Серия 1/8. Маниакально-депрессивный психоз
Дисклеймер: в этом сериале будут рассказаны истории о восьми самых популярных психиатрических диагнозах. Эти термины уже давно стали частью обыденной речи и ушли в молву. Будем бороться за здоровое и процветающее общество вместе!
Выход из затемнения
1
Кореянка стояла у самого изгиба дома и держала в руках пакет хурмы.
«Самурайская кентавристика среднеазиатского арлекина...» — пронеслась в её голове невесть откуда взявшаяся мысль — по всей видимости, выхваченная из голов мельтешивших по тротуару вдоль проезжей части ходоков за статическим электричеством. Те озирались по сторонам, поспешая в парк, чтобы наматывать круги, счёт которым вёл механизм в умных часах.
Фламель резко подошёл к ней, выхватил пакет с хурмой и ринулся в парк.
2
Арлекин выдвинулся из тыловых рысью, как мякоть ягод из-под ног давильщика, — оказался в тени козырька над подъездом, дыхнул ей в ухо: «Думала обо мне?..»
Кореянка, не оглядываясь, стартанула за вором. Она бежала как невольница по барханам, высвечиваясь под палящим солнцем оптическим прицелом винтовки — плата за свободу: отстрел в рядах Красной Армии на Востоке.
— Стой же, стой!
3
Фламель залёг в траве, как ассасин, и рублено буробил себе под нос: «Ты. С.П.Р...АВИЛСЯ». И снова. Он тренировал заикание. На днях ему нужно было посетить прослушивание на роль работника канализации. С одной стороны, мечта детства — как у черепашек-ниндзя. С другой, человек Фламель мягкий, к брутальности не склонный, мужики же там уже столького хлебнули — и не только пороха с солью. Уголовный кодекс под землёй не действует, лишь терпкая услада детских воспоминаний.
Одним из них и было заикание девочки, жившей через дорогу, которую он любил. Отправляясь обратно в утробу, он хотел знать, что точно вспомнит её, как только ему это понадобится. И она спасёт его, как спасала и раньше, в ситуациях менее тугоплавкой духовности.
4
— Вот ты где!
Арлекин вытащил Фламеля через согбенную спину лавочки на прямые дощатые её рёбра, нажал ладонью в солнечное сплетение и прошептал:
— Зачем же так?
Позади него стояла кореянка, у неё дрожала челюсть, плечики, она теребила носик.
— Не отдавайте ему...
Фламель оттолкнулся подошвами от лавки, на секунду высвободился из рук Арлекина и перемахнул через спинку обратно в траву, по которой покатился колесом с той же удалью, с какой покатилось то, которое человек только что изобрёл, закрыв свои бледные ноги, избитые камнями, медным тазом грядущего хама.
— Джигитуешь, малыш!
Фламель быстро развернул пакет и пригубил — в его рот посыпалась хурма. Когда Арлекин снова зажал его, в этом раз усевшись сверху, как на конька-горбунка, он уже успел проглотить. Победа была за ним.
«Ты. С.П.Р... АВИЛСЯ».
Тут же всё исчезло. И Арлекин, и кореянка. Остались трава, лавочка, бегуны с умными часами.
Во рту гас терпкий привкус детской неожиданности.
Затемнение
Глеб Буланников
