есть речка Шукша, от неё фамилия, у Шукшиных эрзянские корни, Алтай будет уже после.
О том, что Шукшин – гордость мордовского народа, мне говорил ещё глава этой республики Николай Меркушкин, когда я ездил в Саранск на съезд Аграрной партии России, работая в её газете «Российская земля». И как певица эрзянских кровей Лидия Русланова считается великой исполнительницей русских песен, так о В. М. Шукшине когда-то М. А. Шолохов сказал:
Вася – собиратель земли русской.
А Н. Меркушкин, кстати, после был губернатором Самарской области, я в ту пору работал на областном телевидении в Кинель-Черкассах и пришёл в некое замешательство, услышав о старом знакомом. Но тут наши пути с главой региона не пересеклись. А нынче и губернатор уже другой. Много их за это время поменялось вокруг, толпясь лишь в моей памяти.
Что касается Булата Шалвовича Окуджавы, то он выступал у нас в Большой академической аудитории на журфаке МГУ. Я на этой встрече был, естественно. Во-первых, он – телец, во-вторых – поэт, как же мне не быть?
Мне запомнился рассказ, как его в детстве переименовывали. Потому что первое имя никто из родителей не мог произнести, заменяя местоимениями: этот у нас ел? Ты этого купала? А где у нас этот? Так появился всем известный Булат – сталь, рождённая 9 мая, но не сразу ею ставшая.
А в рамочку с Окуджавой, у подножия стула, на котором сидит бард, я пристроил себя, вырезав по контуру. Фото было сделано на Гоголевском бульваре, и смотрю я в сторону строящегося тогда Храма Христа Спасителя. Вроде как я приостановился в галерее у стены, на которой висит портрет Булата Окуджавы. Композиционно очень корректно и совместимо, за исключением того, что я – чёрно-белый, а портрет за моей спиной – цветной. Но это нюансы.
Несмотря на всеобщую любовь и нахождение в гуще людей и событий, в душе Юрий Владимирович оставался бесконечно одинок. Его жена Татьяна Николаевна рассказывала, что поздно вечером, закончив с текущими делами, он садился за телефон и просто звонил всем подряд по списку от А до Я.
Это одиночество написано на грустном лице весёлого клоуна. Хотя все комики – люди в жизни отнюдь не весёлые. Не зря своим любимым анекдотом знаменитый артист считает этот:
К психологу приходит человек и жалуется на депрессию.
Врач советует ему сходить на цирковое представление: «Говорят, там очень весёлый клоун!»
На что жалующийся признаётся: «Я и есть тот клоун…»
Отправившись на обычное обследование в больницу, Ю. В. Никулин жаловался на сердце и сразу же попал под плотную опеку светил медицины. Его лечение курировала сама министр здравоохранения (кстати, психиатр по специализации) Т. Б. Дмитриева. Увы, преждевременно ушедшая не так давно из жизни.
Палата артиста походила на производственный цех – куча приборов, всё в проводах!
Когда Никулина везли в операционную, он веселил сопровождавших свежим анекдотом. Из операционной домой он не вернулся. И дело не в том, что пошли возрастные осложнения. Врачи говорят, что не всё было так безнадёжно, но Юрий Владимирович устал. Он не хотел жить. А если больной не хочет – медицина бессильна.
Юрий Владимирович Никулин умер 21 августа 1997 года – прямо после празднования своего 75-летия. Не зря многие знаменитости не любят публичные юбилеи, они напоминают пышные похороны – вернее, их генеральную репетицию. Но именно публичность обязывает. И чаще всего эти торжества становятся последними в жизни юбиляров.
Сергей Парамонов
