По Аристотелю, три темы вызывают постоянный интерес общества: нравы, финансы, вопросы войны и мира. Так и пойдём.
О нравах. Вдруг перед выборами возник вопрос: возвращать ли в паспорт графу «национальность», которая, по мнению некоторых, мешала гражданам Советского Союза продвигаться по службе. Например, небезызвестная Ирина Хакамада поведала, как её папе, некогда большому партийному начальнику, частенько приходилось телефонными звонками подталкивать карьерный рост своей дочки. В противном случае национальность стала бы тормозом и приговором для молодого дарования…
Тема знакомая. Во многих компаниях после третьей стопки всплывают печальные рассказы о том, какими, выражаясь современным языком, терпилами оказывались при советской власти простые академики, народные артисты, директора комиссионных магазинов, композиторы, заведующие овощными базами, писатели и просто кандидаты наук, умудрившиеся родиться не в простой русской семье. О притеснениях по национальному признаку рассказывается столь убедительно, что молодой человек, послушавший эти разговоры, будет уверен: все остальные граждане СССР получали дипломы вузов, просто щёлкнув пальцами и предъявив паспорт с «надёжным пятым пунктом».
Судя по тому, как азартно дёргается кадык у некоторых телеведущих при воспоминаниях о зверствах социализма, будущие школьники вырастут в убеждении, что в Советском Союзе расстрел был обычным делом вроде утренней гимнастики в армии и косили из пулемёта исключительно по национальному признаку! Нерусский – становись к стенке!
При этом мифотворцы с центральных каналов телевидения, слава богу, уже не призывают народ к массовому покаянию. С покаянием вообще дело тёмное. Вдруг попросят покаяться за собственных предков, за их комиссарско-прокурорское прошлое? Или припомнят тебе работу в передовых социалистических журналах, клокочущие призывы на партсобраниях, обстоятельные доклады, мудрые партийные статьи, агитационные брошюрки… Лучше просто брякнуть с весёлым ожесточением что-нибудь грандиозно-бесспорное, вроде: «Но ведь людей расстреливали!» – и делу конец. Всем ясно, что такое социализм в российском исполнении!
Нечто подобное по аргументации (вернее, отсутствие оной), помнится, брякнул в передаче «Имя – Россия» губернатор Краснодарского края Ткачёв – про «миллионы сгинувших в невских болотах при строительстве Петербурга»! Причём брякнул, явно желая, как писал Достоевский в статье «Нечто о вранье», просто поразить и порадовать слушателя, вызвать у него восторг и воодушевление размахом гибельного явления. Вот, дескать, раньше гуляла цифра «уморённых» при строительстве Петербурга в триста тысяч человек, а вот вам новые данные – уже миллионы! Дивитесь, люди добрые!
С таким шустрым подходом к прошлому хорошо бы затеять «Энциклопедию мифов современной России». Ельцин и Чубайс – спасители отечества! Олигархи – эффективные собственники, оттащившие страну от края пропасти! И Петра Великого обязательно в эту энциклопедию занести – ему, дескать, принадлежит крылатая фраза о русских бабах, которые ещё людишек нарожают. Это он корреспонденту радиостанции «Небесное ухо» сказал.
А если серьёзно, то никаких тысяч, а тем более «миллионов сгинувших» при строительстве Северной столицы не было и быть не могло – это подтвердит любой историк, а тем более археолог. Простите за арифметику в деликатном деле, но даже 100 тысяч погребённых, если хоронить вплотную, – это сорок футбольных полей! Где эти баснословные поля петровских захоронений? Нелепый миф, созданный посланниками европейских государств ещё в XVIII веке, муссируется, а достоверные свидетельства о том, что строительство Петербурга велось царём с оглядкой на ресурсы и с хозяйским расчётом, замалчиваются. Известно: летом строители жили в землянках, а зимой в «деревянных палатках с печами», бригадам, собранным со всей России, исправно поставляли и мясо, и рыбу, и муку, и водку. Даже пленных шведов, работавших «подкопщиками» на строительстве Петропавловской крепости, содержали вполне по-людски. Более того, из списков Канцелярии городовых дел следует: из года в год на стройке работали одни и те же лица, они же селились потом на столичных землях и продолжали возводить город. Смертность среди строителей была естественной. Но разудалый миф дороже исторической правды! И с таким подходом может статься, что петербуржцев скоро завиноватят перед всей страной и миром: «А вы гляньте, на чём ваш Эрмитаж стоит! На костях! Гы-гы!»
Мне кажется, параллельно с энциклопедией следует создать Антидиффамационную (антиклеветническую) лигу русского народа (по примеру подобной организации еврейского народа, отслеживающей по всему миру клевету и наветы на библейский народ; есть филиал и в Москве). Пока нас всех, не разбираясь в этнических особенностях каждого российского индивидуума, окончательно не затоптали в вековую грязь истории. Психологи подтвердят: некоторые «мифы» вовсе не безобидны, они способны сломить национальный дух, заставить не гордиться делами предков, а стыдиться их…
Но уверен: большинство русских людей готово вслед за Пушкиным повторить строки, написанные ровно 175 лет назад Петру Чаадаеву: «Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора – меня раздражают, как человек с предрассудками – я оскорблён, – но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, какой нам Бог её дал».
Но именно «Бог дал», а не политики от истории.
О финансах. Появившаяся реклама «Сбербанк – 170 лет рядом!» наводит на воспоминания о денежных сбережениях огромной страны, хранившихся в этом банке под гарантией государства, и обнулённых гайдаровскими реформами. Как считают некоторые западные экономисты, масштаб экспроприации двадцатилетней давности сопоставим с насильственной коллективизацией 30-х годов. Только в результате коллективизации появились колхозы, а в результате тех реформ – список миллионеров журнала «Форбс» и государственные долги перед людьми, которые никто, похоже, возвращать не собирается.
Ещё одна отдельная статья для энциклопедии новейших мифов – о стабильной банковской системе, созданной трудами банкиров в свободной от тоталитаризма России.
Ну о войне и мире – в другой раз. Если доживём.
Дмитрий КАРАЛИС
