По работе я сижу на телефоне, так что мне можно верить. Когда звонят, я беру трубку, оттарабаниваю имя и звание, присягаю на верность звонящему, а дальше внимательно слушаю. Поэтому, когда мне предложили поработать в соавторстве, я решил, что легко справлюсь. Оказалось, что это сложнее…
Во-первых, необходимо оголиться. По большому счёту, встретиться с собственной бездарностью. Эта граница, делающая тебя интересным незнакомому человеку — когда ты оставляешь загадку, — стирается, и твой напарник видит: тебя ввела в затруднение совершенно рядовая задача, причём чем больше пыхтишь и горишь — тем ближе становишься к тому, чтобы разбить какую-нибудь посуду и устроить семейную ссору.
Мой соавтор одного пола со мной. Это предохраняет нас от того, чтобы из артельного подряда плавно перетечь в ячейку общества. Тем не менее, циклы синхронизируются. И вот ты уже чувствуешь потенцию разбить ему нос обувной ложкой, когда объявлен перекур. «Какой перекур, сука? Мы ни одной сцены не написали. Кури по-шахиджаняновски. Чтоб глотки твоей тут не было, паскуда». Такие мысли сопровождают.
Во-вторых, необходимо одуплиться. По большому счёту, встретиться с собственным маломужеством. Так хочется сбежать! Мы несёмся в пропасть, какие тут к чёрту полумеры?! Ты уже начал писать — и ты знаешь, что нужно довести до конца. Это парная активность. Вы как псы в упряжке. Если перегон пошёл, то посреди пути останавливаться нельзя…
Ну ладно, всё можно. Я преувеличиваю. Но здесь мы возвращаемся к первому пункту. Ты задаёшь себе вопрос: «Я что, не могу закончить?». И если с женщиной ты теряешь только её ожидания (нарисованную ею картинку), то с соавтором ты теряешь самоуважение — при свидетелях (при нём и себе). Это примерно как сбежать из загса со свадьбы по залёту.
Залетел — паркуйся. Это же твоё семя, парень!
Сложно бросить начатый сценарий, когда лично ты уже написал хотя бы одну сцену. Причём хорошую. Причём ты знаешь, что её написал именно ты, а этот гад её присвоит и потом в Каннах скажет: «Да-да, а вот эту сцену я написал с похмелья. Потом за хлебом пошёл».
… Итак, чем отличается работа в соавторстве от сидения на телефоне? Ведь и там и там двое.
Очень просто.
В первой ситуации вы по разные стороны провода, во второй — по одну.
Вы скажете: «Понятно. Значит, так запросто трубку не бросишь».
Да нет. Положишь. Тут другое.
Звонить некому.
Если капитулируешь, не скажешь: «Этот ублюдок на той стороне телефона что-то мямлил, моей вины здесь нет».
Глеб Буланников
