Это сегодня многие считают, что нет ничего лучше настоящей деревенской баньки, чтобы с порога — в ледяную речку, да чтобы вокруг ни души и веники свежие, из ближайшей берёзовой рощи. А вот двести лет назад такие баньки были в Москве в каждом дворе, но публика побогаче уважала бани общественные.
Бриллиантовое предприятие
Ещё бы — разве интересно тратить дрова, таскать воду из колодца да гнуться в три погибели в тесной парной, когда можно помыться практически во дворце! А Сандуновские бани (ул. Неглинная, дом 14, стр. 3-7) были по тем временам истинной роскошью.
Это самые старые действующие московские бани на сегодняшний день. Построены они — не смейтесь — актёрами. Сила Сандунов и Елизавета Уранова были артистами придворного театра императрицы Екатерины II. Когда влюблённые решили пожениться, царица преподнесла им на свадьбу бриллианты. Вместо того, чтобы прицепить их на костюмы и щеголять ими среди друзей, супруги продали камни, а на вырученные средства приобрели участок земли вдоль реки Неглинной для строительства домов и магазинов (очень мудрое размещение капитала). В те времена земля там стоила недорого, а вокруг жили люди небогатые — звонари да дворники. Молодые и сами поселились на Неглинке.
Однако до магазинов дело так и не дошло — Сила Сандунов надумал построить то, чего не хватало Москве. Пораскинув умом, Сила рассудил, что в городе нет бани для дворян — как раньше говорили, «чистой» публики. И он решил воплотить этот смелый маркетинговый ход в жизнь. Строительство было закончено в 1808 году.
Баня с собачкой
Бани стали чем-то вроде клуба или салона, в котором собиралось весьма изысканное общество. Как писал Владимир Гиляровский, здесь «перебывала и грибоедовская, и пушкинская Москва, та, которая собиралась в салоне Зинаиды Волконской и в Английском клубе». Кстати, тогда же родилась идея разделить баню на женское и мужское отделения — до этого все мылись вместе.
Для дворян хозяин обустроил отдельные оформленные номера с дорогой мебелью и мягкими диванами, раздевальная зала была оформлена зеркалами. Банные принадлежности здесь были серебряными, а посетители могли позволить себе самые невероятные прихоти. Например, богатые дамочки нередко приходили в баню вместе с любимыми собачками. В буфете можно было отведать лучшие закуски и шампанское. Впрочем, для любителей быть «ближе к народу» имелся и квас.
Баням удалось пережить пожар 1812 года. А после войны с французами артисты развелись — Елизавете не нравилось, что бани носят имя (если быть точным, фамилию) мужа, в то время как её вложение в предприятие никак не меньше. После развода бани достались ей, однако прежнее название сохранилось.
Дворец гигиены
Хозяева бань менялись не один раз. В 1890 году хозяйкой стала дочь миллионера Вера Фирсанова, а её муж — корнет Алексей Ганецкий — решил, что устаревшее и поизносившееся заведение необходимо модернизировать и превратить во что-то вроде дворца. Корнет подошёл к делу основательно: он объездил несколько стран, где к банному делу подходили профессионально и с любовью, тщательно изучил инженерную, архитектурную и гигиеническую сторону дела и вернулся домой, до зубов вооружённый знаниями.
И уж тогда был отгрохан дворец. Архитектором пригласили лучшего специалиста того времени Бориса Фрейденберга. Работа завершилась в 1896 году, и смотреть на новые бани собрался чуть ли не весь город. На фасаде трёхэтажного здания удивительно гармонично сочетались элементы барокко, рококо и классицизма. Внутри бани поражали воображение как интерьерами, так и инженерными нововведениями.
Снабжение бань водой из городского водопровода полностью было невозможно (потребность для мытья клиентов составляла 20 тысяч вёдер в час, по тем временам это примерно треть всей мощности московского водопровода). Поэтому забор воды осуществлялся из Москвы-реки по специально созданной водопроводной нитке у Бабьегородской плотины (это между современными Берсеневской и Пречистенской набережными), где вода была ещё чистой. Да и ту очищали специальными фильтрами, так что после очистки её можно было смело пить. Кроме того, вода подавалась из артезианской скважины, существовал доступ и к городскому водопроводу. В подвале бань устроили сложную систему труб и предохранителей, а каждое отделение имело отдельную магистраль для подачи воды.
Особое внимание руководство уделяло гигиене всех отделений — как для богатой, так и для простой публики. В санитарные дни все помещения омывались водой и просушивались горячим воздухом, везде хорошо работала вентиляция. В качестве топлива для нагрева воды использовался мазут — уголь мог распространять пыль, поэтому от него отказались. Для контроля за здоровьем обслуживающего персонала организовали специальный врачебный досмотр.
При бане построили даже собственную электростанцию для обеспечения энергией (шутка ли — бани освещались тысячью лампочек мощностью в 16 ватт каждая!). Интерьеры могли поспорить с обстановкой самых богатых домов.
Елена Воронова
