13 декабря в столичном «Крокус Сити Холле» представит свой 10-й студийный альбом певица, которой уже не нужно никому ничего доказывать. Она целых 13 лет не обновляла свой оригинальный репертуар, но никуда не делась, не ушла в тину забвения. Она искала ответы на важные жизненные вопросы — и наконец-то нашла их в виде 18 новых песен. И певица, и альбом зовутся просто: «Патрисия Каас».
Она странствует по России и Украине уже полтора месяца. Дала 15 концертов, а всего их у нее в этом туре 21. Поет новые вещи — о том, что стала спокойнее и увереннее, но не стала равнодушнее. Одна из тем, которые ее волнуют, — это насилие над женщиной, процветающее в «цивилизованном» XXI веке. Разумеется, нигде публика не отпускает ее со сцены без тех песен, которые полюбила за 30 лет и не забыла. Тех самых, где «мадемуазель поет блюз». На днях Патрисия встретилась в Москве с журналистами, там с ней смог пообщаться и корреспондент «Труда».
— Да, я 13 лет не выпускала собственных песен, — рассказала гостья. — Но в моей творческой жизни было многое другое. Вышел альбом «Kabaret», где я отдала дань моего восхищения великими женщинами 1930-х годов: Марлен Дитрих, Гретой Гарбо и другими. Был альбом и огромное турне «Каас поет Пиаф». А еще я играла в кино... Это все заняло немало времени и сил. Я нашла в самой себе ответы на вопросы, которые тревожили меня прежде, и оттого стала намного спокойнее. Поняла, что уже не должна никому ничего доказывать, надо только быть собой.
— Я французская певица и остаюсь ею в сегодняшнем мире, где так много R’n’B и рэпа, в том числе у нас во Франции, — продолжает Патрисия. — Но и французская песня в том традиционном смысле, к которому мы привыкли, никуда не делась. Высоко ценю, например, Бенжамена Бьоле, вышедшего из международного проекта «Голос». Он один из тех, кого можно причислить к последователям направления, заданного Жаком Брелем. Вот и для меня, когда я выступала на «Евровидении» в Москве, даже вопроса не возникало, в каком стиле представить песню. Конечно же, в своем собственном...
То московское «Евровидение» для Патрисии Каас до сих пор одно из самых волнующих и даже тревожных воспоминаний. При громадном уже тогда, в 2009 году, сценическом опыте певица, по ее собственному признанию, никогда прежде не испытывала такого волнения.
— У нас на Западе «Евровидение» воспринимается немножко по-другому, не связано с таким безумием страстей, как в Восточной Европе, — признает Патрисия. — Например, во Франции только в этом году к предварительному отбору подключили телевидение — так, как это давно происходит в других странах. Что же до меня, то я всегда отстаивала перед публикой только саму себя и свою песню.
А тогда в Москве мне пришлось ощутить на собственных плечах вес национального флага. Но я поняла, что никем иным, кроме себя самой, быть не могу, и свои песни под формат приспосабливать не стала. На «Евровидении» я спела так, как хотела и как чувствовала. У меня на всю жизнь осталось это ощущение московской сцены и чувство взаимного уважения с публикой, ее любовь. А потом голосование (8-е место. — «Труд») вернуло меня на землю. Возвращалась домой я, мягко говоря, не очень гордой. Опасалась, что скажут мне на родине. Но ничего, как видите, вышла из ситуации! Если бы мне предложили сегодня испытать те же эмоции, я бы согласилась. Но только не в рамках «Евровидения», которое давно уже из конкурса песни превратилось в конкурс... всего чего угодно, но не песни.
Конечно, речь не могла не зайти и о русском мотиве в творчестве Патрисии Каас. Ведь даже бесстрастная «Википедия» пишет о том, что певица кроме Франции больше всего востребована в Германии (она уроженка Эльзаса — немецкоговорящей области Франции) и в бывшем СССР. Французская песня вообще созвучна русскому слуху и душе. Не зря даже сами названия жанра — романс в XIX веке, шансон в XXI — к нам перекочевали из Франции. Но в случае с Каас это созвучие заходит дальше дежурного исполнения зарубежными звездами «Очей черных». Известна трактовка Патрисии замечательного романса Микаэла Таривердиева «Мне нравится» на стихи Марины Цветаевой — одной из великих женщин 30-х. Автору этой заметки Патрисия как-то говорила, что ее интересуют и другие личности русской поэзии и песни — например, Вертинский.
Правда, сейчас на вопрос, нет ли в ее планах русского альбома, Каас не стала дипломатничать и честно ответила:
— Боюсь, это слишком сложно. Когда я готовила «Мне нравится», столько времени ушло на отработку русского произношения с педагогом! Конечно, бывают чудесные импровизации, так возникла наша совместная запись с группой «Уматурман». Но на то они и импровизации, что возникают спонтанно, незапланированно.
Проявляю настойчивость и спрашиваю: возможно, какая-то из ярких русских личностей заинтересовала бы нашу гостью как киноактрису? Мечтала же она в том нашем давнем интервью о сильной женской роли — и вскоре получила ее в фильме «Убитая» режиссера Тьерри Бинисти.
— Я рада, что вы напомнили об этом телефильме, — говорит Патрисия. — Обычно больше говорят о киноленте Клода Лелуша «А теперь, дамы и господа...». Хотя у меня там не очень большая роль пианистки в баре. А вот в «Убитой» уже настоящая, большая работа для профессиональной актрисы. Я сыграла там роль матери, которая теряет дочь. Это было очень, очень трудно! Ведь у меня совсем отсутствовал опыт участия в подобного рода кино. Чувствовала себя так, будто выхожу к людям голая. Потребовалось полное погружение в драматическую и трагическую ситуацию. Знаете, как я искала эту эмоцию печали и тоски? Обычно нужные мне эмоциональные состояния я нахожу в песнях, музыке. Собственно, так случилось и на этот раз. Я затворилась в одном очень посредственном о-теле и в течение недели слушала мелодию из кинофильма «Список Шиндлера» — три-четыре раза, как только просыпалась утром, и столько же на ночь. И хотя вроде бы тот фильм совсем о другом, в конце концов я уловила нужное мне настроение: лежала на диванчике и плакала под эту замечательную музыку. И на съемках, когда нужно было заплакать, на мне были наушники, и в них звучала эта изумительная тема...
— Трудность неожиданно оказалась в другом, — делится сокровенным певица, — из этого состояния потом было очень сложно выйти, вернуться в обычную жизнь. Но знаете, возможно, этот фильм — среди, конечно, многого другого — помог моему личностному росту. Научил ценить те вещи, которые я раньше не ценила. Жизнь вообще напоминает качели. С одной стороны, ко мне довольно рано пришел успех: концерты, поездки, живой отклик публики. С другой — я рано потеряла родителей, были и другие тяжелые утраты. Мне говорили: тебе так повезло! А я не понимала, о чем, собственно, речь. Просто не видела каких-то важных источников радости. Сегодня, по-новому узнав цену жизни, я по-другому дышу, улыбаюсь, двигаюсь, пою...
Уловив, что в этом замечательном ответе Патрисия слегка «замотала» русскую тему, мои коллеги стали возвращать гостью в русло разговора. Кто-то спросил про любимые места в городах России, однако тут певице почти нечего было сказать:
— У меня всегда так мало времени. Я вижу только аэропорт и несколько ресторанов и баров. Но даже если они мне понравились, как правило, не могу туда вернуться, потому что за два года, что проходят до очередной моей поездки, они уже исчезают. Может, когда не буду так загружена работой, приеду к вам просто как туристка.
Не обошлось, конечно же, без вопроса о русской еде.
— Она немного напоминает то, что готовила дома мама. Ну наш суп-гуляш не совсем то, что ваш борщ, но похоже. Когда в прошлые годы бывала в Сибири, очень понравились пельмени — в холод ничего лучше их не согревает. Особенно если еще добавить немного la vodka...
Журналисты из Мордовии спросили, не собирается ли Патрисия, по примеру Жерара Депардье, обзавестись русским паспортом и недвижимостью — например, в том же Саранске. В ответ Каас только улыбнулась.
— Жерар Депардье есть Жерар Депардье, — был ответ. — Я и сама про себя уже прочитала, что будто бы купила в России квартиру. Но это неправда. Правда состоит в том, что мне очень нравится сюда приезжать и общаться с вашей публикой, оставаясь при этом француженкой. Люди ведь и любят меня за мою искренность, за мои эмоции — а они французские, разве не так?
Так ведь никто с вами и не спорит, Патрисия! Разве не так?
Сергей БИРЮКОВ
