В летнем кинотеатре Garage Screen пройдет российская премьера фильма Оливера Лаша «И придет огонь», получившего в этом году приз жюри в каннском конкурсе «Особый взгляд». На московскую премьеру приедет сам режиссер — молодого галисийца, представившего третий подряд фильм в Канне, сравнивают с Рейгадасом, Маликом и Тарковским. И зря
Главный спойлер фильма содержится уже в названии: огонь придет. Зрителю остается лишь ждать его — как проклятия, как избавления, как неизбежного финала. Драму Оливера Лаша невозможно испортить пересказом сюжета, потому что сюжета в нем как такового нет. Амадор, немолодой галисиец, возвращается после долгого отсутствия домой — на ферму, приглядывать за тремя коровами, вести немногословные беседы с матерью, расчищать родник, отворачиваться от односельчан. Он отсидел два года в тюрьме за поджог, и соседи не могут простить, что из-за него выгорела половина горы и чуть не сгорела деревня. Амадор — разочаровавшийся в жизни одиночка, и, похоже, ему не вписаться в общество. Он почти не улыбается, он отказывается общаться с бывшими друзьями, он поит мать чаем, и чай горчит. Мать и сын просто живут рядом, занимаются хозяйством, и мать часто задумывается, что будет, когда сын останется один. Самая веселая шутка в фильме — вопрос бывших друзей отсидевшему пироману: «Огонька не найдется?» Самая романтическая сцена — история о больной корове. Местная ветеринарша помогает Амадору загрузить в грузовичок скотину, и они едут на ферму, радио поет голосом Леонарда Коэна («Я не понимаю слов»,— признается герой), а корова в кузове влажно поводит глазами.
Больше в фильме ничего не произойдет. Только лес снова загорится — но будет ли это новый пожар, или время свернется в свиток и это будет тот, первый пожар, за который Амадор уже отсидел? Кто виноват? Кто на самом деле поджег гору в прошлый раз? И почему в огне столько красоты?
Отвечать на все эти вопросы, кроме зрителя, некому. Оливера Лаша, снявшего пока всего три фильма, не очень-то интересует человек со всей его сложной психологией, детскими травмами и взрослыми обидами. Его интересует хаос и космос, он снимает настоящее «авторское кино», тихое, загадочное, визуально почти совершенное. Его первый, полуигровой фильм «Вы все капитаны» рассказывал о стихии кинематографа — о школе кино для детей. «Капитаны» получили приз ФИПРЕССИ в секции «Двухнедельник режиссеров» Каннского фестиваля 2010 года. Вторая картина, религиозный псевдовестерн «Мимозы», где были перемешаны времена и события, был награжден в рамках каннской недели критики в 2016-м. «И придет огонь» завоевал приз жюри в каннском конкурсе «Особый взгляд» этого года. Ни одного фильма без награды. Лаша называют одним из самых важных испанских режиссеров и сравнивают с Андреем Тарковским, Карлосом Рейгадасом и Терренсом Маликом.
И зря. При всем внешнем сходстве, при всем благоговении перед магическими, дикими пейзажами в его последнем фильме почти нет связи с визуальными поэмами Малика или стихийными псалмами Рейгадаса. Да, туманная галисийская зима напоминает о Тарковском, а жестокий, буйный эпизод лесного пожара, длящийся так долго, что 16-миллиметровая пленка, кажется, плавится, сразу вызывает в памяти знаменитые кадры из «Дней жатвы» Малика. Но это сходство стихий — не идеологий. Лаш вообще, похоже, не верит в диалог между человеком и природой. Человек для него — всего лишь еще одна из стихий, такая же, как вода, земля или огонь. Такая же необузданная, такая же безразличная, такая же слепая.
В интервью Лаш говорит, что хотел сделать «фильм, в котором ничего не происходит, но что-то есть в глубине, что отзывается в сердце зрителя», фильм «без псевдопсихологии, без неврозов». Действительно, мотивы героев не важны, даже когда понятны. И музыка, которой Лаш пользуется с хирургической уверенностью, от Вивальди до Леонарда Коэна, рассказывает о героях едва ли не больше, чем их слова. А непрофессиональные актеры — принципиальное решение режиссера — не думают, как лучше сыграть какую-то эмоцию, а просто смотрят на лес и ждут огня.
Пожары в Галисии — частое явление, но съемочной группе пришлось долго ждать, чтобы снять, как люди, по выражению Лаша, «занимаются любовью со стихией».
«И придет огонь» начинается с поразительных кадров: бульдозер, похожий на какое-то злобное существо из волшебной сказки, ломает тонкие стволы, но останавливается перед кряжистым старым деревом. В финале пожарные пытаются потушить огонь при помощи огня, столкнуть две огненные стены, чтобы они пожрали друг друга. Между этими двумя эпизодами — тихая попытка жизни. И это единственное, о чем снова и снова рассказывает Оливер Лаш: о стихийной, неукротимой силе и о тех, кто случайно оказывается на ее пути. И конечно, о том, как это красиво.
Ксения Рождественская
