Серия 1/8. Маниакально-депрессивный психоз
Серия 2/8. Паническая атака
Серия 3/8. Аутизм
Дисклеймер: в этом сериале будут рассказаны истории о восьми самых популярных психиатрических диагнозах. Эти термины уже давно стали частью обыденной речи и ушли в молву. Будем бороться за здоровое и процветающее общество вместе!
Выход из затемнения
1
Угас тепличный ореол пришкеренных свобод. Фламелю дали место на балконе в театр. Спектакль: оркестр обнажённых сердец, одинокая Зухра с шестизарядным револьвером у виска, медбрат с аптечкой, ребёнок, лет шесть, в руках варёное яйцо, с трещинкой на кончике. Публика тронулась. Пошли вразлад овации и букеты — в разные стороны: овации шли вверх, а букеты — с верхних рядов — спускались вниз, к сцене. Фламель смотрел на декольтированную брюнетку, фатальную, как чёрный ворон, из рэкитирских дочерей. Вело как от энергетиков...
Он попал на эту пьесу по приглашению учительницы. Она сказала:
— Будь добр, явись.
Когда он пришёл, услышал:
— Явился... не запылился.
Каблучки постукивали по старому уже, выцветшему полу. Много лет назад здесь, на этом самом полу, человека оставили без головы. Всё вокруг было в крови. Он отказался сдать товарища, который обнёс малину на Амуре. Его дочь, малолетка ещё, болела туберкулёзом, ей был нужен мягкий климат. Он собрал жену и дочь, купил им билеты на юг, на остров Корфу, а сам сказал: приеду позже. Его настигли раньше.
2
После спектакля Фламель проник в гримёрку и спрятался за реквизитом. Она вошла, ослабила завязки на платье, грудь колыхнулась, она сбросила туфельки и упала на пол, громко вздохнула, тихо рыгнула и закрыла глаза.
А как открыла — увидела, что над ней стоит Фламель.
— Сестрёнка... Я скучал!
Он поднял её с пола, крепко обнял.
3
Шли по улице. Фламель спросил:
— Ты играла Кармен?
— Нет. Я играла на гитаре.
Фламель непонимающе взглянул.
— Это был мюзикл. Без слов. Мы общались мелодиями.
— Мне показалось, было как в античной трагедии. Хор, рабыня, героиня.
— Это Зухра-то рабыня?
— Да.
— Вокруг её партии построен спектакль. А я — сопрано. На бэках.
— Всё равно ты самая красивая.
4
Они сидели перед радиоприёмником. «Говорит Москва!», — говорил приподнятый голос Левитана. «Г-г-г-гаварид МАСКВА!!!», — и дальше шла депеша: Левитан передавал новости с фронта.
— Какая я тебе сестра? Ты с ума сошёл?
— Такая! Все мы братья и сестры. Кто-то ближе, кто дальше... Кто—то выше, кто-то ниже...
— А кто-то оближет — с ног до головы, — сам себя. Как кот у лужи. Сам с усам. Я тебя люблю, кстати.
— А я тебя.
— Жаль, что меня нет.
— Да.
5
Фламель очнулся оттого, что его дёрнули за плечо. Это была билетёрша. Она сказала, что театр закрывается.
— А спектакль?
— Какой спектакль? У нас отпуска.
Фламель уставился на билетёршу. Это была пожилая женщина, сутулая, некрасивая, с блескучими, ехидными глазами. От неё пахло стиральным порошком.
— На юга все уехали, — она помолчала, и добавила, — и тебе надо бы.
Затемнение
Глеб Буланников
