В прокат выходит костюмная мелодрама Бенуа Жако «Последняя любовь Казановы», посвященная эпизоду из жизни легендарного соблазнителя, который он описал в главе своих мемуаров, названной «Шарпийон и печальные последствия знакомства с нею». Аккуратная иллюстрация к этому тексту показалась Юлии Шагельман значительно уступающей ему в занимательности.
Замок Дукс. 1793 год. Постаревший Казанова (Венсан Линдон) служит смотрителем библиотеки графа Йозефа Карла фон Вальдштейна в холодной Богемии. Оставив позади полную приключений жизнь, теперь он проводит свои дни, препираясь со слугами, а утешением и спасением от одиночества ему служат написание мемуаров и беседы с хорошенькой племянницей графа (Джулия Рой), вместе с которой он по просьбе дяди изучает древнегреческих философов. Ей-то Казанова и рассказывает историю одного из немногих своих поражений на любовном поприще, случившегося в Лондоне тридцатью годами ранее.
В Англию достославный ловелас прибыл после своего знаменитого бегства из венецианской тюрьмы Пьомби, не зная ни слова по-английски и имея в своем распоряжении только пару дружеских адресов. Надо отметить, что было ему тогда 38 лет, а на лице актера Линдона запечатлелся каждый год из прожитых им 59 (понятно, что в XVIII веке люди сохранялись похуже, но не настолько же). Впрочем, постепенно персонаж вырастает из всех своих камзолов, париков, бантов и туфель с пряжками, заполняет собой актера, и на некоторую историческую недостоверность уже можно закрыть глаза.
В Лондоне Казанова ведет вполне приятное существование, заполненное визитами, беседами с друзьями — Клермонтом (Нейтан Уиллкокс) и лордом Пемброком (Кристиан Эриксон), карточной игрой и необременительными связями. Например, походя и без всяких усилий соблазняет светскую красавицу Гортензию Стейвенсон (Нэнси Тейт). Кроме того, он встречает старую подругу — оперную певицу Ла Корнелис (Валерия Голино), в каком-то смысле своего женского двойника. Как и он, она чужая в лондонском обществе (их отличие подчеркнуто в сцене бала, где эти двое единственные из всех присутствующих одеты в темное и двигаются в своем ритме, не совпадая с остальными), как и он, все время в дороге и нигде не дома.
На приемах, обедах и в парках Казанова постоянно натыкается на загадочную молодую брюнетку (Стейси Мартин), привлекающую его внимание. Выясняется, что это куртизанка Марианна де Шарпийон (аристократическая приставка, конечно, фальшивая), чья дурная слава бежит впереди нее. Однако, несмотря на заботливые предупреждения Пемброка о том, что доверять девушке не стоит, и то, что сама она при первой же встрече пытается вытянуть из него деньги самым вульгарным образом, Казанова оказывается ею зачарован. Просто заплатить за желанное тело ему неинтересно (а также недостойно его репутации), и начинается галантная игра, в которой Марианна все время ускользает, а Казанова пытается ее догнать.
Однако игра эта — с огнем, и, сам того не заметив, великий покоритель женщин увлекается по-настоящему. Его бесстрастный фасад рушится, и под ним вскрываются обида, разочарование, гнев — в том числе на себя, впервые в жизни утратившего контроль. Линдон тонко показывает эту смену настроений, и его герою действительно хочется посочувствовать. Однако Мартин не слишком уверенно принимает его подачи, все время оставаясь вялой и почти безэмоциональной, поэтому решительно непонятно, что же такого в этой Шарпийон, от чего сам Казанова потерял голову.
Заслуженный французский режиссер Бенуа Жако не новичок не только в костюмном кино, но и в конкретном XVIII веке — достаточно вспомнить его фильмы «Маркиз де Сад» (1999) и «Прощай, моя королева» (2012) по роману Шанталь Тома, которая стала соавтором сценария и «Последней любви Казановы». Новая его картина снята в совершенно традиционном (чтобы не сказать старомодном) стиле, без каких-либо смелых визуальных экспериментов в духе «Фаворитки» Йоргоса Лантимоса (или, если на то пошло, «Казановы Феллини»), а также попыток переосмыслить далекую эпоху и наполнить ее современными смыслами. Остается забавный исторический анекдот с моралью «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Собственно, про то, что ловеласов обветшала слава, тоже уже все сказано.
Юлия Шагельман
