Недавно наше общественное болото изрядно взбаламутили результаты опроса от «Левада-центра», в котором 70% респондентов заявили о своем положительном отношении к Сталину и к его роли в истории страны. Оставшиеся 30%, разумеется, обуял священный ужас, и, как пела Земфира*, «полетели ножи и стаи упреков» — в основном в адрес народа, который якобы по-прежнему испытывает свинцовую тоску по сильной руке и плетке, наплевал на могилы своих же репрессированных предков.
На самом деле мы наблюдаем типичный случай так называемого кликбейта. Зайходим на сайт «Левады» и обращаем внимание на число тех, кто относится к Сталину с восхищением. Их как было 4–5% с середины 90-х, так столько же и осталось. Чуть больше относятся с симпатией — примерно 6%. Четверти опрошенных на Сталина вообще наплевать. А 38–41% «относящихся с уважением» на этом фоне ничего не значат,
Пастернак вон тоже Сталина уважал, видя в нем чуть ли не воплощение Молоха, однако вряд ли одобрял его методы.
Не забудем и про еще один источник данной флуктуации — про навязывание Великой Отечественной в качестве чуть ли не главного события всей нашей истории, в связи с которой, разумеется, регулярно всплывает имя главнокомандующего. «Человека, который провел страну через самую страшную войну в истории, наверное, стоит уважать», — примерно так рассуждали те, кто отвечал на вопросы социологов.
Проведенного в марте исследования социолога Сергея Белановского, из результатов которого четко следует всеобщий запрос на демократизацию, политическую конкуренцию и смягчение режима, авторы обличительных колонок почему-то предпочли не замечать. И в общем-то понятно почему: российская гуманитарщина, в особенности позднесоветская и ранняя постсоветская, была крайне низкого качества, а сегодня мало кто из доживших до наших дней «властителей дум» хочет нести ответственность за свои статьи и высказывания 30-летней давности.
А нести ее придется, и результат левадовского опроса как раз четко показывает лишь одно — работа десталинизаторов поздних 80–90-х годов прошлого века была настолько низкого качества, что в «прекрасной России будущего» ее придется переделывать полностью. Начинать работу над ошибками необходимо уже сейчас, поэтому давайте разберем по пунктам.
Для начала огромную отрицательную роль сыграли попытки «пристегнуть» Сталина к Ленину как лучшего и верного ученика (тем самым дав новую жизнь мифу, созданному самим же Сталиным) и выставить сталинизм естественным этапом развития советского режима, а не его омерзительным кровавым перерождением. Причем получилось так, что многочисленные упражнения на эту тему как раз совпали по времени с периодом «первоначального накопления капитала» в постсоветской России и связанным с ним быстрым ростом имущественного расслоения. Иными словами — стремительно беднеющим и теряющим всякую опору в жизни людям по три раза на дню рассказывали о том, что Сталин есть закономерный итог любой мечты о социальной справедливости.
Этой ошибкой не замедлили воспользоваться неосталинисты первой половины 2000-х годов и породили уже собственные мифы о том, что основными объектами репрессий были проворовавшиеся и неправедные начальники, а по «закону о колосках» сажали в основном тех, кто расхищал колхозное имущество не меньше чем возами. В итоге мы получили всенародное «Сталина на вас нет» в ответ на прущее в глаза на фоне всеобщей нищеты наглое богатство «особо приближенных государевых людей» и олигархии.
Во-вторых (и это вытекает из первого), десталинизаторы 80–90-х слишком много говорили и писали об «уничтожении лучших представителей народа» — то есть ближайших родственников все того же начальства и интеллигенции. Отчасти они следовали дорогой, проложенной еще Хрущевым, который на XX съезде много говорил о «нарушениях социалистической законности» в отношении членов партии и почти ничего не сказал о миллионах Иванов Денисовичей, превращенных в государственных рабов. Идти по этой дороге было легко, ведь именно представители образованных и сытых слоев общества оставили после себя самые яркие и впечатляющие мемуары.
Между тем наиболее наглядной метафорой бессмысленной жестокости сталинского времени мог бы стать не комбриг Котов из оскароносного фильма Михалкова, а остров Назино — клочок суши посреди Оби, куда в мае 1933 года свезли абсолютно случайных людей, захваченных в Москве и Ленинграде в ходе массовых облав на крестьян, бежавших от голода в большие города.
На острове не было ни строевого леса, ни запасов теплой одежды, ни медикаментов, ни продовольствия, и обезумевшие от голода и холода ссыльнопоселенцы начали есть друг друга.
Об этом стоило бы снять фильм. И не Михалкову, а Элему Климову в том же стиле, что и «Иди и смотри» — тогда народ бы по сей день тошнило от одного имени дорогого Иосифа Виссарионовича. А в нашем реальном мире о Назинской трагедии знают в основном любители истории.
В этом месте стоит заметить, что социальной истории 30-х и начала 50-х годов вообще уделялось и уделяется крайне мало внимания. О репрессиях и о войне понаписали целую библиотеку, а вот о царившей в те годы чудовищной нищете на фоне запредельного богатства партийных бонз и прикормленной интеллигенции, о том, что половину добытой тяжким трудом копеечной зарплаты государство забирало в ходе различных «самообложений» и «добровольных» взносов, о введенной перед войной и так и не отмененной после нее плате за учебу в старших классах и вузах, о введенном в 1936 году запрете на аборты и его последствиях говорилось где-то в примечаниях. Книги на эти темы издавались тиражами менее 5000 экземпляров и лежали в основном в лавках научных институтов. Так Сталин стал «добрым царем, который карал начальников и делал все для простого народа».
Наконец, необходимо было полностью разрушить миф об «эффективном менеджере» сразу же, как только он появился. Да, на время войны Сталину удалось собрать действительно впечатляюще эффективную команду, но и до и после нее история пятилеток представляет собой памятник вопиющей бесхозяйственности, характерной для политики «большого скачка». Чтобы узнать об этом, необязательно на долгие годы закапываться в архивы, достаточно открыть книги преподавателя ВШЭ Олега Хлевнюка и прочитать там все о «буме капиталовложений», когда миллиарды рублей, буквально вырванных из горла полуголодной страны, тратились на закладку объектов, которые в принципе невозможно было достроить. В марте 1953 года советская экономика готовилась сорваться в кризис неплатежей и спасти ее смогли, только мгновенно свернув все сталинские «великие стройки» вроде прокладки туннеля на Сахалин или железной дороги Салехард — Игарка. Всю эту информацию нужно было соответствующим образом обработать и сунуть массовому потребителю прямо под нос хотя бы в середине 2000-х, когда для этого были все возможности.
Сам список претензий к десталинизации перестроечных и первых постсоветских годов, пожалуй, потянет на отдельную книгу. Но когда в очередной раз начнут кричать о том, кто виноват и что делать в связи с тем, что народная любовь к давно покойному усатому вождю якобы достигла запредельных величин, — стоит отвечать цитатой: «Вот вы и убили-с».
Алексей Байков
*Земфира - признана иноагентом в РФ.
