Наверное, каждому из нас хотя бы раз в жизни приходил в голову этот вопрос. Отчего у нас появляется тревожное желание не слишком выделяться на фоне других?
«Иногда я чувствую, что ненавижу свою сестру. Разве это нормально?!»; «Муж считает, что в семье должно быть двое детей, а я не хочу больше рожать. Может, со мной что-то не то?»; «И что это такое со мной случилось – стала бояться толпы, даже в метро стараюсь не ездить...»; «У меня не складывается нормальная личная жизнь!»... Стоило мне взяться за эту тему, как я невольно стала прислушиваться к тому, что говорят самые разные о люди о своих тревогах. Я и предположить не могла, насколько многие из нас озабочены тем, что не похожи на других, что выделяются своими реакциями или неадекватным поведением. Почему это так занимает нас? Откуда это волнение: вдруг я не такой, как все? Не схожу ли я с ума? А другие понимают, что я хочу сказать, что я чувствую?
А что есть норма?
«Иногда за этой тревогой может прятаться страх сойти с ума, – говорит психоаналитик Лола Комарова. – Он знаком каждому человеку и связан с тем, что во младенчестве все мы пережили опыт «сумасшествия» – прошли через состояние дезориентированности. И теперь бессознательно боимся снова утратить реальные представления о мире».
Но где проходит граница между нормальным и ненормальным в психической жизни? В одной из поздних своих работ Фрейд писал, что давно не верит в ее существование*. Он также утверждал, что каждый нормален лишь отчасти. «Нормальности не существует, – соглашается психоаналитик Марианна Ронво (Marianne Ronvaux). – Сегодня нормальный человек – это нормальный невротик». То есть тот, кто часто не чувствует согласия с собой, но способен контактировать с другими людьми и заботиться о себе, кто может удерживать в общепринятых рамках свои импульсы и желания: тревогу, скуку, раздражение, зависть, сомнения в себе… Наши привычки, «пунктики», странности – все это следы нашего опыта, особые знаки нашей души. Мы живем в реальном мире (в отличие от душевно больных людей, которые находятся в мире галлюцинаций). «И жизнь далеко не всегда проста – но и это тоже нормально! – продолжает психоаналитик. – С другой стороны, каждый из нас в чем-то отличается от других, то есть от абстрактной «статистической нормы». Абсолютная, стопроцентная нормальность недостижима в принципе – это иллюзия».
«Кажется, у меня есть все, чтобы быть счастливым. А мне плохо – это же ненормально!» С такой жалобы нередко начинаются консультации у психотерапевта, рассказывает Марианна Ронво: «Я в такой ситуации сразу же уточняю: почему вы уверены, что для счастья у вас есть все? Что именно заставляет вас так думать? Разговор сразу же становится предметным. И постепенно акценты меняются: оказывается, дело не в том, что «я не такой, как надо», а в том, что некоторые вещи во мне и моей жизни меня не устраивают, и я могу попробовать это изменить».
Клинический психолог Елена Соколова добавляет: «Этот вопрос – сигнал душевного неблагополучия, которое чувствует человек. Это и повод спросить себя: как я живу, чего я хочу от жизни? Что мне удалось и что не удалось реализовать? По сути, это момент зарождения собственно душевной жизни, в отличие от жизни внешней – механистичной и нерефлексивной. Человек открывает для себя различие между внешним благополучием и внутренним – и это хорошая отправная точка для того, чтобы тоньше и глубже понять себя и начать меняться».
Страх быть отвергнутым
У каждого из нас есть естественная потребность вписаться в социальную жизнь, быть принятым другими людьми. А это сложно, если мы не подчиняемся правилам, по которым живут в данном обществе. «Наши представления о том, что нормально (правильно, хорошо), меняются на разных этапах жизни, – напоминает Лола Комарова. – Так, подросток бунтует против родителей, отказываясь от принятых в его семье правил жизни, потому что более важным для него становится общество сверстников, где действуют другие нормы общения. Хотя позже, повзрослев, он может вновь вернуться к семейным традициям, принять их уже с высоты своего нового опыта».
С детства мы выстраиваем себя, взяв за образец других людей. Но есть и обратная сторона. Вопрос «Нормален ли я?» выражает нашу зависимость от других – от родителей, родственников, одноклассников, однокурсников, коллег… «Мы испытываем на себе влияние той группы, к которой принадлежим, – продолжает Лола Комарова. – Наши сомнения в своей «нормальности» – это еще и проявление страха быть исключенным, отвергнутым этой группой».
Есть и еще одно обстоятельство: почти три поколения в нашей стране жили при советской власти, когда всем жестко навязывалось единое представление о том, каким должен быть и что должен думать любой гражданин. За последние двадцать с небольшим лет ситуация изменилась. «В современном обществе западного типа, к которому теперь, пусть с натяжками, относимся и мы, понятие культурной нормы размыто, – отмечает Елена Соколова. – Людям с ярко выраженными личностными особенностями в этом смысле стало легче следовать собственным ценностям: например, современного фрика раньше легко записали бы в сумасшедшие. Но с другой стороны, теперь мы поставлены перед необходимостью самостоятельно выбирать из всего разнообразия вариантов. А многие к этому не готовы, для них свободный выбор – как тяжелое бремя».
www.psychologies.ru
