С Махмудом Рафиковым мы учились во ВГИКе в одно и то же время. В студенческие годы он веселым, компанейским парнем. А потом куда – то пропал… Т.е. друзья,конечно, знали: работает оператором на Центрнаучфильме, затем слух пронесся, что он заболел очень серьезно… А недавно мы с ним встретились на просмотре в Доме кино и чуть ли не час простояли у входа в метро: Мах рассказывал о том, чем занимался многие годы - чувствовалось, хочется восполнить долгое время молчания. Вынужденного…
В течение многих лет Махмуд Рафиков хранил обет молчания. Так повелевала система секретности, в которую он волею судеб (и отдела кадров!) был погружен. Эта система требовала ограничения в общении с окружающим миром, вынуждала к осмотрительности, осторожности… Молодому человеку, увлекающемуся музыкой, спортивному, конечно, такая жизнь в скорлупе была не по душе. Но… любой опрометчивый шаг мог повлечь за собой кару ломающую судьбу - от запрета на профессию до высшей меры. И он свято следовал данному однажды слову.
Работа требовала помимо самоограничения смелости. Нередко случалось, что те, кто в рискованных ситуациях находился рядом с ним, получали награды, премии, звания Героев, а кинооператор Мах ( Сергей Павлович Королев искренне считал, что студенческое имя и есть фамилия этого парня, выполняющего подчас невыполнимое) оставался за кадром - в безвестности. И был счастлив, когда благодаря хлопотам Игоря Васильевича Курчатова получил в Москве от Минобороны 13-ти метровую комнату, где мог поселиться с женой и маленьким сыном…
Сейчас, когда оковы секретности спали, Махмуд Мухамедзянович Рафиков охотно рассказывает о том, чем был занят с той поры, как в начале 50-х годов закончил операторский факультет и до середины 60-х, когда снимал героев Космоса. Весь мир обошло его фото Юрия Гагарина с телефонной трубкой в руке - первый космонавт докладывает правительству о полете. В наши дни (да и в те дни где-нибудь в Америке) за этот прекрасный портрет, впервые запечатлевший прославленную улыбку Гагарина, автор получил бы немалую сумму. А в апреле 1961 года в СССР дело решалось просто: сотрудники спецслужб, которые глаз не спускали с оператора Рафикова, вырезали из кинопленки,которую он отснял в помещении при аэродроме города Энгельса, куда препроводили Гагарина после приземления, несколько кадров, и растиражировали; автору ту киносъемку даже не показали - сразу засекретили.
На вопрос, почему из числа выпускников операторского факультета 1951 года (мастерская профессора Гальперина) именно М.Рафикову выпала почетно-секретная доля, он отвечает как бы стесняясь. Сейчас . по прошествии времени, логика этого счастливого ( для ученых, получивших благодаря добросовестной и высокопрофессиональной работе оператора, уникальный материал!) выбора прослеживается четко: сыграли свою роль технические навыки - Рафиков до поступления во ВГИК в военные годы мальчишкой работал на оборонном заводе, потом три года учился в авиационном институте, сначала в родной Уфе, затем в МАИ, занимался спортом, спиртным не увлекался и… по своему происхождению никоим образом не принадлежал к «безродным космополитам»… По распределению ( к выпускникам творческих вузов, как и ко всем прочим, применялось строжайшее правило - после защиты диплома отработать два года там, куда пошлют) Махмуд попал на студию научно-популярных фильмов. Вот там и засекретили, запечатали наглухо и… командировали в Капустин Яр, где С.П. Королев испытывал свои первые ракеты.
Ракеты, как известно, поначалу не взлетали, вообще вели себя неуправляемо. Для операторов, которые с Земли нацеливали на них свои объективы, это, конечно, создавало порой ситуации рискованные. Однажды, вспоминает Махмуд, получился недолет, и ракета, стартовавшая километрах в 150 от командного бункера, взорвалась всего в паре километров от точки с которой велась съемка. Один из участников съемочной группы позволил себе сказать генералу, который вышел из бункера, что вы-то, мол, там за бетонными стенами, в безопасности, а мы тут на 20-ти градусном морозе рискуем взлететь на воздух… Генерал в весьма решительных в выражениях рекомендовал операторам убраться кой-куда подальше. На что Махмуд возразил: «Нас сюда Королев направил!» Генерал скрылся в бункере, а киношники вместе с замерзающей аппаратурой остались в неведении насчет своей дальнейшей судьбы. Наконец из бункера появился генеральский адъютант и вроде бы смущенно, нехотя, передал слова Королева, насчет того, что генерала убрать он может, а операторов - ни за что! Сергей Павлович считал, что если результат работы ракетчиков не запечатлен на пленке, значит его как бы и нет: съемка - это документ, необходимый для самоконтроля и для анализа. Эксперимент длится мгновенья, а запечатлевший его кадр можно смотреть и пересматривать бессчетное число раз. Поэтому так важно, чтобы операторы были рядом с испытателями.
Т.к. конструкторам – ракетчикам требовался и взгляд на их работу сверху, решено было произвести съемку ракетного полигона с самолета, Коллеги, вспоминает Махмуд, от этого задания, мягко говоря, уклонились, у одного из них, после того, как он увидел, что остается на земле пораженной атомным взрывом, просто-напросто сдала психика. А Рафиков полетел и с помощью неуклюжей, тяжелой техники тех времен, снимал запуски ракет и испытания атомных, а впоследствии и водородных бомб… Королев эти кадры ценил - результат работы конструкторов был виден четко.
На каком же расстоянии от места взрыва приходилось быть оператору? «По-разному, - ответил Махмуд, - в зависимости от мощности бомбового заряда. Восемь, пять, иногда три километра - это если атомный заряд, ну, а когда водородный, тогда подальше - километрах в двадцати пяти…»
Опыт съемки с самолета продолжился для Рафикова в 1954 году, когда он в компании со знаменитым полярным летчиком Ильей Петровичем Мазуруком совершал воздушное, а бывало и пешее! - путешествие в арктических льдах. Дело в том, что во время войны на гигантских арктических льдинах немцы обустраивали свои аэродромы для перехвата следовавших к нам из Англии кораблей с грузом, передаваемым по лендлизу. Этот опыт решено было изучить - определить движение льдов, их состояние, изменения в структуре и т.п. Заодно завозили продукты на станции СП -3 и СП -4. Научные задачи сочетались со стратегическими.
