На недостроенной дачной мансарде в уединении (что приравнивается к хулиганству для многодетной мамы) хорошо слышны все окружающие звуки: вот нарушил тишину проехавший по щебёночной дороге автомобиль; под непрерывное щебетание птиц громко прокукарекал соседский петух, обозначая «время чаепития»; за ним нетерпеливо загоготали гуси, приготовившееся к нехитрой трапезе; резко подул ветер, к которому излишне чувствительна наша крыша.
Вислоухий меньший брат — кот Нео поднялся меня проведать, осторожно вышагивая по деревянным неустойчивым доскам и с любопытством принюхиваясь к новым свежедревесным запахам. Ему здесь тоже понравилось.
Не прошло и десяти минут, как искусственно созданное моё одиночество было нарушено. Детвора в составе Пети, Кати и Вари с лёгкостью определила моё местоположение и прибежала всей гурьбой с радостным, не требующим ответа, вопросом:
Мама, ты что здесь
делаешь? Хулиганишь?
Тут же оценив заманчиво-просторную игровую обстановку, дети начали бегать друг за дружкой по кругу, грохоча голыми пятками по ещё неприбитым доскам будущего пола. Краем глаза я успела заметить, как недовольный шумом благородный «шотландец» — хвост трубой — моментально шмыгнул вниз по лестнице.
Так сложилось, что спустя пятнадцать лет из мамы, воспитывающей одного сына, я за короткий срок превратилась в маму, воспитывающую четырёх детей (в 2017 году родился Петя, в 2018 году — двойняшки Катя и Варя). Эти обстоятельства подтолкнули меня поразмышлять на тему сравнения двух совершенно разных опытов детско-родительских отношений.
Шумность — самая яркая отличительная черта многодетных семей. Это первое, к чему я привыкала долгое время, будучи сама единственным ребёнком.
Повышенная шумность ворвалась в наш дом с появлением двойняшек. Сначала в виде их младенческого плача, умноженного на два, а то и на три, когда присоединялся к этому «святому делу» погодка Петя на «радость» всем соседям многоквартирного дома. Затем уже в виде их весёлого смеха, громких возгласов, неожиданных визгов, писков, споров по мелочам, всё того же, но уже повзрослевшего и изменившего тон и громкость плача из-за обид и неудач и ещё множества разнообразных проявлений детской непосредственности.
Как же здорово, что у старшего сына есть своя отдельная комната — убежище, в котором он вместе с котом Нео укрывается от бывающей чересчур неуправляемо-громкой троицы малышей. Егор целых одиннадцать лет, а Нео — шесть из своих кошачьих девяти, беззаботно и комфортно жили в тишине.
Первенец вышел «спокойный самый — на радость папы с мамой». Наполненный творческими идеями, Егор мог часами играть один. Но как? Его игрушками были бумага, скотч и карандаши. Он научился читать и писать раньше, чем говорить благодаря известной американской методике Глена Домана, о которой я узнала в своё время из журнала «Мой ребёнок». Занятия с карточками начали с трёхмесячного возраста, и к двум годам сыночек уже сам писал и, соответственно, читал слова, хотя и не говорил.
С Петей и двойняшками я не стала экспериментировать — поняла, что несвоевременная систематическая нагрузка с целью интеллектуального развития — это грубое вмешательство в работу детского мозга. Всему своё время. На сегодняшний день мне представляется, что задача мамы — создание благоприятных условий для всестороннего развития детей и наблюдение за ними.
Ребятки, в отличие от моего первенца, начали рано говорить. Затем Петя и девочки легко приобщились к счёту через игровую форму. К примеру:
— Сколько ножек у жука? Шесть. Ну, а ручки у жука есть? — спрашивала я у детей.
— Да, две — он большой! — ответила первой Варя.
Азбуку мы с ними учим постепенно и непринуждённо. Встречая случайно буковки, изображённые на игрушках, на кубиках, на столике, на плакате, в книгах, я обращаю внимание детей — показываю и проговариваю их.
С Петей мы недавно начали новую игру в названия, начинающиеся на определённую букву. Это ему интересно и вполне под силу.
Правильному распознаванию звуков помогают скороговорки, которые я часто произношу детям. Они подобраны каждая на определённую букву. Недавно я стала предлагать Пете повторять за мной несложные:
«Бобр добр для бобрят», «Проворонила ворона воронёнка», «Ели мы ершей у ели, еле-еле их доели», «У ёлки иголки колки», «У перепела и перепёлки пять перепелят», «Хохлатые хохотушки хохотом хохотали: Ха-ха-ха» и другие.
Очень трогательно у него получается, вернее, совсем не получается пока скороговорка про бобра: «добр добр для бобрят», «бобр добр для добрят». Вместо «б» мой торопыга так и норовит сказать «д».
Для обучения чтению я заранее приобрела динамические кубики Чаплыгина. Пока дети строят из них и других кубиков только башни и города, но я уверена, что рано или поздно наступит момент, когда они ими заинтересуются по назначению. Для меня важно этот момент не пропустить и возникший интерес поддержать.
В большой семье легко привить заботу друг о друге. Активно этот процесс сейчас происходит с Петей и Егором.
Вот примеры заботливых проявлений у Пети:
— Мама, пойдём гулять все вместе! Я буду смотреть за Катей, а ты — за Варей.
— Мама, Варя взяла что-то опасное!
— Катя, всё не пей, а то лопнешь, как Баба Яга! (Под влиянием сказки.)
Егор же проявляет заботу по-своему — оригинально. На днях он принёс мне книгу Сергея Михалкова с составленным из неё списком рекомендованных стихов, которые я должна, по его убеждению, читать малышам вместо просмотра мультфильмов. Таким образом он ведёт борьбу с современными «пеппами» и «вспышами», считая их влияние на детей чуть ли не вселенским злом. А совсем недавно придумал суровые сказки жизненной закваски для нашего семейного чтения на ночь.
В многодетной семье трудно прожить день без споров. Не считая постоянных головоломок, которые подкидывают малыши, громко ссорясь друг с другом из-за игрушек (классическое: моё — твое), разногласия бывают вовсе по пустякам (я первый сюда сел; я первая это взяла), а бывают частенько и из-за меня.
«Гроза» приближается, как правило, к вечеру:
— Это моя мама! — вдруг оторвавшись от какого-либо занятия, констатирует Катя и тут же предъявляет всем неопровержимые доказательства своих слов в виде объятий со мной.
— Нет, это моя мама! — возражает Варя, тут же бросая свои дела и повторяя за Катей — идёт обниматься.
— Это моя мама тоже! — откуда ни возьмись объявляется Петя и, беспардонно расталкивая сестрёнок, освобождает себе место для объятий со мной.
— Это наша мама! — пытается всех вразумить почти двухметровый Егор и тоже претендует на мои объятия.
В этой ситуации меня всегда выручает сказка про серого волка и семеро козлят. Я напоминаю слова мамы-козы, правда, не из самой сказки, а из музыкального фильма по мотивам этой замечательной народной сказки. Я начинаю напевать: «Динь-дон! Я ваша мама! Маму встречайте вчетвером (в фильме — впятером)».
Малыши полюбили красочный и добрый фильм «Мама» с Людмилой Гурченко и Михаилом Боярским в главных ролях. Услышав песенку главной героини фильма — мамы-козы — из моих уст, дети сразу смягчаются, и конфликт угасает.
Хотя и в фильме-сказке не обошлось без жизненных ссор и даже драки между козлятками — малыми ребятками: «Ты чего в шкафу потерял? Забыл, что мама сказала!?» «Оставь меня в покое! Я старший! А старших надо уважать! И всё!».
Рекомендую этот прекрасный фильм всем к семейному просмотру!
С чувством юмора помогают нам взглянуть на нашу большую семью и на порой непростые детско-родительские отношения известные советские мультфильмы: «Обезьянки» и «Осьминожки».
— Вот я вам сейчас задам! —
Крикнул папа малышам. —
Баловаться отучу!
Всех подряд поколочу!
Только как их отучить,
Если их не отличить?
Все стали полосатыми.
Ни в чём не виноватыми!
Большая семья — это настоящий сплочённый коллектив. Любой коллектив, как и труд, воспитывает.
Если мы видим ребёнка только в одиночестве, мы узнаём его лишь с одной стороны.
Из наблюдения в коллективе — на что он реально способен; там мы узнаем, как он относится к людям…
Вот некоторые примеры моих наблюдений нашего семейного коллектива и выводы из них.
— Катя, оставь Варе ягоды! — напоминает папа.
— А уже ничего нет! — отвечает Катя, отправив быстренько последнюю ягоду в рот.
Или ещё одна фраза, характеризующая старшую из двойняшек:
— Мама, Катя не хочет делиться пополам! — пожаловалась Варя.
Мой вывод: Катя — та ещё штучка, «тёртый калач», «на мякине её не проведёшь!».
У Вари заметна детская скрытность, она более зависима от мнения окружающих. Однажды она закрыла дверь, когда заметила (единственная из троих), что я наблюдаю за ними, игравшими в котиков и собак под впечатлением от занимательных историй из жизни котёнка Гава.
— Чего-то у тебя голос какой-то интересный!? Лягушачий, что ли? — подтрунивал как-то Егор над Петей.
— А у тебя на усах сидит кот и пьёт молоко с губ! — не давая спуску брату, моментально парировал Петя.
Четырёхлетний сыночек явно подражал Егору, в то же время был самостоятелен в своих суждениях. Он непринуждённо дал отпор воздействию извне.
Я смело могу утверждать, опираясь на собственный опыт, что и в семье с одним ребёнком, и в многодетной семье сумма тревог и радостей равна. Например, родители одинаково сильно переживают за то, когда ребёнок болеет, неважно один он или их трое; одинаково радуются успехам: первому шажку, первому слову; одинаково огорчаются вместе с ребёнком (детьми) в случае его (их) неудач.
В многодетной семье, и это я знаю точно, сумма всеобъемлющей безусловной любви и заботы друг о друге приумножается, в нашем конкретном случае — на четыре.
«Мама, у тебя три сердца, как у осьминога», — постоянно напоминал мне Егор, когда я была беременна двойняшками.
Мой «быстрый разумом Невтон» ошибался: мы все одно большое сердце!
Мария Кулыванова
