Не все партийные и государственные функционеры могли соглашаться с репрессивной политикой Сталина. Были среди них мужественные, честные, принципиальные деятели, которые смело бросили вызов вождю. Например, известный партийный функционер Мартемьян Никитович Рютин был вначале горячим сторонником Сталина, стремившегося, как ему казалось, сохранить единство партии. Тогда Рютин страстно выступал против оппозиционеров. На XV съезде партии он был избран кандидатом в члены ЦК ВКП(б).
Став первым секретарем Краснопресненского РК ВКП(б) г. Москвы и оказавшись в непосредственной близости от Кремля, Рютин постепенно стал понимать, что происходит грубое искажение ленинского курса.
Рютин поддержал Бухарина в крестьянском вопросе. Не одобрял наметившуюся тенденцию отстранения руководящих кадров, не согласных с политикой Сталина.
22 октября 1928 года Рютин был освобожден от обязанностей первого секретаря Краснопресненского РК партии и назначен заместителем редактора газеты «Красная Звезда».
Осенью 1930 года Рютин был исключен из партии и арестован. Но коллегия ОГПУ признала обвинение недоказанным, и Рютин был освобожден.
М.Н.Рютин вместе с небольшой группой мужественных людей создал «Союз марксистов-ленинцев» с целью проведения борьбы со сталинской тиранией.
В сентябре 1932 года Рютин был арестован во второй раз. Семье было велено в 24 часа освободить квартиру. В 1937 году он был расстрелян. Репрессированы также были его сыновья Василий и Виссарион.
В рукописном обращении «Ко всем членам ВКП(б)» в июне 1932 года Рютин открыто, резко выступил против политики Сталина:
«…Сталин за последние пять лет отсек и устранил от руководства все самые лучшие, подлинно большевистские кадры партии, установил в ВКП(б) и всей стране свою личную диктатуру, порвал с ленинизмом, стал на путь самого необузданного авантюризма и дикого личного произвола и поставил Советский Союз на край пропасти…
На всю страну надет намордник, бесправие, произвол и насилие, постоянные угрозы висят над головой каждого рабочего и крестьянина… Всякая уверенность в завтрашнем дне потеряна! Рабочий класс и трудящиеся массы деревни доведены сталинской политикой до отчаяния…
Долой диктатуру Сталина и его клику, долой банду беспринципных политиков и политических обманщиков!..» («Московская правда», 11 февраля 1990 года.)
Мужественный, трезво мысливший и самоотверженный человек, М.Н. Рютин еще в начале 30-х годов вступил в неравную борьбу с диктатором, пожертвовав своей жизнью.
Активный участник Октябрьской революции и Гражданской войны, бывший командующий Балтийским флотом, член РВСР, а впоследствии полномочный представитель СССР в ряде европейских стран Федор Федорович Раскольников (настоящая фамилия Ильин), находясь в Болгарии, в 1938 году отказался возвратиться на родину. Свой поступок объяснял тем, что за ним в Болгарии велось наблюдение советских спецслужб. Ему были известны случаи, когда некоторые полпреды, вызванные из-за границы в Москву якобы на переговоры, были репрессированы без каких-либо законных оснований.
Раскольников выехал из Болгарии во Францию, где находился под защитой своего родственника. Он неоднократно заявлял, что возвратится на родину, как только к нему будет восстановлено доверие. 17 июля 1939 года Верховный суд СССР объявил Ф.Ф. Раскольникова вне закона.
Оказавшись в Париже, Ф.Ф. Раскольников занялся литературной деятельностью. Он написал портреты Сталина, Молотова, Каменева, Зиновьева, Крестинского, Литвинова, рассказывал об обстановке в Москве в 1935–1936 годах.
В частности, в «Психологическом портрете Сталина» Раскольников отмечал:
«…Как все полуинтеллигенты, нахватавшиеся обрывков знаний, Сталин ненавидит настоящую культурную интеллигенцию: партийную и беспартийную в равной мере. Презирая людей, он считает себя полноправным хозяином над их жизнью и смертью. Узкий сектант, он исходит из предвзятой схемы… Чем неподатливее живая жизнь со всем ее пестрым многообразием, тем сильнее он коверкает и ломает ее, обрубая ей члены… На фоне других, более выдающихся современников он никогда не блистал умом. Зато он необычайно хитер».
Раскольников понимал, что Сталин вел страну к катастрофе и в неизбежной схватке с фашизмом его «мудрое руководство» будет стоить неисчислимых жертв.
17 августа 1939 года Раскольников направил Сталину открытое письмо:
«Ваша безумная вакханалия не может продолжаться долго. Бесконечен список Ваших жертв, нет возможности их перечислить. Рано или поздно советский народ посадит Вас на скамью подсудимых как предателя социализма и революции, главного вредителя, подлинного врага народа, организатора голода и судебных подлогов».
Далее Ф.Ф. Раскольников писал: «В грозный час военной опасности, когда острие фашизма направлено против Советского Союза, когда борьба за Данциг и война в Китае лишь подготовка для будущей интервенции против СССР, когда главный объект германо-японской агрессии — наша родина, когда логика последовательной борьбы за мир требует открытого вступления Союза Советов в международный блок демократических государств, скорейшего заключения военного и политического союза с Англией и Францией, Вы колеблетесь, выжидаете и качаетесь, как маятник, между «осями».
Договор между Сталиным и Гитлером от 23 августа 1939 года окончательно подкосил Раскольникова. Он был помещен в частную клинику в Ницце на излечение от психического заболевания, но от перенесенного потрясения не мог оправиться. Он был в отчаянии, не находил себе места. Умер, когда ему было всего 47 лет.
26 июня 1963 года Председатель Верховного суда СССР А. Горкин вынес протест по поводу дела о Ф.Ф. Раскольникове:
«…Приговор об объявлении Раскольникова вне закона полагаю необходимым отменить и Раскольникова Ф.Ф. реабилитировать… Собранные в ходе проверки материалы свидетельствуют о том, что не было оснований не только для применения к Раскольникову репрессивных мер, но и для выражения ему недоверия».
Прах Ф.Ф. Раскольникова, по решению ленинградских властей, в 1987 году был перевезен на Родину и перезахоронен в Кронштадте. Его вдова М.В. Ивановская горячо поддержала инициативу ленинградцев. Не случайно она похоронила Ф.Ф. Раскольникова в свинцовом гробу. (Игорь Коссаковский. «Гибель Федора Раскольникова, «Советская культура», 10.08.1989 г.; «Новая Иллюстрированная Энциклопедия», изд. 2001 г. С. 134.)
Были и другие серьезные высказывания и открытые выступления против Сталина и его политики.
Выступая на XIV съезде партии в декабре 1925 года, руководитель Ленинградской партийной организации Г.Е. Зиновьев заявил:
«Индустриализация в таком виде, в каком ее предлагает сталинский ЦК, задача для страны невыполнимая. На те «грошовые» накопления капитала, которые можно использовать на эти цели, индустрию не построить… Поэтому не следует сразу развивать тяжелую промышленность, а сделать упор на легкую промышленность, как это было первоначально во всех развитых теперь индустриальных капиталистических странах.
Развитие легкой промышленности позволит быстро накопить необходимые средства, и, используя их, можно будет «семимильными» шагами успешно решать проблемы тяжелой промышленности… Начинать же индустриализацию сразу с развития тяжелой промышленности — крайне обременительно для народа, который этих трудностей просто не выдержит».
В ответ Сталин назвал Зиновьева и его единомышленников «до предела наивными, абсолютно безграмотными в области политики и экономики младенцами…».
На том же съезде выступил другой член Политбюро, Л.Б. Каменев, заявивший:
«Лично я полагаю, что наш генеральный секретарь не является той фигурой, которая может объединить вокруг себя большевистский штаб ЦК партии. Именно потому, что я неоднократно говорил это товарищу Сталину лично… я повторяю это на съезде: я пришел к убеждению, что товарищ Сталин не может выполнять роль объединителя большевистского штаба».
Делегаты съезда не поддержали выступления Зиновьева и Каменева, устроив овации Сталину. (В.М. Жухрай. Роковой просчет Гитлера. С. 14, 19–20.)
В беседе с Каменевым и Сокольниковым 11 июля 1928 года Н.И. Бухарин следующим образом отозвался о Сталине:
«Сталин — это Чингисхан и беспринципный интриган, который все подчиняет сохранению своей власти. Сталин знает одно средство — месть, и в то же время всаживает нож в спину. Поверьте, что скоро Сталин нас будет резать. Что касается политической линии Сталина, то она губительна для революции… С ним мы можем пропасть». (Там же. С. 26–27.) Пророческие слова!
На проходившем в июне 1937 года Пленуме ЦК ВКП(б) Сталин предложил физически уничтожить всех представителей правой оппозиции, прежде всего Бухарина. Одновременно вождь настаивал на предоставлении Ежову чрезвычайных полномочий для борьбы с контрреволюцией — «врагами народа».
На вечернем заседании Пленума 24 июня с возражением против упомянутых предложений Сталина выступил член президиума и политисполкома Коминтерна Осип Пятницкий. Он сказал, что не нужно прибегать к смертной казни Бухарина и его сторонников. Их достаточно исключить из партии за фракционную деятельность, используя в дальнейшем их знания и опыт в народном хозяйстве.
Особенно резко выступил Пятницкий против наделения Ежова чрезвычайными полномочиями. Наоборот, он высказался за усиление контроля за деятельностью НКВД и лично наркома Ежова.
После выступления Пятницкого Сталин объявил перерыв, во время которого к Пятницкому подошли Молотов, Каганович и Ворошилов. Они сказали, что имеют поручение Сталина убедить его отказаться от своего выступления.
Каганович заявил, что Сталин верит Пятницкому как человеку и большевику, который никогда не участвовал в оппозициях, что Сталин ценит его как замечательного практика и непревзойденного организатора. Если Пятницкий возьмет заявление обратно, то оно забудется.
Пятницкий отказался последовать «доброму» предложению Кагановича. Тогда Молотов посоветовал ему подумать о судьбе жены и детей, на что Пятницкий ответил, что совесть коммуниста не позволяет ему отказаться от своего заявления. Он совершенно отчетливо представляет свою дальнейшую судьбу. Это его вполне осмысленное действие. Он готов пожертвовать своей жизнью и даже жизнью детей и жены.
На следующий день заседание Пленума началось с выступления Ежова, заявившего, что НКВД располагает неопровержимыми данными о том, что Пятницкий в годы реакции был осведомителем царской охранки. На этой основе он предложил выразить ему политическое недоверие.
Против обвинений Ежова в адрес Пятницкого резко выступила Н.К. Крупская. Обращаясь к присутствовавшим в зале, она заявила: «Вы ведь хорошо знаете Пятницкого. Он — честнейший человек. Его очень любил и уважал Владимир Ильич». Зал ответил гнетущим молчанием. Против предложения Ежова проголосовали только Крупская, Каминский и Воропаев. 7 июля Пятницкого арестовали, 28-го — расстреляли. Репрессировали и семью. (Геннадий Жаворонков. «И единожды не солгавший».)
Поплатился жизнью и выступивший на Пленуме ЦК партии в июне 1937 года с разоблачениями злодеяний Ежова и критикой политического курса Сталина нарком здравоохранения СССР Григорий Наумович Каминский.
По окончании Пленума Г.Н. Каминский был арестован. В течение семи месяцев его допрашивали, в камеру он обычно возвращался залитым кровью, почти бездыханным, но своего мнения не изменил. Он не назвал никого, с кем обсуждал складывавшуюся в стране трагическую обстановку.
8 февраля 1938 года приговор о смертной казни Г.Н. Каминского был приведен в исполнение.
2 марта 1955 года Каминский был реабилитирован Военной коллегией Верховного суда СССР за отсутствием состава преступления. (Леонид Загальский. «Он восстал против Сталина». «Литературная газета», 29 ноября 1989 г.)
Обстановку того времени довольно точно отобразил Булат Окуджава:
«Страшный человек, укрывшийся за кремлевскими стенами, был ваятелем судеб советских людей:
Он там сидит, изогнутый в дугу,
И глину разминает на кругу,
И проволоку тянет для основы.
Он лепит, обстоятелен и тих,
Меня, надежды сверстников моих Отечество. И мы на все готовы».
(К 65-летию Б. Окуджавы. «Московская правда», 09.05.1989 г.)
По свидетельству дочери Сталина Светланы, он «знал, что делал… с холодной расчетливостью утверждал свою власть и больше всего на свете боялся ее потерять. Делом его жизни стало устранение противников и соперников.
На протяжении двадцати семи лет я была свидетелем духовного разрушения моего собственного отца и день за днем наблюдала, как его покидает все человеческое и он все более и более превращается в мрачный монумент самому себе.
Он забыл все человеческие связи. Его страх в последние годы превратился в настоящую манию преследования… Но его мания не была плодом больной фантазии: он знал, что его ненавидят, и знал, за что».
«Благодаря феноменальной памяти Сталин никогда не забывал даже малейших обид или оскорблений. Спустя десятилетия его месть со всей яростью могла обрушиться на головы виновных». (Австрийский писатель, профессор медицины Антон Ноймайр, в книге «Диктаторы в зеркале медицины», изд. 1997 г. С. 329–477.)
Известный американский политолог и историк, почетный профессор Принстонского университета, непревзойденный специалист по истории сталинизма Роберт Такер в работе «Мемуары биографа Сталина» выразил свое личное отношение к вождю: «Дело в том, что я испытываю отвращение к Сталину, и чем лучше я познавал его как объект своего биографического исследования, тем сильнее росло чувство отвращения».
Такер считает Сталина худшим врагом русского народа, повинным в уничтожении его цвета, доведении страны до разорения, вдохновителем и организатором преступлений, по сравнению с которыми средневековые процессы над ведьмами с их нечеловеческими пытками были просто безобидной шалостью.
Популярный кинорежиссер С.С. Говорухин в беседе с корреспондентом газеты «Куранты» 7 марта 1992 года привел высказывание известного русского писателя-эмигранта Владимира Набокова о коммунизме:
«Я презираю коммунистическую идею, как идею низкого равенства, как отрицание земных и неземных красот, как скучную страницу в праздничной истории человечества, как нечто грубо посягающее на мое свободное «я», как поощрительницу глупости, невежества и самодовольства».
По свидетельству писателя Феликса Чуева в книге «Солдаты империи», В.М. Молотов и маршал авиации А.Е. Голованов рассказали ему, что еще в 1943 году Сталин однажды сказал: «Я знаю, что после моей смерти на мою голову выльют не один ушат грязи, на мою могилу нанесут кучу мусора. Но я уверен, что ветер истории все это развеет».
Это высказывание Сталина, вероятнее всего, следует понимать так, что после победы наших войск под Сталинградом он стал отходить от ошеломляющих первых ударов Гитлера, вновь уверовал в свою непогрешимость и величие.
Как рассказывал Н.С. Хрущев, Сталин своей рукой вносил в рукопись его официальной «Краткой биографии» самовосхваляющие пассажи типа: «На разных этапах войны сталинский гений находил правильные решения, полностью учитывающие особенности обстановки».
Вышеупомянутый американский историк Роберт Такер не без оснований утверждает, что Сталин считал себя гением. «Выражение «гениальный Сталин», зачастую применяемое к нему средствами массовой информации, отражало на самом деле его фундаментальные представления о себе самом».
Источник: Цветков Н.Д. "Гений зла Сталин"
