Я не знаю, что тянет меня в ту сторону. Дорога не особенно живописная — серый асфальт, обочины в пыли, редкие кусты. Но как только я прохожу мимо холма у поворота, внутри начинает щелкать что-то знакомое. Раньше казалось — дежавю. Теперь — будто ломается что-то важное. Я вернулась туда уже третий раз за месяц. И снова — этот холм. Он ничем не примечателен. Невысокий, поросший редкой травой. На вершине — старая бетонная плита, наполовину вросшая в землю.
Сначала я проезжала мимо. Потом стала останавливаться.
На этот раз я не одна. Рядом со мной в машине — Лена, подруга детства. Она приехала ко мне на пару дней, решила составить компанию.
— И чего мы тут ищем? — спрашивает она, поднимая воротник куртки, хотя ветра нет.
— Я не знаю, — отвечаю. — Просто… каждый раз, как проезжаю мимо, мне кажется, что я что-то забыла.
— Типа ключи? Или… ребёнка?
Я усмехаюсь, но это не облегчает тревоги. Мы выходим. С холма открывается вид на поле и полоску леса вдали. Пахнет сухой травой и чем-то ещё — немного металлическим, как будто ржавчиной.
Я снова вижу это лицо. Мужчина — светлые глаза, брови сдвинуты, как будто он вот-вот что-то скажет. Он смотрит на меня изнутри головы, не снаружи. Воспоминание? Видение? Лена что-то говорит, но её голос глушится, будто через воду.
— Ты в порядке? — спрашивает она, схватив меня за руку.
Я вздрагиваю. Её прикосновение вызывает новую вспышку. Тот же мужчина. Он тянет меня за руку — но уже в другую сторону. Ночь. Лес. Крики?
— Поехали отсюда, — говорю резко. — Мне не нравится это место.
Но уже поздно. Мы видим его. Он стоит у подножия холма. Высокий, в тёмной куртке, руки в карманах. Не двигается. Лицо неразличимо, солнце слепит глаза. Мы обе смотрим. Он не исчезает, как видения должны.
— Кто это? — шепчет Лена. — Ты его знаешь?
Я не знаю. Или знаю. Слишком хорошо. Слишком давно.
— Поехали, — говорю снова.
Мы садимся в машину, и она заводит двигатель. Когда поворачиваю обратно, в зеркале заднего вида он всё ещё там. Но теперь — ближе.
На следующий день Лена уезжает. Утром оставляет записку:
«Ты говорила, что никогда не была там раньше. Но я вчера нашла в багажнике старую фотографию. Ты — на том холме. И рядом он. Только ты выглядишь лет на пять моложе. Может, тебе стоит поговорить с кем-то?»
Я смотрю на фото. Да, это я. Только не помню, чтобы у меня были такие длинные волосы. И одежда — не моя. И глаза у меня были другие. Больше не хочу ехать к тому холму. Но знаю — поеду. Потому что кое-что осталось на обочине моей памяти. И оно хочет, чтобы я вспомнила.
На следующее утро я просыпаюсь с чётким ощущением, что должна туда вернуться. Не из страха — скорее, как будто я нечто не дописала и не могу дышать, пока не расставлю все точки. Фотография всё ещё лежит на столе. Я снова смотрю на неё. Это точно я — но другая. Моложе. Глаза напряжённые, как у человека, который знает больше, чем говорит. А мужчина рядом — он вовсе не пугает. Его лицо будто наполнено… сожалением?
Я еду одна. Погода хмурая, воздух словно плотнее обычного.
Когда поднимаюсь на холм, становится прохладнее, хотя нет ветра. Я иду к плите — серой, как затёртая память. И снова слышу будто бы чужие мысли, не слова даже, а эмоциональный фон: тревога, вина, тоска.
Я сажусь на землю, прислоняюсь к плите. И тут вижу его. Он не приближается. Просто стоит внизу, как и в прошлый раз. На этот раз лицо видно яснее. Он не выглядит опасным. Скорее усталым. Старше, чем на фото.
— Ты снова пришла, — говорит он спокойно.
— Кто ты? — спрашиваю я.
— Мы были знакомы. Но ты забыла. И, может, это было правильно.
Я чувствую, как внутри меня завихряется что-то неуловимое — обрывки слов, запахи, голоса. Мы не были близки, я уверена. Но он был рядом, когда случилось нечто важное. Что-то, что я вытеснила.
— Ты… ты был моим учителем? Или соседом?
Он качает головой.
— Нет.
Ты была девочкой. Я — просто прохожим. Но я видел. Что-то, что ты тогда не могла объяснить. Ты многое поняла — позже. А потом забыла.
Я медленно встаю. В голове начинает складываться образ: я в детстве, стою у этого холма, и в небе — странное свечение. Я иду на свет, не осознавая. Мужчина подходит и отвлекает меня. Говорит, что не стоит. Тогда я не поняла. Просто ушла.
— Ты спас меня?
Он не отвечает. Только улыбается чуть-чуть. Тепло, устало.
— Почему ты здесь?
— Потому что ты снова близко к тому, чего касалась тогда. Эта точка — не просто холм. Это место, где граница тоньше. Ты почувствовала её. И вспомнила меня.
Ветер поднимается. И я понимаю — его нет. Не в обычном смысле. Это не призрак. Это след. Эхо. Кто-то, кто когда-то сыграл свою роль и остался здесь, как отпечаток. Может, он умер давно. Может, просто застрял между снов и воспоминаний.
— Я могу уйти? — спрашиваю.
— Теперь — да. Но ты вернёшься, когда будешь готова. Некоторые дороги ведут к себе. Это одна из них.
Он исчезает, как тает пар в холодном воздухе. Осталась только я. И чувство, будто я вытащила из себя чужой камень. На обратной дороге становится легче дышать. Не потому, что тайна разгадана. А потому что я больше не одна в своей памяти. Там теперь есть кто-то, кто однажды помог. И напомнил.
Кристина Михаевич
