Мой город некрупный. Моя школа — не плохая. Я не стал жертвой травли. Но без проблем не обошлось.
Кадр из фильма «Дыхание» (реж. Саймон Бейкер, 2017)
Начальные классы
Я был отстающим ребёнком.
Из детского сада я пришёл зашуганным, неуверенным в себе и антисамостоятельным пухляшом, которого легко довести до слёз.
Вспоминаю подход нашей учительницы: вместо оценок клеить маленькие стикеры разной степени «крутости». Это гениально и... просто.
Числовая оценка для ребёнка, особенно учитывая, что у первоклассников абсолютно разный начальный уровень знаний, только лишь усилила бы эту разницу и дала бы повод для сегрегации в коллективе.
Стикер же, хоть и имел в себе систему оценивания, — всё же был не более чем поощрением за проделанную работу. Он мотивировал учиться даже больше, чем привычная оценка…
Ты хотел этот коллекционный предмет в свой дневник, чтобы потом хвастаться перед друзьями. И потом так же интересоваться, какие стики получили они.
Начальные предметы, все до единого, и правда интересны и важны, ведь ты получаешь качественно новую информацию, которая структурирует твоё мироощущение, но рано или поздно, в последующих классах, те знания, что ты получаешь, больше кажутся вынужденными, чем необходимыми (учишь, чтобы не получить плохую оценку).
Во всех школах, в каждом классе, найдутся те, кто списывает предметы. Даже если ты не видишь ценности в хорошей оценке, то хочешь — не хочешь, тебе важно не получить плохую.
Это приведёт к конфликту с родителями.
Поперву для меня не было ничего хуже этого.
Средняя школа
… Начальные классы кончились, мой класс устаканился по группам интересов — и в сути тоже.
Было два лагеря: мальчики и девочки. Несложно угадать, где был я.
На смену стикерам пришли оценки красной ручкой в дневник. Был это класс 5-ый.
С приходом настоящей системы оценивания, как и говорил выше, предметы, по которым даже сами учителя не могли дать ответа, как они нам пригодятся, — требовали от нас заучивания информации, которая, по сути, воспринималась как стих, который можно пересказать своими словами.
Сначала я относился к этому терпеливо. Но, повторяя раз за разом действие, в котором для тебя смысла нет, сталкиваешься с бессмыслицей и бессилием. Эти ощущения лишь растут. Между тем, ответа на вопрос — «а зачем?..» — как не было, так и нет.
К тому же, это ощущение усугубляется серьёзностью оценивания этих знаний. Словно к тебе подошли гопники и начали спрашивать, кто ты по гороскопу... И эта глупость реально решает твою судьбу (не в обиду людям, что верят в гороскопы)!
Тратишь время на уроки… А мог бы потратить продуктивнее. Даже просмотр сериала был бы лучше, ведь ты изучаешь какой-то межличностный аспект во взаимодействии персонажей. Даже если сериал просто убил твоё время — это всё равно лучше, чем получать негативные эмоции, выполняя то, что не нравится.
Следовательно... возникла прокрастинация по этим предметам (прокрастинация, в сути, есть логическая ошибка: ты не хочешь что-то делать, но делаешь это, чтобы больше не делать… следствием этого является саботирование работы либо откладывание её на самый последний момент).
Оценки стали ухудшаться.
Одноклассники были солидарны с моими чувствами и нашли лёгкое решение в виде списывания.
Я был натурой честной и наивной, отчего принципиально не прибегал к этому средству. Это медвежья услуга. Учитель не узнает, что класс плохо понял тему. И продолжит вести программу дальше, оставляя, де-факто не изученную, тему позади.
Когда вызывали к доске, я честно отвечал, что не знаю, если не знал. Лишь некоторые учителя ценили это качество. Другие расценивали как неуважение: мол, настолько всё равно, что даже не боится плохой оценки.
Меня оценки и правда не волновали.
Хорошие оценки — удел людей без личной жизни и тех, кто списывает.
Несложно догадаться, что первая группа людей скорее аномалия.
Ценные предметы
В те годы я для себя определил предметы, которые имеют смысл: математика, русский, английский. Те, которые никогда не пригодятся, — все остальные. Хоть математика, её правила не пригодятся большинству, но сама по себе она является очень хорошим тренажёром логики: тебе дают исходные правила/объекты и наиразнейшими образами толкают разбираться, к какому итогу приведёт их взаимодействие.
Начальные классы математики — это прививание формальной логики; дальнейшие классы, когда начинаются квадратные неизвестные — плавное внедрение в диалектическую логику.
Конечно, не только математика развивает логику, но и другие точные науки также имеют тот же шаблон с дачей известных объектов и предоставлением всяко-разных ситуаций их взаимодействия. Но математика — первое, с чем вы знакомитесь.
Русский язык — по причине, что хотя бы этот текст вы читаете на нём.
Английский из-за того, что он всеобщий. Даже в годы моего обучения крайне много полезной и развлекательной информации были только на нём.
Остальные предметы не представляли какую-либо сложность, ведь являли собой не более чем задачи по вызубриванию стихотворения с вольным пересказом оного. Тебе достаточно на перемене его пару раз перечитать и сможешь пересказать минимум на 3-ку и даже на 5-ку.
Но в какой-то момент я уже не мог себя заставить даже на перемене подзубрить заданный на дом параграф и стабильно получал плохие оценки.
Кризис
На фоне ухудшения оценок, я начал отделяться от коллектива. Я устал сидеть на неинтересных уроках. Недовольство от бунта отделяет всего один вопрос: «Сегодня ты способен вытерпеть ещё один такой день?».
Для меня днём, когда на такой вопрос я ответил «нет», стал тот, в котором несколько неинтересных мне предметов стояли подряд… И по ним всем должны были быть контрольные.
Ситуация, когда я в очередной раз получу двойки, когда снова будут подшучивать на тему моей неподготовленности одноклассники, когда учителя снова скажут что-то наподобие: «снова принесёшь пустую тетрадь?» — это всё для меня не было новым.
… Я вышел из дома и пошёл в укромное место за гаражи, где меня никто бы не нашёл. Несколько недель продлилась моя имитация походов в школу, пока в один момент, когда я гулял с друзьями, мне позвонил отец. Он сказал прийти домой.
Классная руководительница позвонила моему отцу и спросила, почему я не хожу в школу. Мой отец был зол. Громкость его криков на меня доходила до 8/10 из максимума — из того, что он может из себя выдавить. Я — позор для семьи.
Оценивая эту ситуацию сейчас, не сказал бы, что агрессия на меня тогда была великолепным решением сделать из «отбившегося от рук» ребёнка снова нормальным. Не подумайте, что я антисторонник насилия/агрессии в воспитательных целях. Это те аспекты, которые в жизни (хочешь — не хочешь) существуют, и ребёнка с ними ты обязан познакомить. Просто к ребёнку агрессию, на моё усмотрение, стоит применять умеючи и в очень редких моментах — и явно не в том случае со мной.
В итоге, вся эта история ещё больше ухудшила мою самооценку и отношение к происходящим событиям в моей жизни.
Резко пришло осознание, что я нахожусь в коробке; есть список того, что я должен делать и в какую сторону смотреть и о чём думать. Моя инициатива возможна, если только она совпадает с тем, что от меня хотят. Нет «Я хочу», есть «Ты должен».
Я стал исправно ходить в школу, но прокрастинация перекинулась в целом на сам процесс обучения. Я стал делать домашние задания всё в более позднее время. Это время увеличивалось вплоть до 9-ого класса. В какой-то момент я начал садиться за домашнее задание в 3 и 4 ночи и по выполнении их уже шёл в школу.
Конфликт
Режим, соответственно, сбился. Я стал ложиться в районе 16:00.
Такой расклад не понравился моему отцу.
Однажды он вошёл в комнату и разбудил меня, сказав, что не даст мне спать, пока я не сделаю уроки. И он сдержал своё слово: каждые 5 минут заходил в комнату и орал, чтобы я садился за уроки. Наши отношения с ним явно не были хотя бы дружескими. Уверен, для него я до сих пор позор семьи, что доказывает моё положение: ни образования, ни нормальной работы не имею, но не об этом.
Чем ближе ты к выпускному классу, тем более отчётливо видишь фальшивость системы образования. Учителя проверяют списанные задания школьников, что те списали друг у друга на перемене, по методичке проводят тему урока и по ней же дают задания. Всем плевать, что ученик знает. Им важно, чтобы ученики делали вид, будто что-то знают. Нам даже позволяли открыто списывать на некоторых контрольных.
Особенно это обнажилось в 10-ом — 11-ом классах, когда вы уже определили предметы, которые вам нужно сдать, а учителя в ответ вам говорят, что школьная программа в сути не рассчитана на то, что требуется в ЕГЭ.
На фоне этого я окончательно разочаровался в системе образования и стал брать всё в свои руки, приобретая самостоятельно навыки, которые бы приносили доход.
В копилку моих навыков пошёл фотошоп. Я уже открыто пропускал занятия и учился по урокам в ютубе — и потихоньку находил для практики дешёвые заказы. Это позволило мне зарабатывать достаточные средства, но через какое-то время я понял, что такая профессия не по мне, и стал заниматься писательством.
Резюмируя
Я не говорю, что образование в нашей стране не имеет смысла. Лишь о том, что оно очень дырявое — и уповать на него объективно глупо. На данный момент на рынке труда ценятся навыки и опыт. И работодателям не важно, откуда они у вас. Если вы точно знаете, кем хотите быть, то получение корочки в этой сфере будет лишь плюсом: это и структурированная база знаний, и доступ к преподавателям, которые ответят на ваш вопрос.
Но если у вас нет ответа, то лучше будет после школы устроиться на работу и понять, что вам нравится, и уже тогда решить: нужно вам образование или нет.
Среднее образование, по случайности, стало тестом на осознанность.
Научило искать лазейки, чтобы минимизировать затраты на абсурд.
Научило формулировать свои цели — например, в том, что касается получения нужной квалификации.
Иван Гончаров
