Особенность России, которую подмечают международные специалисты по сравнительному образованию, – много смелых заявлений о качестве при отсутствии самого качества. Но спроси любого практика – у каждого есть качество, причем подтвержденное и заверенное. Значит, наше качество какое-то не такое? Да! – говорят зарубежные аналитики: ориентироваться надо на глубину, на умение решать проблемы, ценить идеи. И нельзя сказать, что отечественная образовательная культура этой проблемой не озабочена…
Кем, чем, как обеспечивается рост
В общем, Силиконовая долина и Израиль, две главные инновационные площадки мира, полны русских инженеров, Гугл управляется русским, а в стране никаких возможностей для инноваций не создается. Начиная со школы. Изобретательные, способные придумывать новое не котируются у нас со школьной парты. У нас любят исполнительных и смирных. У нас рискованно учить глубоко и серьезно, у учителя никакой уверенности, что не сковырнут. Так что и не стоило бы и начинать этот разговор, если бы не одно событие: сентябрьский сбор школ «Эврики».
Он прошел под знаком «самостоятельность – ключ к результативности». Речь шла не только о той самостоятельности, которая «финансовая» или «автономность», – Александр Адамский брал шире: «Проектное время, когда мы, как свободные художники, рисовали, что представляли, прошло. Действительность полна реалий, с которыми надо работать по-другому. Настало время социальной интенсивности, и глупо следовать за идеологическими призывами». Однако и «самостоятельность» – вполне себе идеологический призыв: посмотрите, что происходит вокруг, перестаньте играть в ролевые игры. В том и проблема, что каждый находится в реальной ситуации, но накладывает на нее идеальные представления. Если начать с ответственного анализа того, что реально есть, появится потребность в принятии решений, свобода выбора. Тогда станет понятно, что содержание деятельности педагога не исполнение правил, а то, что у него в голове.
Тайна «черного ящика»
Другое дело – «а что там есть?». Считается, идеи гибнут при внедрении, потому что люди у нас не те. Чем же «не те»? На сборе говорили: педагоги характеризуются привычкой к жестко выстроенным схемам действия, когда любые отклонения рассматриваются как покушение на основы. В пространстве отчета они себя чувствуют уютнее, чем в пространстве рефлексии. Между тем без рефлексии не может быть ни инициатив, ни обобщений, то есть никакого развития.
Второе. Деятельность – цена вопроса. Нет рефлексии, нет самооценки – есть копирование, воспроизведение, повторы. А содержанию – деятельности в условиях взаимодействия с детьми – взяться неоткуда. Осуществляется та самая «авторитарная педагогика», когда учитель просто задает детям правила, никак не проявляясь сам, никак не проявляя их. Но и многие руководители, родители, не только учителя, убеждены: так учить правильно. Объяснить, как действовать, и проверить усвоение. Образно выражаясь, «клиент тянет назад».
А результат? «В российских школах практически отсутствует гибкость и эволюция оценочных процедур» (Алексей Воронцов на «Эврике»). Это свидетельствует о монотонном вращении содержания образования вокруг колышка правил и примеров. Диагностические и самостоятельные работы, которые позволяли бы ребенку самому оценивать свои достижения и дефициты, улавливать актуальные и сквозные результаты, не могут быть востребованы там, где зашорены и дети, и учителя. Где школе говорят: слушай, школа, ты должна! Слушай, учитель, ты обязан! Слушай, ученик, ты давай-ка! Где постоянно нормируют чужую деятельность, а не собственную. Правильно – выращивать и овнешнять нормы для себя, говорилось на «Эврике». Вот так работает министерство. Так – школа. Так – учитель. Так – ученик. Надо ? научиться говорить о своих правилах, вместо того чтобы предъявлять и выслушивать претензии.
Давайте договоримся
Всякая школа, которая сегодня озадачена продвижением детей, создает свой «стандарт для…», а не «систему контроля за…». И всякий учитель – свой способ действия, продвигая эту же интенцию в ученике: свой ход познания. Почему это важно отстаивать? Наш учитель всегда был жестко детерминирован, у него не могло быть сомнений, что если ученик выучил формулу – это хорошо, если он послушный – очень хорошо. Без знания азов никого в жизнь не выпускали. Но это уже невоспроизводимо: ребенок очень рано выходит в огромный неструктурированный мир интернета, и чем мы должны его вооружить? Из чего исходить? Таким образом, впервые учитель оказался в ситуации разнообразия, впервые от него требуется личная активность и ответственность. Это вызов – и это риск.
Но как стать субъектом, стать автором деятельности при преобладании административного управления? Если отступление от традиционной модели воспринимается начальством как недоработка, любые преобразования порождают негативное отношение? По мнению Александра Адамского, идеально – чтобы правила разрабатывались на местах, а утверждались сверху. Тут, собственно, узел: мы знаем, понимаем, можем сформулировать, что мы делаем и зачем, когда действуем нестандартно. Руководители должны взять это в толк: цели ставит тот, кто действует (школа, учитель, ученик); инициатива ценна, когда она поддерживается деятельностным включением в ее дальнейшую разработку.
…Иностранцы нам рассказывают: в России когда-то были изобретены сапоги с пружинами в подошве – для удобства солдат. Но они никогда не использовались. Загадка: в России много всего изобретено, но мало что применено.
Нет, а откуда бы взяться предприимчивым, если все годы школьной жизни уходят на отработку навыков воспроизведения и подчинения? Таланты же, которыми земля богата, улетают сегодня на «инженерных самолетах» – точно так же, как 90 лет назад они уплывали из страны на «философских пароходах».
