Авторская песня (она же бардовская, самодеятельная, туристская – как только ни величали!) в XX веке получила широкое распространение во многих странах мира. И всё-таки в общественной и культурной жизни Советского Союза она занимала особое место. Заявившие о себе во весь голос независимо друг от друга в период хрущёвской «оттепели», такие похожие и одновременно разные, барды-шестидесятники смогли обрести миллионы преданных поклонников и сподвигли их своими творениями на объединение в клубы самодеятельной песни – КСП…
Читать Часть 1
Комитеты спасения песни
Благодаря начавшейся «оттепели» в политической жизни СССР, самодеятельное песенное искусство к концу 1950-х стало социально значимым явлением. Произошло его окончательное размежевание с эстрадой, продолжавшей находиться под жёстким идеологическим прессингом, притом незаметно скатившейся до примитивных песенок вроде «Ландышей». На этом фоне «самопальные», но искренние творения молодых интеллектуалов, пронизанные особенной лирикой и романтикой, в которых провозглашались близкие широкому кругу слушателей ценности дружбы и духовного единения, действительно воспринимались как альтернатива не только советской массовой культуре, но и образу жизни, который она пропагандировала.
Особняком в мире советской авторской песни стоят причудливые произведения
Новеллы Матвеевой, будто написанные где-то на границе между реальным и вымышленным мирами.
Например, «Девушка из харчевни» поразительно сочетает в себе
горькую умудрённость с девической непосредственностью.
Ярко зажглась в то время, особенно после легендарных вечеров в Политехническом музее, звезда Булата Окуджавы. «Одинокий рыцарь с Арбата», ценитель классической русской поэзии – в его творческом мире гармонично соединились кавалергарды и комиссары, мастер Гриша и «комсомольская богиня», Пушкин и Моцарт.
Булат Окуджава выступает на одном из музыкально-поэтических вечеров в Политехническом музее
У Окуджавы «все они красавцы, все они таланты, все они – поэты». Обращаясь к XIX веку, который был для него эпохой Совести и Долга, Булат Шалвович тонко выражал своё отношение и к происходившему вокруг, напоминая слушателю о непреходящих ценностях. Но понимать Окуджаву как ретрограда неверно: лирические герои его песен были понятны и близки миллионам современников. Что неудивительно, ведь Окуджава заговорил с ними на их языке.
Одно из центральных мест в жизни и творчестве Булата Окуджавы занимал Арбат,
ставший для поэта символом человечности, культуры и возвышенной печали.
Всемогущая и обычно подозрительная «Софья Власьевна» в романтических песнях бардов-походников поначалу для себя никакой угрозы не почувствовала. Более того, в начале 1960-х годов позволила поющим поэтам организовать – правда, без официального признания – клубы самодеятельной песни, или КСП, ставшие впоследствии характерной приметой времени.
Ленинградский бард Евгений Клячкин, которого нередко сравнивали с Окуджавой,
прославился своими элегическими романсами, выразившими скорбь городского интеллигента, часто обречённого на непонимание и одиночество.
Как только ни расшифровывали эту аббревиатуру! Доходило до оригинального и остроумного «Комитет Спасения Песни». Впрочем, в годы расцвета движения данная расшифровка вполне соответствовала истине, ведь именно благодаря подобным клубам многие авторы-исполнители узнали друг о друге, обрели возможность периодических выступлений и нашли свою аудиторию. В функцию клубов входила организация тематических турпоходов, слётов, а также конкурсов самодеятельной песни в ВУЗах и на предприятиях. Несмотря на полулегальное состояние, песенные клубы были высокоорганизованными сообществами: в каждом имелись руководство, устав и положение, согласно которому вырабатывалась внутренняя дисциплина.
Александр Галич на конференции, май 1967 г.
Слётами и концертами дело не ограничилось. С 20 по 23 мая 1967 года, на дачах охотничьего хозяйства «Костерёво», что во Владимирской области, усилиями Московского городского клуба песни была проведена первая всесоюзная научная конференция по проблемам самодеятельного песенного творчества. Феноменом КСП заинтересовались социологи, литературоведы и музыкальные критики. Не обошлось и без самих бардов – в частности, свои песни представили набиравшие известность Арон Крупп, Юлий Ким, Владимир Туриянский и Юрий Кукин. Но всё же, по воспоминаниям участников конференции, больше всех запомнилось выступление московского сценариста и поэта Александра Галича.
Первая песня – «Леночка» – была написана Галичем в 1962 году.
Судьба этого человека столь же удивительна, сколь и трагична. Успешный театральный и кино-драматург, работавший с Гайдаем, Рязановым и Ростоцким, член Союза писателей СССР, обласканный партией и КГБ – с начала 1960-х Галич пишет песни, больше похожие на монологи, в которых едко и остроумно «проходится» по советскому строю. Несколько лет, как бы по инерции, Галича спасают от неприятностей его былые заслуги. Однако, когда тучи всё же сгустились, Александр Аркадьевич, к его чести, опалы и гонений не испугался.
В марте 1968 года, на базе легендарного дискуссионного клуба «Под интегралом», в Новосибирском Академгородке прошёл первый всесоюзный фестиваль авторской песни «Бард-68». На нём состоялось, как окажется впоследствии, единственное официальное выступление Галича в стране, которое, поистине, произвело на публику эффект разорвавшейся бомбы. Фестиваль назовут «арьегардным боем Оттепели», даже снимут о нём документальный фильм «Запрещённые песенки» … Но произойдёт это уже в годы Перестройки…
Александр Галич исполняет на Новосибирском фестивале песню «Памяти Б. Л. Пастернака».
Милость на гнев и наоборот
А тогда, в конце шестидесятых, власти впервые почувствовали угрозу от неуклонно растущего влияния гитаристов-любителей на культурную и общественную жизнь Союза.
Иронические песни-фельетоны Юлия Кима доставляли «органам» немало головной боли, а слушателям – удовольствия.
В первую очередь, административному разгрому подверглись клубы самодеятельной песни – уже спустя полгода после новосибирского фестиваля почти все они перешли на нелегальное положение, став, фактически, закрытыми сообществами «для своих». Параллельно, в советских средствах массовой информации была развёрнута кампания против самих исполнителей. Критики, добрая половина коих имела опыт обслуживания интересов партии ещё со сталинских времён, упрекали их в безыдейности, непрофессионализме и широком использовании в текстах песен просторечной, жаргонной лексики.
Бардов и дискуссии об их песнях можно увидеть в короткометражном фильме «Срочно требуется песня», снятом ленинградскими документалистами в 1967 году.
До Перестройки это была единственная картина, снятая о творчестве «советских менестрелей».
Но сталинские времена остались в далёком прошлом. Репрессивные меры не только сплотили бардов и поклонников – круг интересующихся авторской песней значительно расширился. В немалой степени этому способствовала и налаженная к тому моменту связь между исполнителями из разных городов. Собственно, эти люди могли вполне обходиться и без официального признания. К их услугам были самиздатовские сборники текстов и аккордов, магнитофонные бобины с записями любимых песен, гитары и бескрайние лесные просторы, где не властвовала никакая цензура.
В своей знаменитой песне «Союз друзей», Булат Окуджава прямым текстом предупреждал: «Поднявший меч на наш союз, достоин будет худшей кары».
В то время массовое распространение также получает практика организации квартирных концертов, участие в которых становится для многих единственной возможностью напрямую обратиться к своему слушателю. В эти годы авторская песня, обосновавшаяся на кухнях и «квартирниках», становится, по выражению журналиста Л. Дьяковой, «жанром разговора по душам». Преимущественно в «квартирном» режиме функционируют и КСП…
Плавучая сцена в виде гитары стала одним из главных символов Грушинского фестиваля
Однако, говорить о тотальном уходе движения «на дно» всё же не приходится. Проходили нелегальные слёты, о времени и месте проведения которых участники часто узнавали буквально накануне (что всё равно не всегда спасало от появления т.н. «хвостов»). Удавалось проводить даже фестивали самодеятельной песни! Так, огромную любовь и популярность снискал Грушинский, названный так в память о молодом исполнителе из Куйбышева (ныне – Самара) Валерии Грушине. Валерий погиб в 1967 году, спасая тонувших детей из вод сибирской реки Уды. Начиная с 1969 года, Грушинский фестиваль до сих пор проводится в первые выходные июля, неизменно собирая десятки тысяч любителей авторской песни. В 1973 году был организован первый Ильменский фестиваль, со временем также получивший статус культового.
Более того, несмотря на препоны и запреты, бардам время от времени удавалось пробиться в официальное культурное пространство Страны Советов. В 1969 году издательством «Музыка» был выпущен нотный песенник «Как надёжна Земля» с произведениями наиболее известных представителей направления. Периодически, в советском радиоэфире транслировались песни Визбора, Никитина и Окуджавы (последнего перепевали даже столпы советской эстрады вроде Кобзона и Кристалинской).
Песня «Александра», в исполнении Татьяны и Сергея Никитиных прозвучавшая в фильме «Москва слезам не верит».
Иногда авторскую песню можно было услышать и в кино – к примеру, Владимир Высоцкий впервые приобрёл широкую известность после появления в культовом фильме «Вертикаль». А Юлий Ким, про диссидентскую деятельность которого прекрасно знали в соответствующих органах, тем не менее, имел возможность писать песни для лучших кинематографистов страны (пусть и под псевдонимом Ю. Михайлов).
Прощальная песня Григория Гладкова на стихи Юлия Кима из фильма «Обыкновенное чудо».
«Песня о друге» Владимира Высоцкого, фрагмент из фильма «Вертикаль».
Таким образом, к середине 1970-х, спустя несколько лет бесплодных попыток извести на корню движение КСП, даже самым консервативно настроенным чиновникам от культуры стало ясно: с бардами придётся договариваться.
Окончание
Павел Новиков
