Я знаю автора этой заметки об И.В. Сталине. Хороший человек, умный, образованный, добрый, излишне мягкий. Когда прочёл заметку, просто кипел негодованием.
Ну как же можно называть Сталина талантливым человеком!
Как можно что-то положительное говорить о Сталине!
У него же руки в крови.
Он самолично подписывал «расстрельные списки».
С некоторыми из своих жертв он играл, как кошка с мышкой: то отпустит, то попугает, то пообещает, то поугрожает. Иосифу Виссарионовичу нравилась эта роль.
Люди ночами не спали, прислушивались к лифту: арестуют, не арестуют? Мне об этом рассказывал Илья Григорьевич Эренбург, талантливый писатель СССР. Об этом писал Солженицын. На эту тему рассказы Шаламова. Об этом говорит в своём романе «Обитель» Захар Прилепин.
Народ должен знать правду об узурпаторе, о диктаторе, о тиране. И мы даём этот материал лишь для того, чтобы многие поняли: в России, да и в мире, есть немало людей, которые до сих пор не представляют истинной роли Сталина в этой жизни.
Сталин изуродовал биографии миллионов. При Сталине люди жили в вагончиках по восемь-десять человек и считали это вполне достойным жильём. Великие стройки коммунизма — Волгодон, Куйбышевская ГЭС, Челябинский тракторный завод, Волжский автомобильный и многие другие — строились рабами, лишёнными каких-либо прав. Только обязанности.
А колхозы? У людей отняли паспорта, они не могли никуда выехать и устроить как-то свою жизнь. Но дисциплину это поднимало, рот многим затыкало.
За два-три колоска, унесённых с колхозного поля, могли посадить на пять-десять лет. И сажали!
За несколько сот метров ниток (это две-три катушки), унесённых с прядильного комбината, давали тоже пять-десять лет.
Многое делалось с ведома Сталина, по инициативе Сталина, с одобрения Сталина, по просьбе Сталина.
И одновременно — культ личности. Песни о Сталине, стихи о Сталине, доклады о Сталине, поклонение Сталину.
Мне бы хотелось, чтобы вы об этом знали, если Вы прочли заметку Сергея Подгорнова.
Владимир Владимирович Шахиджанян
Что такое оксюморон? Заведомое противоречие. Горячий снег. Радость страдания. Невыносимая лёгкость бытия. Или священное чудовище. Благочестивая тварь. Многогрешный праведник. Есть загадки, которые неразрешимы. Их надо принимать как данность. Однажды я попробовал читать «Розу Мира» Даниила Андреева. На десятой странице я почувствовал, что схожу с ума. На пятнадцатой закрыл книгу. Еще месяца полтора меня преследовали эти видения, с пугающей неистребимостью завладевшие моим сознанием (или подсознанием). Я заболел. Мне кажется, тогда я просто сорвал здоровье и оно не поправлено до сих пор. Я дал себе зарок никогда не открывать эту книгу. Никогда. Это тот пример, когда любопытство погибельно, а где коготок увяз – там птичке всей пропАсть.
Сергей Парамонов
Когда мой приятель по студенческой поре прочитал по этой книге вслух «Белеет парус одинокий» Лермонтова (в главе, где писалось, что Михаил Юрьевич – не человек, а настоящий падший ангел), то я увидел совершенно неземную картину с этим парусом. Неземную! То есть не из нашего мира. Я это увидел, как на ладони. А главное я ощутил такой комплекс чувств, который даже передать не могу. И это, слава Богу, были экстатические, возвышенные, наполняющие, а не мрачно-опустошающие чувства. Я поймал какой-то невообразимый кайф. И я поверил, что Лермонтов – падший ангел. Это один из примеров воздействия сумасшедшего культурологического трактата Д. Андреева на мозг читателя (которое он писал в сталинскую пору, находясь в застенках и считаясь человеком не в себе).
Второй случай нежелательных контактов – общение с наркоманами. Мой опыт говорит: бегите от этого подальше. Главное свойство глубокого наркомана – вампиризм. За два-три часа ваш визави из вас высосет всю энергию. Клянусь. Вы даже не заметите как. Причина, мне кажется, в том, что рассудок наркомана настолько деформирован, что через его сущность протекают в нашу реальность тёмные миры и субстанции, о которых мы понятия не имеем. И эти миры и субстанции начинают разрушительно воздействовать на психику и наш организм в целом. Но наркологам это, конечно, виднее, а я говорю лишь о своих ощущениях.
К чему я всё это?
Есть территории знаний, куда лучше не соваться. Такая «терра инкогнита». Грубо говоря: не буди лихо, пока оно тихо (не тронь дерьмо – оно не завоняет). Как нельзя тревожить святилища или посещать проклятые места. Вскрыли гробницу Тамерлана – началась Великая Отечественная война. Экранизировали гоголевского «Вия» – пошли чёртовы напасти у всей съёмочной группы. Кому это суеверия, кому мистика, а кому – реальность. И не каждому по вере его, а что есть – то есть, и сие не оспоришь. Как говорится, против танка не попрёшь. На железный аргумент нужен такой же контраргумент, а не просто: чушь, ерунда и не может быть. Короче, умному с дураком спорить не о чем.
Когда умер Сталин – все плакали. Это миф. Хотя плакали многие. Моя мама, будучи 16-летней, пришла из школы в слезах. В школе так накрутили (пропаганда работала). Бабушка её отругала: «Ты бы лучше плакала, что твой отец погиб на войне! А что нам Сталин сделал хорошего? Обложил непосильными налогами…» При Сталине из моей родни сидел только мамин дядя по отцу, дядя Петя – стандартные 10 лет. Я его застал, жил он в городе у речки, его дочь, моя двоюродная тётя Аня, преподавала биологию в городской школе. Мы тогда ещё жили в деревне. Дядя Петя болел «паркинсоном», его трясло. Может, это следствие лагерей.
Хорошо относиться к Сталину мне мешает то же, что и другим. О его личностных свойствах, воплотившихся в патологическую грубость и жестокость, всё уже сказано. Он душегуб, хам, ревнивец, коварный восточный деспот, тиран и пр. Он «мужикоборец» (О. Мандельштам), истребивший цвет российского крестьянства. Он антисемит (убийство С. Михоэлса, разгром еврейского антифашистского комитета и «дело врачей»). Он маньяк, жаждущий единоличной власти (партийные чистки и политические процессы). Он шовинист (переселение народов: чеченцев, крымских татар, немцев Поволжья, корейцев, калмыков…) Он много ещё кто.
Безусловно, это выдающаяся личность. Про чьё-то утверждение «выдающаяся посредственность» говорить не буду. Просто не согласен. Есть масса примеров, где посредственности ведут себя иначе. Сталин посредственностью не был. Он умело проводил свою политику. Мудро. И кадровую, и государственную. Не гнушаясь методами. И он мог быть как отвратительным, так и обаятельным. Но своего достигал всегда. Взять хотя бы послевоенный раздел мира и как он отстаивал интересы своей страны. С мнением «дядюшки Джо» считались и мистер Трумэн, и сэр Уинстон Черчилль (те ещё «друзья»). Не говоря об остальных, которые просто дристали от страха перед советским диктатором.
Сталин был прозорливый политик, это его главный козырь. Он умел просчитывать далеко вперёд. Умел выжидать. Никогда не выказывал своих истинных намерений. И все удары наносил наверняка.
Он был теолог (семинария), поэт (главный редактор государственного гимна СССР), театрал (покровитель М. Булгакова и всего МХАТа и воздыхатель А. Тарасовой) и т.д. Казнил и миловал он гениально. Как боялись его гнева, так искали его расположения. Он был Хозяин. А хозяином в России кого попадя не назовут. Это не просто уважение на страхе, это признание заслуг и способностей. Отсюда, в пору бесхозности или смуты, такая тоска по Сталину: по сильной руке, по справедливому возмездию – страшному и неотвратимому. Это не мазохизм нашей ментальности, а извечная жажда справедливости.
И Сталин это знал и этим пользовался. Кроме Отца и Учителя, он был гениальным учеником, знающим историю и правильно усваивавшим её уроки и примеры.
К Сталину нельзя относиться хорошо или плохо. Это всегда двоякое, двойственное, противоречивое чувство. Потому что фигура слишком сложна для примитивных выводов. Это шекспировская тема. И зря М. Горький, как великий пролетарский писатель, не написал роман «Отец», которого так ждал Иосиф Виссарионович. Впрочем, и о Ленине никто ничего стоящего не написал. И о Пушкине. И о Грозном. И о Христе. Ведь неспроста это. Потому что поднять и раскрыть такую тему – значит ответить на половину вопросов человечества.
Большое видится на расстоянии. И чем дальше от меня Сталин, тем он понятнее, что ли. А понять – почти простить. Преступления размываются, достижения крепнут. Разве Пётр Великий и Екатерина Великая были ангелы? Но у них тот же культ личности. По результату. И не важно как, важно что. Такова историческая парадигма. Тут ведь нет эмоций. Как можно эмоционально оценивать эпоху правления Тутанхамона или Рамзеса Второго? Ум историка сух и бесстрастен. А на весах времени нет чувств, только факты.
Я Сталина не презираю. Это чувство его недостойно. Я Сталина не обожаю. Он недостоин этого чувства. Но я отдаю ему должное. Со всеми его тараканами в голове и упырями в его свите. Он, быть может, и есть тот Воланд, который должен бы творить зло, но поневоле творил благо. А, возможно, я ошибаюсь. Моя точка зрения обывательская и личность моя несоразмерна по масштабу. Ведь личность не бывает сама по себе, на ней все наслоения времени. Отсюда её величина. И если Сталин угодил в такой водоворот событий, когда не только он управлял ими, но и события – Сталиным, то это не могло пройти бесследно ни для современников, ни для потомков.
И споры вокруг Сталина, видимо, не утихнут никогда. И страсти будут кипеть. И копья ломаться. И пена капать с губ. И общество раскалываться на две равнозначные половины. И мир будет вздрагивать при этом имени.
Какая уж там посредственность, даже пусть и с суеверно-извинительной поправкой «гениальная»?.. Больше, больше и больше.
Сергей Парамонов
