Все официанты были достаточно взрослыми людьми. В таком ресторане нужны опытные сотрудники, которые знают свое дело.
Я не был совсем один: со мной работали ещё два стажёра моего возраста — девушка и парень.
Мы быстро нашли общий язык и стали помогать друг другу. Целью было не сойти с ума. Мы могли бы уволиться, но всех нас что-то держало.
Моя цель ясна — заработать и уехать.
Я горел этой идеей.
После окончания школы уехать не получилось.
Выбор пал на Сербию и её столицу Белград.
Не могу сказать точно, почему я выбрал именно Сербию. Скорее, мне просто хотелось оказаться вдали от дома и попробовать себя в других реалиях.
… Я не сильно продумал эту поездку; может, поэтому она и получилась такой своеобразной.
На тот момент билет из Москвы в Белград, с двумя пересадками, стоил 30 000 рублей. Мне нужно было накопить, устраивала любая работа.
Нашёл вакансию — официант на теплоходе компании «RADISSON».
Отличный вариант, подумал я. Прошёл тест и начал работать.
Двигатель теплохода. Unsplash
СОНЯ
Вторая стажёрка, девушка по имени Соня, приехала из другого города, и ей нужна была стабильная работа, чтобы обеспечивать себя кровом и едой.
Третий стажёр, Александр, взял кредит на крупную сумму, чтобы откосить от армии. Его обманули. Кредит остался.
Александр уволился спустя две недели, после этого я о нём ничего не слышал.
Соня проработала весь летний сезон, с ней у нас сложились дружеские отношения.
Мы общаемся до сих пор, более того, однажды я познакомил её со своим близким другом, они начали встречаться и недавно поженились. Вот так я повлиял на её жизнь, получается, не зря мы с ней оказались на этой работе и попали в одни рабочие дни.
Во время стажировки действовала «система хвоста»: перед началом рейса тебя ставят в пару к какому-нибудь официанту и ты бегаешь за ним, носишь еду и молча слушаешь очередную сплетню про проходящего мимо человека.
… Соне было тяжелее, чем мне.
С самого начала у неё не сложились отношения с более взрослыми официантками. Они, чувствуя свой авторитет, постоянно давили на неё и общались свысока. Перекладывали свою работу на нее, а сами отдыхали в раздевалке. Жаловались администратору, что «новая стажёрка ничего не хочет или не умеет делать». Некоторые ситуации доводили Соню до слёз.
… Очередное начало рабочего дня, девушки складывают салфетки и готовятся к рейсу:
— Зачем ты складываешь салфетки корабликом, так некрасиво.
— Я всегда так складывала, жалоб не было.
— Складывай, как я сказала! И что у тебя с причёской?
— А что не так?
— Сложила волосы так, будто у тебя не руки, а культяпки, всё торчит, не стыдно к гостям в таком виде?
— (тихим голосом) Посмотри на себя.
— Что ты сказала? Я не позволю со мной так разговаривать. Ты выглядишь как пугало! Будто волосы неделю не мыла… Макияж как у проститутки. Я буду говорить по поводу тебя со Светой (это администратор).
Соня не выдерживала.
ТЕПЛОХОД
«Radisson» — это элитные теплоходы с рестораном люкс-сегмента на борту. Просто покататься — туда не приходят.
В основном, ресторан посещают люди с большими кошельками. Официанты должны быть пройти обучение, прежде чем обслуживать столы (должны знать, как сервировать столы, из чего состоят меню и карты бара).
Посадка практически всегда полная, от этого работа становится тяжелее и физически и психологически.
Теплоходы на Москве-реке. Unsplash
Распорядок дня официанта:
11:00-12:00 — подготовка зала.
12:00-12:30 — завтрак.
12:30-15:00 — первый рейс.
15:00-16:00 — подготовка зала к следующему рейсу.
16:00-16:30 — обед.
16:30-19:00 — второй рейс.
19:00-20:00 — подготовка зала к следующему рейсу.
20:00-22:30 — третий рейс.
22:30-23:00 — уборка зала, конец смены.
Как вы можете заметить, у работников за 12-часовую смену всего час свободного времени.
Я был на испытательном сроке. От полноценной работы он отличался только тем, что стажёр не может принимать заказы у гостей. В мои задачи входило: выносить блюда официантам, натирать приборы, зачищать столы и встречать гостей на входе.
СКЕЛЕТЫ И БУТЕРБРОДЫ
Помню ситуацию: один из мужчин-официантов матом высказывал другому за то, что тот съел его бутерброд. Одна из дам не хотела быть свидетельницей и отдала свой бутерброд пострадавшему. Тот был доволен, и конфликт мгновенно улетучился.
Единственное преимущество работы — большая заработная плата, 4000 рублей за смену плюс чаевые, 10% от которых официанты отдают барменам.
До того как я начал работать на этом теплоходе, я совершенно по-другому представлял себе рабочие будни официантов.
У меня было примерно такое представление: молодой и дружный коллектив, общение с поварами, интересные гости...
Мысли по поводу дружного коллектива разбились уже в первый день работы.
Каждый работник считал своим долгом подойти ко мне и рассказать какую-нибудь гадость про другого. На третий день работы я уже знал всё плохое про любого, носившего эмблему «Radisson» на груди, человека на теплоходе.
Например, что официантка Алёна имеет такой уставший вид не от работы, а от того, что ежедневно проводит вечера в компании алкоголя.
Или что официантка Дарья не делится чаевыми с барменом, потому что когда-то он воспользовался ей и бросил.
В общем, у меня скопилось столько чужих скелетов в шкафу, что я начал переживать — поместятся ли там мои.
ТУФЛИ
В ресторане не действовало строгого дресс-кода, всё как у всех — белый верх, тёмный низ. Но в некоторые дни вежливо просили надевать туфли, а не кеды.
Я не особый фанат туфлей, мне всего 20, поэтому и дома у меня не хранилось пары на такой случай. Пришлось искать.
Повезло: у сестры в театре завалялась одна пара, среди ненужных вещей, оставленных артистами. Забрал и вышел на работу. В течение дня начал понимать, почему они оказались ненужными…
Во-первых, их внешний вид. Нос продолговатый и острый, как шпага или лезвие ножа. Если бы на кухне началась запара, я мог бы им помочь с нарезкой овощей.
Сзади — длинноватый каблук, удары по паркету которого звучали, будто конь торопясь скачет к финишу.
Мне было всё равно, как они выглядят, главное, чтобы были удобными. В этом и была проблема.
На третий час работы мне казалось, что на каждой ноге у меня осталось по одному острому пальцу. Но виду я не подавал...
Спустя ещё пару часов каждый шаг казался пыткой. Я не мог ходить.
Моя походка выглядела так, будто мне одну ногу подстрелили, а вторую схватила судорога.
Естественно, коллеги это заметили.
Сначала немного посмеялись, но потом поняли, что мне действительно больно.
Сказали спросить у администратора, могу ли переобуться. Я не стал этого делать.
Как итог, они сами подошли к ней и объяснили ситуацию.
Не могу сказать, что мне было приятно. Не люблю, когда что-то спрашивают за другого человека. Но глупо отрицать, что это хороший поступок настоящих коллег.
Светлана, так звали администратора, была доброй женщиной и, конечно, разрешила мне переодеть обувь, даже настояла на этом.
Но этого я всё равно не сделал, потому что искренне считал: раз уж я их надел, то должен отработать в них до конца дня.
Так я и отработал, шумно хромая. Каждый час мне, словно по напоминанию будильника говорили снять эти туфли.
Сделал я это только после окончания рабочего дня.
… До сих пор помню те ощущения. Мне кажется, заключённые после выхода в яркий и наполненный мир не испытывают такого облегчения, которое испытали мои ноги. Я был счастлив, что все мои пальцы на месте.
Без мозолей не обошлось, каждая из них олицетворяла мое упрямство и ненависть к тому, что я делаю — ужасное чувство.
Проработал я два месяца. Заработал на билет и карманные расходы — и с большим удовольствием уволился.
Продолжение следует...
