Ситуация третья. Юрка.
Вот в этом доме мы и жили. Это мой брат со своей будущей женой.
Мой старший брат на год старше меня.
Это с возрастом столь малые временные границы стираются.
В детстве он был для меня, да и для всей нашей улицы непререкаемым авторитетом. Как-то я поссорился со своим другом Колькой.
Юрка сидел на крыльце и я побежал к нему:
– Юр, меня Колька ударил.
– Колька, иди сюда!
Колька подошёл, и Юрка дал ему затрещину:
– Не дерись!
Я, радостный, что месть свершилась, стоял рядом и свысока поглядывал на Кольку.
– Справился, да? Ну, погоди у меня. Я тебе это припомню!
В это время брат снова подал голос:
– Витька, иди сюда!
Я, гордый за брата, такого сильного и справедливого, подошёл к нему. Юрка без замаха врезал мне по шее и сказал:
– Не ябедничай!
Теперь уже мы вдвоём с Колькой строили планы, как мы станем сильными и отомстим Юрке.
На следующий день мы оба записались в секцию вольной борьбы.
Было такое спортивное общество «Енбек». В него мы и пошли.
Со временем наши с Колькой пути разошлись, он ушёл в бокс, я в самбо.
Колька стал показывать хорошие результаты, даже выиграл чемпионат республики. Да и сейчас он не изменил боксу, продолжая работать тренером.
Видимся мы редко, всё же страны теперь разные у нас, но при последней нашей встрече Николай Хасанбекович сказал:
– Представляешь, Вить, если бы Юрка тогда побил только меня. Это мы с тобой могли бы на всю жизнь врагами остаться. А так дружим. И уже не против Юрки, а просто между собой..
Вот этот самый Юрка однажды поставил меня на «стрёме», а сам со своим другом (как же, они старше и нам не ровня) спрятались за дощатым туалетом во дворе дома. Накануне Юрке удалось стащить у отца сигареты.
Они там и дымили.
Я время от времени заглядывал к ним:
– Юрк, дай попробовать?
– Я тебе сейчас так дам! Иди отсюда. Ты что должен делать? Бросил пост?
Я убегал дальше дежурить.
Когда они закончили, Юрка подошёл ко мне и сказал:
– Не дай Бог, узнаю, что ты куришь – убью. Ты же понимаешь, что я не отец, которого ты можешь обмануть. Я сразу узнаю, поэтому даже не пытайся.
Видимо, это меня и спасало очень долгое время от пагубной привычки.
Курить я всё-таки начал, но гораздо позже.
В 21 год, уже будучи женатым и получившим первые две звёздочки на погоны.
Но это совсем другая история.
Ситуация четвертая. Отец.
Рогов Михаил Семёнович с внучкой и внуком.
Всю войну он летал.
После войны летать запретили врачи. Сердце. И лёгкое одно. Второе отморожено. Тогда самолёты, продуваемые всеми ветрами, гарантированно давали летчикам такую болячку.
Никакие меховые куртки не спасали. А он ещё и курил.
Мастер был с золотыми руками.
Машины с соседних областей пригоняли к нему.
Он садился, проезжал сто метров и ставил диагноз.
Ни разу не ошибся. Ремонт любой сложности производил.
Однажды заехал на какую-то автобазу и увидел кучу блоков, сложенную на улице.
Он удивился, сколько добра пропадает. Мужик, стоявший рядом, оказался директором.
– Добро-то добро. А что с ним сделать можно? Они все изношены.
– Так расточить же можно. Станок же нетрудно приобрести. И новые поршни в размер подобрать. Это кучу рабочих двигателей собрать можно. А у вас машину под стенкой стоят.
– Станок и приобретать не нужно. Есть. Да не один. Только никто на них работать не умеет. А ты что, можешь?
– Легко.
– Идём, покажешь.
Когда отец собрал и запустил первый двигатель, директор его уже не отпустил.
Фактически с этого начал свою работу Кустанайский авторемзавод.
Сейчас там какие-то иномарки выпускают. Оборудование, естественно, уже другое.
Я был военным инженером.
Весной 1981 года находился по служебным делам на одном из островов Ладоги. Начинался шторм.
Полеты и судоходство запрещены.
И вдруг телефонограмма: «Срочно прибыть на вертолётную площадку и ожидать.
Вертолёт зависнет, но садиться не будет. Срочно вылететь в Ленинград».
В Ми-24 находился начальник штаба войск округа. Он мне сказал, что у меня в Казахстане в тяжелом состоянии отец, поэтому принято решение меня снять с острова.
Когда я прилетел в Кустанай, отца уже не было. Генерал ещё на острове знал об этом, но пожалел меня. Не сказал.
Оперировал отца мой одноклассник. Он сам нашёл меня и сказал,
– Витя, прости, я сделал всё, что мог. Не выдержало сердце, когда очередной раз откачивали жидкость из лёгких. Если бы он не курил…
Что я мог ответить. Не было вины Лёши в этом. А я к тому времени уже и сам курил.
Виктор Рогов
