Я долго сопротивлялся своему желанию фотографировать, но потом признал, что это страсть, пылкая любовь (способная оставаться счастливой без денег).
Год назад я не смог позволить себе проездной билет в трамвае. Мои гонорары пришли днем ранее и слизались несколькими бутылками пива и бильярдным мелком, которым я натирал кий после каждого удара на протяжении трех часов. Я не поехал фотографировать, хотя хотел. Вернулся домой и создал профиль на Авито, чтобы фотографировать людей и все, что они попросят, за скромную тысячу в час. Учитывая цены в ближайшем «массажном салоне» на Колхозке (злачная площадь в Смоленске), я сильно себя недооценил.
Переходить в фотографию за деньги — нелегко. Первые же плохие снимки я получил вместе с липким чувством, похожим на вынужденный, но от того еще более неприятный обман тех, кто мало понимает в фотоискусстве.
При том что моя совесть никогда не давала мне возможности стать свиньей.
I
Ко мне обратилась робкая пара с просьбой сделать небольшой репортаж с их венчания. Я согласился, но не учел оптические особенности купола нашего Успенского собора. Все, что было в полутьме под куполом, вышло бракованным. Таинство на то и таинство.
Моя техника не справилась. Композиционно кадры вышли прекрасными. Молодым они понравились, но я на всю жизнь запомню внутреннее разочарование от той работы.
После задутых свечей мы вышли, моросил мелкий дождь, и я настаивал на нескольких портретах на улице. Муж сказал мне, что им пора ехать (в наш собор они специально приехали из другого города), и всучил мне бумажные деньги — небрежно скомканные и примятые тугим карманом джинсов. Я быстро их спрятал в карман куртки, потом подумал и убрал в рюкзак, чтобы их никто никогда не увидел.
После этого я не пытался сделать больше, чем мог и всегда об этом говорил заранее, что не смогу достать до смелых ожиданий от фотосессии. Поэтому заказы с чем-то потенциально тяжелым для моего ограниченного парка объективов я брать перестал. Все, что не укладывается в четыре стопа, в кадр не попадает (стопы, пусть и не человеческие но в фотографии также важны, как и для комфортной жизни, стоп — часть света которая попадает в объектив, и чем выше стоп, тем темнее картинка).
II
Первую отличную съемку я провел в ЗАГСе. Будущая жена показала то, что обозначается сейчас модным словом «референс». Я напрягся и сфотографировал лучше, чем необходимо.
После ЗАГСа мы пошли в ресторанчик на площади. Пару кадров в гамме темного ореха и кирпича стен. Принесли по коктейлю, я фокусировался на поиске отражений. Каждый блик словлен и оставлен. К свету привык относиться бережно, он способен добавить нужной пластики. Кстати, опять шел дождь. Я рассказал несколько историй, ничего не выпил и ушел. Перевели мне чуть больше чем должны были, но я воспринял это как данность.
III
Самая странная съемка была в квартире. Снимал интерьер. Познал тесную связь красоты реального и красоты изображаемого. К сожалению, даже самая стильная фотография зелёных глянцевых фасадов кухонных шкафов не способна быть стильной в действительности (для стильного снимка необходимо чтобы фотографируемое было тоже стильным). Большая редкость — когда некрасивое может стать впоследствии хорошим или хотя бы приемлемым фотографическим оттиском.
Стильная фотография никогда не равна стильному объекту, но всегда преодолеть тот минимум стиля должна действительность, иначе фотокарточка будет умело сделанной, но не более. Вне этой квартиры я никогда так явно не ощущал, что снимаю скорее процесс описи имущества. Чтобы получить красивые кадры там необходимо было все пересобрать, всю кухню с нуля сделать заново.
Увы, из почти трехсот кадров неплохими вышли два, но именно столько и могло получиться.
IV
Самая легкая и приятная съемка произошла в студии. Как-то в воскресенье утром меня разбудил звонок. Спрашивал некто Михаил. «Вы же фотограф?» «Да». «Тысяча в час верно?» «Верно». «С обработкой или без? Обработка не нужна — выйдет дешевле?». «Не, без обработки и с ней будет та же цена за час». «Хорошо!».
Михаил начал рассказывать о работе: надо приехать в студию отснять модель на пробы, сказал что скинет референсы. Я согласился и ждал адреса студии. Михаил позвонил еще раз, назвал адрес и попросил не обсуждать с клиентом наше знакомство, точнее время этого знакомства (почему-то Михаилу было бы не ловко, если бы клиент узнал, что мы знакомы всего час) — «пусть он оплатит сразу». Я согласился и в три сорок был в студии.
Там фотографировались школьники на альбом, я немного переживал что со мной не будет гафера (человека отвечающего за свет на площадке) и из-за этого важного человека не сумею совладать с приборами.
Вскоре школьники ушли — я остался один, клиент опаздывал. Я не знал кто он и как выглядит — знал только что это мужчина. Пришел паренек, худой с привычной для всех худощавых молодых стрижкой, завитой химией в барбершопе с центральных улиц. Я прикинул что это мог быть тот кого я жду, подошел и спросил:
— Привет! Ты на съемку в четыре?
— Привет! Да.
— Егор.
— Марк, приятно.
— Пойдем! Закинь только за съемку сразу.
— Ок! Там 4500 верно же?
— Да.
Вот так я узнал что Михаил за работу менеджера в качестве комиссионных забрал половину того что заплатит Марк. В студии был один прибор и белая циклорама с зачем-то глянцевым полом. Девушка на стойке отказалась помогать со светом, но я разобрался сам и позволил себе расслабиться: сел на стул и сказал Марку двигаться как он хочет. За двадцать минут я отнял у затвора механического ресурса на 400 кадров; работа в студии приятна и проста — но слишком механична. Выполнять роль фотобудки постоянно невозможно, но если предложат — я все равно соглашусь.
V
Все же, я понял, что фотографировать людей — не мое. Одна из самых расхожих клише-фраз у фотографов: «самый лучший кадр — тот который предстоит сделать». Можно при особом коммерческом рвении экстраполировать это и на фотосессии.
Однако я не сторонник подобных позиций — эстетическое идеальное достигается художником однажды редко дважды — никогда трижды. Настоящий мастер будет делать свое ремесло на отличном уровне каждый день в году исключая похмелье или одинарные будни — но лучшее для всех отведено лишь один раз.
Поэтому я не люблю коммерцию — она выхолащивает. Если бы мне платили за мои пейзажи, я бы никогда не фотографировал бытовое или модное — это отдаляет от возможности выйти к лучшему в фотографии, туда, где каждый снимок достоин первых обложек и больших выставок.
В какой-то момент, может, удастся сдвинуться к лучшему, но пока я подбираю места для очередной портретной съемки на черно-белую пленку, я непомерно далек от того что можно назвать хорошим кадром. Просто потому что частная фотографическая практика — это не фотография. Это всего лишь картинки.
Егор Сомов
Фото: Freepik
