Если допустить, что у каждого из них есть хотя бы три близких родственника, то получится, что в этот процесс вовлечены как минимум еще шесть миллионов человек.
Как живется этим людям у нас в стране? И как с ними жить нам? Накануне Всемирного дня психического здоровья мы решили задать эти вопросы профессору, доктору медицинских наук, главному научному сотруднику Научного центра психического здоровья РАМН, президенту ассоциации «Общественные инициативы в психиатрии» Владимиру Ротштейну.
«AиФ»: Владимир Григорьевич, говорят, от сумы и от тюрьмы лучше не зарекаться. А от сумасшествия? Легко ли сойти с ума?
Владимир Ротштейн: Нелегко. Наша психика очень многое может выдержать. Если же говорить о шизофрении и близких к ней расстройствах, во всех странах и во все времена ими заболевает 1% населения. Богатство, бедность, образование, качество семейной жизни, социальные потрясения на эту ситуацию существенно не влияют. Это подтверждено многочисленными исследованиями. Что лишний раз доказывает генетическую природу психических заболеваний. Только наследуются они не так, как цвет глаз и волос, а случайным образом. И предугадать это, увы, невозможно.
«AиФ»: Принято считать, что психические болезни неизлечимы. Это так?
В. Р.: Нет. Психические болезни мало чем отличаются от физических. К примеру, есть масса людей, у которых зарубцевалась язва желудка, и они об этом не вспоминают. Ровно так же обстоит дело и с шизофренией. При приступообразном ее течении примерно у 30% больных после первого и единственного приступа наступает выздоровление. Бывает и так. Недавно мы в нашем Центре столкнулись с пациенткой, которая лежала у нас в 1968‑м году, а второй приступ у нее случился только в 2010‑м. Такова закономерность естественного течения этого заболевания.
«AиФ»: В котором, насколько я поняла, еще очень много загадок. К примеру, правда ли, что многие психически больные люди одарены?
В. Р.: На самом деле психическими заболеваниями, как и любыми другими, болеют и умные, и глупые. Хотя миф о взаимосвязи гениальности и помешательства я бы совсем опровергать не стал. Высокая одаренность и шизоидный склад личности – достаточно близкие понятия. Их отличительная черта – нестандартность мышления, нетривиальность ассоциаций. Российские патопсихологи однажды провели любопытное исследование на эту тему, устроив состязание между командами здоровых и больных шизофренией. Игра заключалась в том, чтобы найти сходство между различными предметами. По ходу дела вопросы постепенно усложнялись. Победил тяжелый больной. На вопрос, что общего между карандашом и сапогом, он, не задумываясь, ответил: и тот и другой оставляют след. Психически здоровые люди более предсказуемы, наши ассоциации более стандартны.
«AиФ»: Тем не менее многие считают психически больных людей неполноценными…
В. Р.: – И ошибаются. Есть десятки тысяч наших пациентов, которые живут нормальной жизнью, хорошо учатся, работают, имеют великолепные семьи. Просто окружающие не знают, что они больны. У нас в Центре когда-то работал Андрей Бильжо (известный психиатр, художник и писатель-«мозговед». – Ред.). Его кандидатская диссертация была посвящена выздоровевшим от шизофрении. Среди них было немало и тех, чьи имена сегодня на слуху.
Если же говорить о тяжелых больных, здесь многое зависит от толерантности общества. И в этом отношении нашей стране, увы, далеко до идеала.
«AиФ»: Закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» как-то облегчил жизнь вашим пациентам?
В. Р.: – Благодаря этому закону, кстати, первому в истории России, психически больные люди получили возможность менять врача и выбирать больницу, водить машину, выезжать на отдых за границу. А еще, благодаря закону, упразднившему понятие психиатрического учета, которое когда-то превращалось у нас в пожизненное клеймо, в психоневрологические диспансеры пошла масса больных, как правило, не очень тяжелых, которые раньше ни за что бы сюда не решились прийти.
И они получили необходимую им помощь.
«AиФ»: Зато, судя по отзывам ваших коллег, такой помощи невольно лишились тяжелобольные люди, госпитализировать которых, согласно закону, стало очень и очень сложно: воспользовавшись своими правами, они просто перестали обращаться за помощью, считая, что у них все в порядке…
В. Р.: А психиатры стали неохотно выезжать по вызовам их родственников и соседей. И это не всегда вина врача. Ведь по закону госпитализировать психически больного человека (без его на то согласия) можно лишь в трех случаях: если он представляет непосредственную опасность для себя и окружающих, если он беспомощен и не способен самостоятельно удовлетворять свои основные жизненные потребности и если оставление его без психиатрической помощи наносит вред его здоровью.
«AиФ»: То есть, если больной без топора и без веревки на шее, заставить его лечиться нельзя? Теперь понятно, почему на наших улицах так много неадекватных людей…
В. Р.: Эта проблема остро стоит не только у нас в стране. Один наш коллега, который теперь работает в Америке, рассказал нам о совершенно абсурдной ситуации. Однажды к ним в больницу привезли женщину, которая жила в… нарисованном на асфальте доме, в котором у нее были гостиная, ванная, кухня, туалет… Ее госпитализация продлилась недолго. Несчастную были вынуждены выписать, потому что в штате Нью-Джерси нет закона, по которому люди не имеют права жить в нарисованной квартире. Нечто подобное сейчас происходит и у нас.
«AиФ»: И где же выход?
В. Р.: – У этой проблемы нет универсального решения. Здесь только один путь: уговорить больного человека лечь в больницу. А еще лучше – сделать все для того, чтобы купировать обострение его болезни амбулаторно (если это возможно), не дожидаясь развития опасных симптомов. Ведь госпитализация – это всегда травма и для больного, и для его семьи.
«AиФ»: Ваша ассоциация много лет занимается поддержкой таких людей. В чем она заключается?
В. Р.: – В основном мы занимаемся образовательными программами. Считаем, что чем больше психически больной человек и его близкие знают о его болезни, чем быстрее научатся распознавать самые ранние признаки ее обострения, тем лучше будет качество их жизни. И отзывы слушателей наших школ психиатрической грамотности нас в этом постоянно убеждают.
«AиФ»: И кто на них приходит?
В. Р.: Одно время приходили только больные, потом их родственники, потом и те и другие. Некоторые из них, пройдя соответствующую подготовку, сами стали ассистентами врачей-консультантов, помогая своим товарищам по несчастью разобраться с множеством бытовых, социальных, юридических проблем, которые сплошь и рядом возникают в нашей стране у психически больных и их семей.
Много лет организацией таких школ мы занимались одни, но потом произошли подвижки, и два года назад при поддержке общественного благотворительного фонда «Качество жизни» удалось их организовать в семи психоневрологических диспансерах Москвы. А в этом году по приказу главного психиатра Москвы такие школы уже должны быть во всех психиатрических учреждениях города. Ничто не мешает последовать этому примеру и другим городам нашей страны.
«AиФ»: А что делать тем, кто здоров и у кого психически больных родственников, к счастью, нет? Как себя вести с «не такими, как все»?
В. Р.: Относиться к ним, как к обычным людям. Это не ваше дело – болен человек или здоров. Главное, чтобы он не нарушал общественный порядок. Недавно в Ирландии психически больные люди и их родственники провели замечательную акцию. Ее девиз – «Не смотри на диагноз, смотри на меня!». Если у человека шизофрения, но при этом он нормально себя ведет, если он талантлив и умен, почему бы его не взять на работу, не принять на учебу? Если мы хотим быть цивилизованным обществом, мы должны с этим считаться.
