Притягивающий город
Я давно заметила: устаю от Москвы — от суеты, толпы, гари, духоты… А потом обнаружила, что и расстаться с ней надолго не могу: скучаю, тоскую без нее, хожу грустная, осознавая, что там. в столице, происходит
Иногда я спрашиваю себя: так устроена только я или эти противоречивые эмоции характерны всем москвичам? Если честно: я до сих пор нахожусь в поисках ответа….
Мини-планета
Прожив большую часть своей жизни в центре, я, надо признаться, не очень хорошо знаю Москву. Больше того: есть целые районы, которые мне абсолютно неизвестны. При этом я уверена, что сумела проникнуть в глубинную суть этого города, осознать и понять то, что не всем доступно. Так, я уверена, например, что Москва вобрала в себя частицы (элементы) многих городов планеты. Не буду называть конкретные адреса. Но подключите воображение — и поймете, что тут можно найти и уголки старой Риги, и уют пражских кафе, и парижскую роскошь, и ньюйоркское величие…
Чистые пруды
У каждого человека есть своя малая родина, а если он родился в большом городе, то таким местом может стать родная улица, любимый парк, дорогой сердцу переулок… Я выросла на Чистых прудах — они всегда во мне, в моей душе и в моем сердце, а может быть, моя частичка витает над прозрачно-зеленоватой водичкой пруда…
Душе ведь тоже суждено Отчизну обрести!
И есть на карте уголок, который не забыть!
Мой – это Чистые пруды, другого не ищу,
И нету чище той воды, поэтому грущу
Всегда, когда о них пишу и детства воздухом дышу…
Ну как их не любить?
Бульвар
Я помню, как зимой старушки, чтобы не замерзнуть, садились тут на спинки скамеек, поставив ноги на сиденья, и если
Мне вообще всегда
Опять я стала вспоминать про Чистые пруды:
Про то, как ехал там трамвай,
Как были помыслы чисты,
Когда жила я там…
Тот рядом райский уголок,
Но для меня он так далек!…
Агнесса
Когда недавно опубликовали донжуанский список Есенина, и я увидела в нем имя Агнессы Рубинчик, то поняла, что та старушка с Чистых прудов не была сумасшедшей и ничего не придумывала. Прошло время, исследователи глубже изучили биографию «поэта века» — и вот имя этой провинциальной актрисы присутствует во всех его жизнеописаниях. Жаль, что в те далекие годы, я еще не знала, что литература станет моей профессией… Хотя отрадно и то, что все же память моя сохранила некоторые известные имена и факты из рассказов пожилой дамы со следами былой красоты…
Я помню Агнессу Рубинчик –
И в старости есть красота!
На Чистых прудах, у водички,
Сидела она иногда.
Была я совсем еще крошкой,
Но помню рассказы ее:
То скажет о ком-то: Сережа,
То Павлика вспомнит с Ильей.
Есенин, Сельвинский – вот люди,
Что ей не дано забывать!
А знала ль Агнесса, что будет
В статьях ее имя мелькать?
Да что там в статьях! Даже в книгах! –
Куняев о ней написал:
Средь тех, кто влюблялись в Поэта,
Агнесса ведь тоже была.
Была… А Поэт был Есенин!
Кумира любя вспоминать,
Она не звала его Гений –
Сережей привычней назвать.
Я думала: правда ли это?
Пришел через годы ответ:
Коснешься лишь жизни Поэта -
Уловишь Любви ее свет.
Сюжетики
В этом городе со мной происходили самые разные истории, которые еще долго, наверное, будут давать сюжеты для моих стихов или прозы. Жизнь здесь настолько иррационально при всей ей регламентированности, что от великого до смешного, от реального до фантастического, от высокого до низменно-бытового — здесь этот пресловутый один шаг…
Московские окна-2
Меня всегда
Я думаю, что у московских окон есть своя особая жизнь, вобравшая судьбы тех, кто живет там, за этими окнами… Мне всегда хотелось эту жизнь придумывать. До сих пор в памяти детское воспоминание: в окошках отражается весеннее солнышко, а в одном из них во весь рост стоит женщина в ярком цветастом платье и с улыбкой моет свое окно: ей не страшна высота и ее не продувает апрельский ветерок — она встречает весну, она приближает ее этим ритуалом… Она не может быть в это время в другом месте! Она не может быть в другом платье! И улыбка не может не отражаться на ее лице! Она, эта женщина, ведь олицетворяет московскую весну и семейное счастье!..
Когда я на окна смотрела –
Так в детстве бывало всегда –
То будто бы песни я пела:
Сегодня от них нет следа.
Мне пелось о том, кто живет там,
За чистым промытым стеклом,
В угоду мечтам, а не фактам
Судьбу обретала окно.
Казалось, что все там смеются
И любят друг друга всегда,
Тарелки лишь к счастью там бьются
И мимо проходит беда.
Потом мне узнать доведется,
Что даже за чистым стеклом
Есть боль, да и слез море льется,
Я петь начало об ином…
Но все ж как внезапно увижу
Блик солнца в весеннем окне –
Пойму, что от тех я завишу,
Кто жил и не знал обо мне.
А я уже видела драмы,
Разлады, скандалы, надрыв:
Вот старые-старые рамы,
За ними семейный разрыв.
Так станет окно летописцем
Семейных размолвок и драм,
А я на листе моем чистом
Стихами суть драм передам.
Московский трамвай — отличное средство для релаксации! Если бы у меня было побольше свободного времени и не надо было спешить по делам, то я, наверное, отдавала бы преимущество этому
Цветение юных березок
Напомнило детства денек:
Я вижу паденье сережек
И слышу их скрип из-под ног.
Весна не была такой ранней,
Какой она стала теперь,
Зато сколько красных гераней
Стояло в окошках – поверь!
А окна весной как сверкали!
Их мыли всегда с огоньком:
То с грязью невзгоды смывали,
На счастье надеясь тайком.
Потом покупали обновки,
Чтоб их надевать в Первомай.
Приятно стучали подковки,
Жужжал очень мило трамвай.
Бульвары в свой срок зеленели,
Даруя прохладу и тень,
А детки как нынче хотели,
Чтоб первый пришел летний день.
Вот то же березок цветенье,
Сережек пленителен звон,
Но нету в душе упоенья,
Хоть дольше весны стал сезон.
В театре
Не буду размышлять тут о милых моему сердцу московских театрах, этих оазисах волшебства и красоты. Но остановлюсь на одном случае, раз уж заявила, что в Москве бывают фантасмагории и в реальной жизни. Это случай произошел в театре «Современник» на премьере спектакля «Пигмалион». Купив с подругой входные билеты, мы сразу поняли, что не сможем не только сесть в переполненном зале, но даже и войти в него. И тут произошло чудо… Умеющая жить в гоголевско-булгаковско-зрщенковской вселенной, я просто перенесла культурный шок! По фоей театра, еще до третьего звонка, шло нечто бесполое, в
Однажды в театр «Современник»
Достался лишь входной билет,
Хоть мне не жалко было денег
«Пигмалиона» посмотреть.
Но нет билетов на премьеру,
Где Шоу будут толковать,
И нет, конечно, мест в партере:
Как свет погасят – надо ждать.
Вдруг чудище с ведром и тряпкой
Идет по мрамору фойе,
И вдруг, назвав меня растяпой,
Мне связку подает ключей.
Ведет меня наверх, к балкону,
Сажает в самый первый ряд
И удаляется с поклоном –
Я вижу его добрый взгляд.
Я досмотрела тот спектакль,
Была в восторге от игры,
Но не вернулся добрый ангел,
Глаза чьи были так мудры.
А может, то была актриса?
Иль репетиция была?
Иль провиденье мне явилось,
Ведром со шваброю гремя?
Не знаю! До сих пор загадка
Тот акт внезапной доброты…
Мне повстречался добрый ангел –
Уродец полный чистоты.
На улице
Однажды я ждала автобус около церкви. Естественно, что я была не одна на остановке, но пьяный нищий на костылях
Помните в последней главе «Обломова» Штольц и его приятель (полный литератор с апатическим лицом, который, по словам современников, очень напоминал самого Гончарова) увидели «большую и разнообразную» коллекцию нищих? И литератор спросил Штольца: «Я бы хотел знать, откуда нищие берутся?» А Штольц ответил: «Из разных углов и щелей наползают…» — и прибавил: «Спроси любого — за рубль серебром он тебе продаст всю свою историю, а ты запиши и перепродай с барышом…» А историей стал роман «Обломов», так как среди нищих Штольц узнал верного слугу своего друга -Захара…
На церкви той крест золотистый,
Пленяет ее бирюза,
А мне отвратительный нищий
Рукой своей тычет в глаза.
Навязчиво просит дать денег,
Хоть он не юродив, а пьян,
Автобус, спасенья как берег,
Приехав, увозит меня.
Но нищий сказать успевает
Слова те, что помнятся мне:
«Израиля дщерь!» - нарекает,
Он правду изрек в тишине.
Я слов разгадала загадку:
В них ненависть, зло, тьма и мрак –
И тон их вгонять меня в краску
Вновь будет… Забыть бы их как?!
Новый Год
Думаю, что Новый Год в любом городе — самый радостный и долгожданный праздник! В Ноогоднюю ночь все ждут чуда: одни, кто помладше, подарков и сюрпризов, другие — загадывают желания и надеются, что в Новом Году они исполнятся. В последние годы Новый Год в Москве — это настоящее торжество: с фейервеками, разноцветными искрами, восхищенными выкриками наблюдателей и исполнителей новогоднего дворового пиротехнического шоу!
А еще Новый Год — это Дед Мороз как культовая фигура нашего праздника. Сколько Дедов Морозов я повидала! И народных артистов с громогласными голосами на Кремлевских елках в детстве, и самопальных, наскоро одетых и загримированных для раздачи подарков в госучрежедниях, и приезжающих на такси со Снегурочкой и мешком подарков поздравлять малышей по заказу родителей… И всегда они излучали добро и ощущение нескончаемости праздника и счастья в наступающем году, хотя на вид нередко были чрезмерно грозными и могущественными.
Рождество
В последние время к нам вернулось много забытых праздников. Например, Рождество — извечно культовый праздник Западной Европы. Тут можно было бы привлечь мощный пласт художественной литературы: и Гоголя, и Жуковсокго… Или например, Пастернака, который в романе «Доктор Живаго» назвал Александра Блока вечным Рождеством русской жизни…
А можно и немножко поиронизировать над старыми новыми праздниками:
Вы раньше ведь не отмечали
Прекрасный праздник – Рождество?
Спокойно спали? Не гадали?
Не ведали про торжество?
Потом вернулись все приметы:
Мы стали верить и гадать!
О Рождестве кричат газеты –
Его нам дважды отмечать.
Сначала в декабре Европа
Отметит этот чудный день,
А в январе и нам охота
Сапог бросать через плетень.
Узнать нам суженого имя
Так интересно в Рождество,
И год весь верить сильно-сильно
В приметы этой волшебство
Влюбленный Дед Мороз
А один Дед Мороз, которому было поручено в Новогоднюю ночь развлекать москвичей целого микрорайона в специально отведенном для народных гуляний месте, даже сумел изменить судьбу моей подруги. И главное, что они до сих пор вместе и счастливы!
То было ночью новогодней:
За кинотеатром котлован
Толпой, весельем опьяненной,
Меня манил и привлекал.
Была одна я этой ночью:
Ну так сложилось, первый раз…
Остаться дома - нету мочи…
«Вы Дед Мороз иль Карабас?» -
Такой вопрос я задавала
Тому, кто правил торжеством.
Глаза хмельные те смеялись,
А нос был красным пятачком.
Зато какая стать и сила!
А кто ты в жизни Дед Мороз?
И почему толпа решила,
Чтоб ты веселье всем принес?
Ведь ты хмелен, озябли руки.
Проголодался и устал…
Давно ли держишь посох гулкий?
Когда впервые Сантой стал?
Я отвлеклась… Что с Дед-Морозом?
Он приближается ко мне,
Сопит своим румяным носом,
Сказать он что-то хочет мне.
И говорит: даюсь я диву!
Как нежен и любезен он!
Он изрекает: «Вы красивы!
И я давно уж в Вас влюблен!»
Вот так признанье!
Не ждала я, от одиночества скорбя…
В душе такое ликованье
И нет от грусти и следа!
Как всем нужны они – признанья! –
Особенно под Новый Год!
И не напрасны упованья,
И грустных мыслей хоровод.
Хочу сказать тебе «СПАСИБО»!
Тебе, мой милый Дед Мороз!
Ты мой теперь! Вот это диво!
Мне Новый год тебя принес!
Высотки
Не знаю почему, но меня, не имеющую отношения ни к строительству, ни к архитектуре,
В последнее время в прессе стали появляться материалы о легендарных жителях той или иной высотки, причем подавались они иногда авторами как придания или анекдоты… А для моего воображения эти статьи становились дополнительынм источником литературного творчества. Вот прочитала, например, недавно, что в высотке у Красных Ворот жили одновременно наш замечательный актер Борис Чирков и знаменитый доктор Вотчал, придумавший волшебные сердечные капли, до сих пор популярные. Сам доктор то ли в шутку то ли всерьез говорил, что вместе со своей собачкой много лет принимает шарики, которые ей выписывает ветеринар — и на здоровье не жалуется…
Однажды Бориса Чиркова
Мне, к счастью, увидеть пришлось:
Он шел от высотного дома
(У Красных ворот тот колосс).
Жил там он лет, кажется, двадцать:
О, гордостью дома он был!
И доктор с ним Вотчал встречаться
Стремился и очень любил.
Они обо всем говорили:
О жизни, здоровье, кино,
Нельзя сказать, чтобы дружили,
Но мило общались давно.
А Вотчал чудесные капли
Придумал… Доселе они
От боли вам сердце избавят,
Покоем одарят души.
И часто знакомым, соседям
Хотелось узнать от врача:
Какие лекарства лелеял
Он сам? Что он сам принимал?
Вопрос не давал тот покоя,
И вот он был задан врачу.
Ответа я смысл приоткрою,
Чтоб знали его я хочу.
Так вот: на вопрос о лекарствах
Наш доктор такой дал ответ:
«Я шариков сладких собачьих
Вот начал прием с давних лет…»
Пришлось всем соседям поверить,
Что шарики эти он пил…
Но это теперь не проверить!
О доктор! Он долго так жил!
Заключение
О Москве можно писать бесконечно! Это волшебный город, который постоянно удивляет, способен успокаивать и излечивать от душевных невзгод. Это город-праздник, город-сюрприз, город-дом, город-тепло, город-уют, город-доброта… Да сколько еще ярких эпитетов и сравнений можно найти для характеристики столицы!
Я рада, что родилась и живу в этом городе, который вечно будет меня вдохновлять и являться не только источником, но и темой моего творчества, моих прозрений, моей радости, отправной точкой моего познания мира.
Мне этот город вечно дорог –
Он моя юность и мечты!
Тебе лишь тридцать или сорок?
Тогда меня поймешь ведь ты.
Пишу я о Москве и снова
Веду неспешный разговор
О том, что как всегда не ново
Вести ей с Питером свой спор.
Мне милая Москва по нраву:
Я здесь живу, где родилась,
Где гордость за столицы славу
По сердцу нежно разлилась.
Конечно, две у нас столицы!
Москва и Питер – брат с сестрой!
В Москве мне выпало родиться:
Сродни души ее настрой
Моей душе и моей речи -
Люблю московский говорок!
Здесь и зимой не зябнут плечи,
Лицо не колет ветерок.
Мне здесь тепло, легко, уютно
И каждый камень здесь родной.
Лишь здесь счастливой абсолютно
Мне стать волшебною весной,
Когда скворцы Москву излечат
От грусти, вялости, тоски.
Пусть вечно же они щебечут,
Наполнив радостью деньки.
А я, слагая эту оду
Вновь погружаюсь в колдовство,
Души московской и природы
Воспеть мечтая волшебство.
Ирина Китаина
