Если бы мне предложили подписать конкретный приговор о смертной казни, думаю, я не смог бы это сделать. Не человечье это дело. Но в одном-единственном случае рука у меня не дрогнет.
В прошлом году сексуальными насильниками замучено и убито 2,5 тысячи детей. Реагируя на это, Госдума минувшим летом приняла Закон об ужесточении наказания для педофилов. Предложено было срок за мучительную гибель ребёнка увеличить до 20 лет.
При рассмотрении подобных дел принято вникать во внутренний мир преступника: а что его побудило, не болен ли он психически?
Вникнем!
Николай Мозгляков в Златоусте подстерёг неподалёку от посёлка трёх девочек, когда они возвращались из школы, завёл в лес. Угрожая ножом, изнасиловал и зверски убил двух. Третьей удалось спастись бегством. Приходил на похороны, клал цветочки к могилкам. Психически он, не извольте сомневаться, весьма здоров.
Из какой жизни это чудовище? Из чудовищной. Уже отбывал в колонии наказание. Потом у него был интимный роман с дружком мужского пола. Дружка убили. Мозгляков в порыве своего гомосексуального горя решил отомстить за гибель полового партнёра. Неслыханную месть свершил над тремя встретившимися ему на опушке леса девочками.
Как вы знаете, таких примеров можно привести, к сожалению, много. Трёхлетний малыш куда-то ушёл. Его истерзанное тело нашли в километре от дома. Крошечный малыш одиноко бродил по улицам. И это никого не обеспокоило. Как можно было не обратить на него внимания? Обычная добыча маньяков — «бесхозные дети», их легко похитить, а уж уговорить «поехать сниматься в кино» проще простого.
У нас большинство этих трагедий вызвано отсутствием присмотра за детьми.
В Великобритании оставить без надзора ребёнка до 14 лет считается уголовным преступлением. В Германии назначена уголовная ответственность родителей за оставление без присмотра ребёнка хотя бы на 10—15 минут. Трагедия эта, как видите, постигла разные страны, везде ищут пути спасения своих детей.
Что ищем и что находим мы?
Разрешите ввести в курс дела. Если изнасилование и убийство ребёнка — первое доказанное преступление педофила, то он получает от пяти до десяти лет. Сидят насильники на зоне обычно тихо, режим не нарушают и, если зэки не забьют насмерть, выходят на волю, как правило, условно-досрочно.
Что дальше? Эксперты-криминалисты утверждают, что у педофилов после пребывания в заключении рецедив (повтор преступления) приближается к 100 процентам. Такова статистика. То есть насильники почти все неисправимы, они возвращаются на волю и снова становятся смертельно опасными для наших детей.
И чем мы их, детоубийц, встречаем? Мораторием! Срок моратория на смертную казнь заканчивается. Выходит, его надо снова узаконить и продолжить? Или не надо?
Меня весьма озадачивает «гуманизм» противников смертной казни: «Пожизненный срок будет для убийцы поужаснее смертной казни». То есть медленно, пожизненно замучить убийцу гуманнее, чем единожды его казнить? Так мы ведь педофила наказываем как раз именно за то, что замучил.
Не раз слышал задушевную сентенцию касательно смертной казни для убийцы: «Не мы его родили, не нам его убивать». Очень трогательно! Только к чему бы вы это мне говорите? Вы это скажите Мозглякову, который зверски замучил трёх маленьких девочек. Он-то их уж точно не рожал. Так, значит, не ему по этой «гуманной логике» их и убивать?
По роду журналистской службы десятки лет слышу утверждение юристов, что ужесточение наказания ничего не даёт. Один доктор юридических наук даже сказал: «Смертная казнь никого не спасает». Ну того, кого казнили, она уже, конечно, не спасёт. А вот того, кто ещё только нацелился на преступление, мысль о высшей мере наказания очень даже может отрезвить. Слушайте, мы же всё время твердим: главное — неотвратимость наказания. Значит, неотвратимость высшей меры — это нечто малоубедительное, а вот неотвратимость условно-досрочного освобождения, видимо, производит грозное впечатление?
Не сочтите меня за кровожадное чудище, я муху в форточку выгоняю, чтобы не нарушить её пребывание в этом доставшемся ей мироздании. И впрямь, не я эту муху родил, так не мне её и прихлопывать газетой.
Но, господа хорошие, мы же говорим не о назойливой мухе, а о зверских мучителях, убийцах наших детей, которым просто не должно быть места на земле.
Их надо более чем пожизненно убирать из жизни людей.
Они ведь не люди, они — нелюди.
Эдуард ГРАФОВ
