В Музейном комплексе «Новый Иерусалим» открывается грандиозная выставка «Шагал: между небом и землей».
Осмысление творчества Марка Шагала — как восхождение на высокую гору. Чем больше времени отделяет нас от его жизни (а умер он каких-то 34 года назад, в 1985-м, двух лет не дожив до столетнего юбилея), тем все более масштабным, глубоким, философичным, полным интереснейших обстоятельств представляется его творчество. В его биографии удивительно все: и раннее осознание себя художником (в 11 лет!), и стремительное катапультирование из еврейского местечка в столицы — транзитом через Петербург (в возрасте 22–24 лет) прямо в Париж, и большая любовь с Беллой Розенфельд. Ладно, Шагал — уникум, но в провинциальном еврейском Витебске обнаружилась пара необычайно чувствительных к искусству людей, и они стали мужем и женой — такому фантастическому везению удивляешься все больше. А его недолгое красное комиссарство в Витебске в 1918-м? А его драматическое бегство из оккупированной фашистами Франции в 1941-м (однажды он был на волосок от гибели)?! Его феноменальное долголетие и работоспособность — плафон парижской Опера Гарнье он расписал в 77-летнем возрасте?! Жизнь Шагала полна чудес. Не зря о нем снято полдюжины документальных и несколько художественных фильмов и поставлено с десяток спектаклей, а его именем назван самолет и набережная в районе ЗИЛ.
«Возвращение Шагала на родину» превратилось в бесконечный перформанс. В 1973-м он приезжал сам, в 1988-м в ГМИИ им. Пушкина открылась его выставка. В начале 1990-х на русском вышли его мемуары. Тогда же в запасниках ГТГ обнаружили, отреставрировали и показали на выставках в 46 городах сделанные в 1920-е панно Шагала для театра ГОСЕТ. В 2007-м вышли из печати мемуары его второй (неофициальной) жены Вирджинии Хаггард, родившей ему сына Дэвида, и мы узнали, что Шагал не так уж однозначно сентиментален, что был он человеком страстей. В 2005-м в Третьяковке прошла самая полная на тот момент выставка работ Шагала. На русском опубликованы воспоминания Беллы Шагал, и мы узнали, как повлияла на мужа образованная и утонченная Белла. Волны открытий, касающиеся художника, не только не иссякают, но с каждым десятилетием берут новые высоты.
Чем же на таком ретроспективном фоне интересна выставка «Шагал: между небом и землей» в «Новом Иерусалиме»? Во-первых, своим масштабом. На нее собрали 239 работ из государственных и частных коллекций Ниццы, Парижа, Москвы, Витебска.
Мы увидим живопись, рисунки, офорты, гобелены. Куратором выставки стала эксперт парижского комитета Марка Шагала, бывший главный хранитель Третьяковской галереи Екатерина Селезнева.
Во-вторых, необычными артефактами: в экспозицию вошли предметы быта и религиозного обихода из собрания Музея истории евреев России, лубки и изразцы из коллекции музея «Новый Иерусалим». Аналогичные вещи могли окружать Шагала в Витебске, Москве и Петербурге, они проливают свет на истоки его образов.
В-третьих, выставка интересна и выпущенным к ней каталогом с редкими документами, например письмами, которыми обменивались художник и его жена Белла.
Самое же главное — необычная идея выставки, которую придумали с учетом «гения места». Концепцию можно обозначить как «поиски и обретение "своего Иерусалима"». В XVII веке патриарх Никон задумал Новый Иерусалим как образ храма Гроба Господня — аналог христианских святынь в Палестине. Шагал в своем творчестве тоже конструирует небесное царство, полное мистических и религиозных символов. Патриарх Никон для своего времени был реформатором — так же и художник внес революционный вклад в иудейскую образность, создав литографии и офорты по сюжетам Ветхого Завета, иудейского Пятикнижия, текстов Исайи. Он ни в коей мере не считал себя религиозным художником, говорил, что его молитва — это искусство, но понять его творчество без учета религии его предков совершенно невозможно. Выставка создает мерцающее семантическое поле, насыщенное разными смыслами, глубокими и поверхностными, и каждый вправе воспринять их в соответствии с личными культурными, художественными, религиозными кодами.
Условно выставку поделили на три части. Первая — «Жизнь земная» (живопись и графика первой четверти XX века), вторая — «Путешествия и мосты» (работы второй четверти XX века, связанные c поездкой в Святую Землю) и третья — «Бытие небесное» (произведения второй половины XX века).
В первый раздел вошли вариации на темы детства и семьи, жизни еврейского местечка, отраженные в ранних работах Шагала и в иллюстрациях к написанной им книге «Моя жизнь». «Это редкое издание, и мы рады, что получили его на выставку»,— говорит Екатерина Селезнева.
Неудивительно, что свои первые художественные впечатления Шагал черпал из окружавшей его действительности. Удивительно другое, что эти самые первые впечатления стали впоследствии краеугольным камнем, основой его творческого кредо, потому что семья, друзья, родной город Витебск сыграли не меньшую роль в формировании его «воображаемого мира», чем изученная им позднее история мирового искусства.
«Путешествия и мосты» — о поездке Шагала в 1931 году в Палестину. Амбруаз Воллар предложил ему проиллюстрировать Книгу книг, и в поисках вдохновения художник поехал на Ближний Восток. «Эта поездка повлияла на все его творчество, на живопись в том числе. Его парижские картины 1910–1914 годов насыщены яркими красками. Контрастами, порой почти вызывающими. После Палестины его палитра обогатилась, замерцала нюансами, напиталась светом»,— рассказывает Екатерина Селезнева. Художник открыл во время этого путешествия ту самую цветовую «химию», глубоко личную и неповторимую, которая навсегда вошла в его творческий арсенал. Палестинские впечатления питали Шагала много десятилетий. На выставке покажут рисунки, эскизы к картинам, офорты и литографии на библейские темы.
Офорты Шагала демонстрируются с «состояниями» — пробными оттисками, которые художник делал постепенно, нанося штрихи и линии на офортную доску. В результате офорт возникает, как в мультипликации. История некоторых офортов прослеживается через 16 «состояний».
Много позже Шагал продолжил работу над гигантской (105 листов) библейской серией. Один из альбомов Шагал раскрасил собственноручно и подарил жене Ваве — именно этот экземпляр и будет впервые полностью показан на выставке в России.
И наконец, третий раздел — послевоенное творчество, когда художник занимался керамикой, мозаикой, витражами, гобеленами, когда он полностью переместился в свой воображаемый мир. «Шагал создал собственную живописную азбуку,— говорит Екатерина Селезнева,— и она сделала его почерк очень узнаваемым. Некоторые считают его стиль наивным, хотя он совсем не так наивен, как это может показаться. Как заметил один из исследователей творчества Шагала: "Когда мудрец указывает на луну, дурак видит палец",— говорит китайская пословица. Шагал же смотрит только на луну. И даже больше — он и нам дает ее увидеть».
Людмила Лунина
