Среди вышедших протестовать против Лукашенко, была масса интеллигентных людей
Белоруссию тряхнуло так, что от многотысячного народного клича «Живе Беларусь» дрожали стекла по всей стране. Светлана Тихановская официально проиграла. Александр Лукашенко устоял. Тысячи людей, посчитав, что у них украли голоса на выборах президента страны, вышли на улицы городов. Мы были в центре Минска и на себе испытали, как мирно протестующих душили перцовым газом, оглушали и ослепляли светошумовыми гранатами.
Еще за 3 часа до закрытия участков на центральных улицах Минска выставили милицейские патрули, которые перекрывали въезд на большие открытые площадки. Там же в тени деревьев можно было видеть бронемашины и автозаки.
Проходя через дворы проспекта Независимости, в одной из неприметных арок мы напоролись на микроавтобус с затемненными окнами. Через лобовое стекло в нем просматривались темные силуэты крепких людей. Все, находившиеся внутри, были одеты во все черное.
Сотовая связь к этому времени уже полностью «легла».
К Стеле "Минск - город-герой", куда призвала через соцсети приходить оппозиция, стали подъезжать полицейские машины, из которых выгружались бойцы в бронежилетах. Стало понятно, что скоро рванет…
Еще засветло со всего города в центр стягиваются протестующие. Идут целыми колоннами, прихватив лишь теплые вещи.
— Вы же понимаете, что выборы сфальсифицированы. У нас украли голоса, — объясняет нам в движущейся толпе айтишник Олег.
— У «Голоса» совершенно обратные данные (интернет-платформа, куда избиратели присылали данные о том, как проголосовали — Авт.) — Нас нагло надули, Лукашенко не мог выиграть, вы же видите, что против него стоит целая нация, — кричит возбужденно идущий рядом мужчина. — Батьке нарисовали эти победные проценты. Он сам себя выбрал президентом!
По другой стороне дороги тоже движется толпа. Из боковых улочек люди вливаются в общий поток. У многих на плечах национальные флаги. Машины, проезжающие мимо, непрерывно гудят, впереди и сзади начинают свистеть. Атмосфера такая, что кажется, одна лишь искра — и пойдет ток.
Из многих проезжающих мимо автомобилей звучит песня Виктора Цоя «Перемен», которая стала символом оппозиционного движения. Толпа выдыхает: «Перемен», «Уходи», «Позор».
Впереди слышен нарастающий гул. Вместе с протестующими выходим на проспект Машерова, где ежегодно проходят военные парады. Высокий склон с правой стороны проспекта весь заполнен людьми. Толпа скандирует: «Живе Беларусь! Живе Беларусь!»
Удивительно, на наш российский взгляд у собравшихся нет ни одного плаката. Вглядываемся в лица противников Лукашенко. Много интеллигентного вида ребят. В толпе немало людей среднего и даже старшего возраста.
— У сына маленький ребенок, он не может рисковать, терять работу, от нашей семьи протест против нечестных выборов пришла выразить я, — говорит пенсионерка Галина.
На проспект между тем въезжают несколько автозаков и милицейских машин. Когда они притормаживают из кузова на дорогу начинает выпрыгивать ОМОН, толпа срывается с места.
— Сейчас хватать будут всех без разбора, — кричит в панике одна из девушек.
Отбегаем, спотыкаясь, метров на 50. А потом снова возвращаемся к проспекту. Силовики пока никого не ловят. Выжидают.
— Лукашенко напуган до безумия, поэтому нагнал в Минск столько силовиков, — объясняет рядом стоящий парень. — Понятно, что он никогда не отдаст власть добровольно.
Кругом начинают возбужденно шуметь. Спросив о действующем президенте мы разворошили осиное гнездо.
— Все устали от Батьки, — кричат кругом.
— Свободы в Белоруссии нет уже четверть века. У Лукашенко ее и не будет!
— Ситуация сейчас как по Ленину: «Верхи не могут, а низы не хотят».
— Лукашенко засиделся и не достоин новой победы.
— Нынешняя власть несостоятельна.
На проспект прибывает все больше и больше народу. Удивительно, на светофоре все ждут зеленый свет, никто не идет на красный, даже когда поблизости нет машин. И даже на газон стараются лишний раз не наступать.
И об этих людях власть предержащие говорят, что «быдло хочет ввергнуть страну во мрак…»
С соседней улицы выкатывают на проспект два мощных мотоцикла, на всей скорости маневрируя проносятся мимо силовиков, разворачиваются, делают вокруг них круг. Толпа восторженно кричит, топает, хлопает, свистит смельчакам!
Настроение у противников Лукашенко меняется, многие оппозиционеры уже спускаются на проспект, кто-то кричит снизу: «Не бойтесь, спускайтесь!», «Ребята, вперед!», «За свою страну, за Беларусь!».
Один из автозаков самые отчаянные берут в кольцо, к ним на подмогу с ревом бегут по склону человек 100. Причем ни у кого в руках нет не арматуры, не бит. Машину начинают раскачивать. Мы слышим, как ребята обращаются к тем, кто находится внутри: «Думайте головой, против кого идете, вы же белорусы!»
Машину отпускают. Она продвигается вперед, поближе к Стеле. Там, видимо, обстановка еще более накаленная.
Вслед им собравшиеся скандируют: «Позор! Позор».
Народу между тем все больше, многие несут национальные флаги, прикрепленные к удочкам. Кто-то захватил с собой каски. Кто подтягивается ближе к 11 вечера, уже более отчаянные и смелые. Выходя на проспект, они идут в сторону Стелы, в самый центр противостояния.
Вдруг глаза ослепляет вспышка, по ушам бьет взрыв. Очумевшие, мотаем головой. На миг кажется, что оглохли… Совсем рядом с нами взорвалась светошумовая граната. Вспышки и взрывы повторяются раз пять… Толпу заволакивает дымом, люди срываются с места, несутся по косогору. Многие кашляют, зажимают уши.
— Девчонки, сюда, — выхватывают нас из толпы чьи-то сильные руки. В какой-то момент мы оказывается в нише между двумя воздуховодами. Взгляд выхватывает только несущиеся мимо ноги… Ловим себя на мысли, что боимся вздохнуть…
— Дышите, дышите, это легкая контузия, сейчас пройдет, — говорит нам один из крепышей, которые укрылись в нише. — Что вас сюда занесло?
— Журналисты, — признаемся мы.
— Что у вас за голос? Россияне?
— Из Москвы.
— Во даете. Хорошо, что в такой момент с нами, сестрички. Надо отстоять Беларусь! Мы — народ миролюбивый, но все-таки считаем что лучший для нас путь — это независимость от всех Великих и Могучих. А в толпе старайтесь не бежать, затопчут. Сворачивайте в сторону или ищите укрытие.
Не успеваем рассмотреть своих спасителей, как ребята один за другим выскакивают из ниши и бегут не в сторону, куда схлынула толпа, а вперед к Стеле, в самое пекло.
Кто сбежал, постепенно возвращается на место. По толпе идет гул: «Поднялся Брест, Гродно, Гомель!» Все дружно кричат: «Ура!» и зажигают на телефонах фонарики. Становится понятно, как много на проспекте собралось людей. Нас окружает буквально море, океан огней.
Рядом снова рвутся светошумовые гранаты, небо озаряется вспышками. Но в чреде рвущихся гранат уже слышны другие выстрелы, более частые и короткие.
— Резиновыми пулями долбят ребят, — бросает коротко мужчина рядом.
Один из забравшихся на дерево молодых людей объявляет собравшимся, что все прилегающие к Стеле улицы заполнены людьми, их много, очень много…
И там начинается интенсивная стрельба, монумент скрывается в дыму, вдруг в толпе кто-то выкрикивает: «В Бресте сложили щиты». Народ тут же подхватывает: «В Бресте сложили щиты! В Бресте сложили щиты!» И следом: «Милиция с народом. Милиция с народом!»
Разведчики доносят с «передовой»: «В ход пошли водометы». И на проспект с боковых улочек начинают выкатывать мусорные баки, строить баррикады. Когда к нам стали приближаться темные силуэты машин, толпа начала отступать.
— Водометная струя сбивает с ног, тело потом будет сплошной синяк. А за водометами идет обычно ОМОН, хватает кого сбили водой и пакует в автозак. Валите отсюда, девчонки, это место не для слабого пола.
Гул надвигающихся машин сливается со взрывами светошумовых гранат. Причем они рвутся уже не внизу, а наверху, слева, справа от нас… Кто-то кричит: «Нас окружают». Начинается хаос. Мы бежим в спасительную темноту, во двор. Вместе с нами через кусты, песочницы, лестницы пробиваются еще человек 200. Несемся, не разбирая дороги. Постепенно оказываемся одни. Когда вылезаем через трубы теплотрассы на освещенную дорогу, нос к носу сталкиваемся с цепью силовиков. Это было так неожиданно, что мы буквально застываем на месте.
Стражи правопорядка, прикрываясь щитами, не двигаются с места. Опомнившись, бежим прочь.
Квартира, в которой мы поселились, находится в доме, прилегающем к проспекту Независимости. Пробираясь дворами, еще два раза обходим кордоны. Наше жилье в самом центре окруженного квадрата. До дома, кажется, уже рукой подать, но мы попадаем в пелену дыма. Начинает драть горло, глаза слезятся. Впереди кто-то отчаянно кашляет, подняв ворот рубашек, начинаем дышать через материю.
Выскакиваем на группу ребят, которые так же идут, прикрыв рот платками.
Выясняем, что они были около самой Стелы, где протестующих расстреливали резиновыми пулями. Ребята рассказывают, что среди противников Лукашенко было немало пострадавших. По крайней мере, после стрельбы они видели лежащих на асфальте мужчин.
Был распылен перцовый газ, который достал на расстоянии 600 метров и нас. Ребята отрывают нам от запасной тряпки куски материи, смачивают их водой из бутылки. С этими «противогазами» мы в 2 часа ночи и добираемся до дома.
До самого утра со стороны Стелы слышатся взрывы и выстрелы.
Утром, включив телевизор, мы видим, что местные белорусские телеканалы посвятили акциям протеста в новостях ровно 7 секунд. И далее подробно рассказывали о том, как победно проходило голосование, о школьных базарах, о спортивных летних лагерях… Как будто не было этой ночи с валом протестующих, тучей бойцов ОМОНа, жестокой расправы и раненых людей…
Но уже понятно, что люди в Белоруссии проснулись 10 августа уже в другой стране. И перемен теперь не избежать.
Алиса Селезнева
Светлана Смолина
