Ночной дозор
Часть 4
Я напился и захотел побывать в Петербурге. Хотелось лететь на самолете, хотя я даже не знал, какой аэропорт меня интересует. Дело было не в этом. Дело было в степени свободы, которая позволяла вот так, вдруг, от клиента по рекламе (ст. м. «Охотный Ряд») поехать куда-то . А я не знал, куда. Но поехал. В Домодедово. По дороге, помимо прочего выпитого, опустошил бутылку водки со старым грузином. Мы как раз обсуждали все эти национальные дрязги Короче говоря, это последнее, что я помню .
Потом, помню, как я сижу за решеткой А ко мне подходит Дольф Лунгрен. Откуда в Домодедове Дольф Лунгрен? Я кричу что-то про Конституцию, про свободу передвижения Мне душно и плохо А Дольф Лунгрен через решетку бьет меня в нос
Нос, кстати, я опять вправил сам «Вправить» обратно 9500 рублей, заработанных накануне, не получилось:
А какие деньги? спросил старший отделения. У тебя в кошельке по протоколу было 120 рублей. Вот они. А вот квитанция штраф 80 рублей.
Спасибо, что на пиво оставили. Хотя 300 баксов за Дольфа Лундгрена это многовато.
В честно возвращённом телефоне было 11 неотвеченных звонков. Я поехал на работу. Страшно кружилась голова. Как потом выяснилось сотрясение мозга. Его, кстати, в протоколе тоже не было.
Я переехал из квартиры жены на Пражскую. Это район рынков, гастарбайтеров и, конечно, патрулей. Даже когда мы отмечали «новоселье» я вляпался. Мне еще звонили веселыми голосами на мобильный, а я уже сидел в «обезьяннике», в компании двух проституток, трех воров и пары «залетных», которые дрались друг с другом. Правда, потом меня отпустили, взяв штраф 10-50.
Потом приехала Алёнка. Стало как-то легче дышаться, я ожил, забыл про нос и почки Мы пошли в супермаркет, купили хорошего вина и собирались отпраздновать что-то Но На выходе нас остановили и попросили документы. Комизм положения состоял в том, что и у меня, и у нее были билеты до Питера. На завтра. У нее даже были билеты сюда. Не хватало маленькой черточки для того, чтобы под козырьком замкнулась какая-то лампочка Нас посадили в «козелок». Алёнка, не знающая, чем все это может обернуться, радостно болтала по дороге:
Так вот, мы сняли зал в гостинице «Советская» на 2000 мест, и конгресс будет проходить там, чтобы участникам не нужно было ездить, хотя «Невский Палас»
На ближайшем перекрёстке нас высадили.
Я не могу понять это тонкое соотношение между «внешностью», «базаром» и фактами.
Потом мы пошли с Алёнкой что-то покупать к метро. На «Пражской» нас остановил патруль, которому я честно отдал 50 рублей.
Кстати, Владик всегда ходил с 50 рублями в паспорте. И на вопрос «А где ваша регистрация?» с широкой улыбкой отвечал:
Присмотритесь! Синенькая такая
Так вот, я отдал деньги и спустился в переход. Где меня тоже остановили. На те же 50 рублей.
Но! Когда я выходил из перехода, меня вновь остановил патруль милиции. Это было выше моих сил. Аёнка говорит, что я на них просто орал. Может быть. Но, согласитесь, передавать информацию о «клиенте» по рациям это уже слишком.
Как ни странно, но хамство действует на сотрудников правопорядка лучше, чем «простите, по какому вы праву»? Объяснив, что у них рожа треснет третий раз за 10 минут брать с меня деньги, я отправился восвояси
Что ещё добавить? Для психотерапевтов скажу, что после переезда обратно в Петербург я еще два года шарахался от милиции. И, по привычке, применял тайные московские приемы. Например, если идти с открытой книгой тебя не остановят. Человек читающий другая каста, инопланетянин.
См. «Факультет поэзии».
См. Литературный институт.
См. мою жизнь.
Продолжение следует
